Разрушающийся мир

— Спасибо, — сказала она, потому что этого от нее ожидали. — Где мой отец?

Вера бросила взгляд на свой смартфлекс, смахнула картинку щелчком пальца и посмотрела на Амелию с еще одной ослепительно-белой улыбкой.

— Появится в любой момент. Не волнуйся ни о чем! Мы сейчас поставим тебе виталичип — он точно тебе понравится! Я обожаю свой. Он делает практически все, кроме чистки зубов, а потом мы начнем. Ты в восторге? Я просто не могу описать, что сейчас чувствую… — ее голос прервался, когда раздался еще один писк, и она снова перевела взгляд на смартфлекс.

— Зачем мне караул? — Спросила Амелия.

— Амелия, милая, они тебя не караулят. Они тебя защищают. Ты — ценный актив, сама знаешь. Очень важная персона.

— Понятно. — Правда, Амелия не была уверена, что правильно поняла ее слова. Поэтому сменила тему. — Когда я смогу увидеть своего друга и брата? Прошло уже два дня.

— Мне поручено привести их к тебе, как только они выйдут из карантина. Ни о чем не переживай! — Вера снова хлопнула в ладоши. — А вот и наш специалист.

В палату стремительно вошел медтехник, а за ним — медбот. Не похожий даже отдаленно на человека, медбот сверкал хромом и сталью, его многосуставчатые руки, как у насекомого, кишели скальпелями, зажимами, шприцами и другими медицинскими инструментами.

Техник, невысокий лысеющий мужчина лет сорока, опустился на вращающийся стул рядом с Амелией.

— Правую руку, пожалуйста, — распорядился он равнодушным, безразличным голосом.

Амелия вытянула руку, наблюдая как он берет несколько предметов с медицинского лотка из нержавеющей стали, который выдвинулся из прорези в брюхе медбота. Одним движением он протер дезинфицирующим тампоном внутреннюю поверхность ее предплечья. Затем достал небольшой прямоугольный предмет и вставил его в металлический прибор, похожий на пружинный механизм. Прижал его к ее коже.

Что-то резко укололо Амелию. Тонкая пластина, острая как лезвие бритвы, глубоко вонзилась в ее плоть.

Техник протер рану антисептической салфеткой. Жестом подозвал медбота, который провел сканером по ее руке. Раздался тихий писк. Амелия почти могла различить что-то крошечное, красноватое и в форме риса, тускло светящееся под ее кожей.

— Сканер считывает твои показатели, отслеживает активность, сон, дыхание, частоту сердечных сокращений, количество клеток крови и, самое главное, вирусную нагрузку. Он может обнаружить вирус уже через четыре часа после заражения. — Он говорил быстро и отрывисто, словно торопился приступить к более важным делам.

— Четыре часа, — пробормотала Амелия, глядя на свою руку и вспоминая две недели, проведенные ими в изоляции на военно-морской базе во Флориде.

Техник сунул ей в руку смартброшюру.

— Утром подойди в кабинет 113 в мэрии, и тебе расскажут, как настроить финансовые счета, идентификационные данные, умный режим для дома, работы и транспорта.

— Спасибо, — машинально поблагодарила она, хотя ничего из этого у нее не было. Больше нет.

— Виталичип — хорошая вещь. — Техник остановился у двери, не потрудившись обернуться. — Знаешь, сколько людей убили бы за него? Ты должна быть благодарна.

Амелия открыла рот, не зная, что ответить, но он уже ушел, и медбот унесся за ним. Следом в палату пришли еще четыре человека, все в лабораторных халатах и с голопадами в руках. Среди них был ее отец.

Деклан жестом указал на трех врачей позади себя.

— Это доктор Хоббс, специалист по биомедицинским исследованиям и разработкам из Института медицинских исследований инфекционных заболеваний армии США. Доктор Вайнштейн, эксперт по инфекционным заболеваниям. И доктор Понниа, руководитель исследований в области живых стабилизированных вакцин из Джона Хопкинса.

— Некогда, — печально отозвался доктор Вайнштейн. Лысеющий мужчина, с аккуратно подстриженными усами и очками, сползающими на нос, лет шестидесяти. Под безупречным лабораторным халатом он носил отглаженные брюки чинос и итальянские мокасины.

— Приятно познакомиться. Что… — прочистила Амелия горло и вытерла влажные ладони о больничный халат. — Что именно будет происходить со мной?

— Мы постараемся свести инвазивные процедуры к минимуму, — четко произнесла доктор Понния. Невысокая, пухлая индианка сорока лет.

Амелия побледнела. Инвазивные? Процедуры? Но чего она ожидала? Знала ведь, что это не будет легко и просто. Или безболезненно. Она выпрямила спину и подняла подбородок. Нельзя было показывать им свой страх.

— Мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить тебе максимальный комфорт. — Доктор Хоббс ободряюще улыбнулся ей, придвинувшись к больничной койке. Доброжелательный чернокожий мужчина лет пятидесяти.

Деклан опустил взгляд на свой голопад, пролистывая отчеты и таблицы, и слегка нахмурился. Под ее лабораторным халатом скрывался безупречно сшитый костюм, а малиновый носовой платок был аккуратно заправлен в нагрудный карман пиджака.

— Мы уже несколько месяцев анализируем клинические данные. Все возможные пути зашли в тупик. До сих пор.

— Включить голоэкран, — распорядился доктор Хоббс.

Голоэкран над правой стеной засветился, на нем появились графики, пиктограммы, цифры и незнакомые слова.

— Сердечный ритм стабилен. Уровень кислорода в крови в норме. — Доктор Хоббс улыбнулся Амелии, словно она добилась какого-то чудесного успеха.

— Вот первичный анализ крови Амелии, полученный при поступлении. — Доктор Вайнштейн постучал по голопаду и вывел данные на настенный экран. Отец изучал последовательности ДНК, медленно вращающиеся перед ним. Взмахнув рукой, он вызвал на экран подборку данных об исследованиях и историях болезни. Увеличил участок ДНК, выделив ряд аминокислот. Затем тихо обратился к остальным врачам. Амелия уловила лишь несколько слов: секвенирование генов, количество лейкоцитов, уровень pH.

— Сколько времени займет разработка лекарства? — спросила Амелия у доктора Хоббса, стоявшего ближе всех к ней.

— К сожалению, мы не можем проводить испытания потенциальных вакцин на крысах или приматах с соблюдением всех требований, — пояснил он. — У нас просто нет времени. Но поскольку каждый инфицированный пациент в итоге умирает, нам не нужно принимать во внимание никаких неблагоприятных рисков. На разработку антигена из твоей крови в сочетании с идеальными адъювантами, стабилизаторами и консервантами, которые мы тщательно тестировали последние несколько месяцев, уйдет не так много времени.

— Мы надеемся начать первые испытания на пациентах уже через двадцать четыре часа, — вмешалась доктор Понния.

Амелия изумленно подняла брови.

— Так быстро?

Отец просиял, глядя на нее.

— Сейчас вирусологи анализируют данные, полученные из образцов твоей крови. Уровень защитных антител просто поразителен.

В комнату с механическим стрекотом вплыл медбот. Деклан подозвал его жестом.

— Нам нужно поддерживать ее жизненные показатели в идеальном состоянии.