Разрушители пророчеств

– Королева, можно, я загляну? Я недолго, тут должна быть моя сабля.

– Точно, – остановилась та. – Тут же и мое кое–что должно быть. Если хряк не продал уже.

Она зашла вслед за Соболем. Разбойники уже дергали дверцы, но они не поддавались.

– Ну–ка найдите что-нибудь чем выломать можно, – приказала девушка. – А то будете сейчас дергать, пока ручки не оторвете.

– Сейчас, предводительница!

Один мужик выскочил в коридор, второй начал вытряхивать содержимое из шкатулок резного красивого шкафа, стоявшего у стола. Алмаз, в это время сама попробовала дернуть дверцу большого шкафа. К удивлению, Радана, дверца поддалась – она, вдруг, с силой распахнулась и ударила «королеву» по руке. В шкафу, самом углу вжался в стену человек, это он пнул дверь так, что она отлетела. Соболь только успел заметить затравленное испуганное лицо с оскаленным ртом, как тот закричал и бросился на стоявшую перед ним Алмаз. В руке блеснул нож.

Радан сам не понял, как он успел среагировать – схватив девушку за плечи, он откинул её в сторону. Теперь он сам оказался перед нападавшим – неимоверным движением Соболь смог уклониться от куска стали, летевшего ему в живот. В свою очередь он встретил охранника резким ударом в лицо. Тот, к тому же, сам летел на кулак, поэтому удар получился таким сильным, что у тюремщика клацнули зубы, он потерял ориентацию и зашатался. Не останавливаясь Радан сделал то, что ему показывал отец, когда учил его кулачному бою – схватил охранника за волосы и дернул вниз, одновременно ударил коленом в лицо, окончательно превращая его в кровавую маску.

К ним подскочил, наконец, очнувшийся разбойник, возившийся до этого со столом. Он со всей силы приложил кистенем согнувшегося охранника по голове. Тот рухнул, задергался, изо рта пошла кровь.

– Успел помереть, сволочь, – зло выругалась, поднявшаяся с пола, Алмаз. – Пусть радуется, а то я бы с живого шкуру сняла.

Потом повернулась к Соболю.

– Спасибо! Ты отдал долг с лихвой. Я чувствовала, что ты мне пригодишься.

И добавила другим голосом:

– Ты быстрый, мелькнул как молния…

Как она и предполагала, ничего из её вещей не сохранилось.

– Вот сволочь! – выругалась она. – Значит, туда ему и дорога.

Сабля оказалась на месте, мужик достал её из другой половины шкафа, полюбовался и протянул Алмаз. Та тоже мельком глянула на оружие и передала Соболю.

– Редкая штука. Потом расскажешь, где взял.

В это время, мужик достал с полки еще и пояс. Радан обрадовался и схватил вещь, но радость оказалась преждевременной – кошель был абсолютно пустой. Девушка засмеялась:

– Что, думал, дукаты будут ждать тебя?

С деньгами не повезло предсказуемо, зато на дворе его ждал приятный сюрприз – Сойка. Кобыла простояла весь день под навесом, вместе с лошадьми охраны. Сойка была хороша и понятно, что задержись здесь Соболь еще, она ушла бы также под седло какому-нибудь горожанину. Ей он обрадовался не меньше, чем сабле. Как-то так получилось, что их троих – самого Радан, саблю кочевников и Сойку, как ему казалось связала невидимая магическая нить. Он понимал, что это он сам себе придумал, но, все равно, то, что они опять все вместе наполнило душу уверенностью – значит, все снова будет хорошо.

В свете факелов, высокое крыльцо, ведущее в здание тюрьмы, было залито кровью, возле него и по всему двору, лежали трупы охранников. Бандитов было совсем немного, Соболь насчитал всего семь человек. Каким образом они проникли в запертый охраняемый двор, а потом и в здание тюрьмы, осталось для него загадкой. «Наверняка, не обошлось без того подкупленного толстошеего надзирателя, который лежит сейчас в коридоре».

Как только небольшой отряд выехал, ворота тюрьмы тут же прикрыли. С наружи теперь все казалось таким же, как обычно. Сначала они ехали медленно, стараясь поднимать как можно меньше шума. Через полчаса они заехали в район не было ни одного коптящего светильника. Выручала только луна, её располовиненный диск двигался следом за ними.

– Все. Теперь, надо лететь очень быстро, пока смена не поменялась.

Все, не жалея лошадей – в полутемных улицах легко можно было попасть в какую-нибудь яму – помчались вслед за Громом. Выехали совсем не к тем воротам, через которые Радан попал в Мастилан, здесь была просто большая, обитая железом дверь в стене. Их уже ждали. Из темноты выскочил человек, шепотом ругаясь, вытащил массивный запор и вполголоса попросил:

– Госпожа Алмаз, не тяните, скоро смена.

Никто и не собирался тянуть. Спешившись – иначе в двери не пройти – бандиты, держа лошадей под уздцы, один за другим прошли за стену. Радан шел между Алмаз и Громом, еще в тюрьме она приказала ему не отходить от неё.

Радан со страхом ждал, что со стражником, открывшим ворота, поступят также, как с продажным надзирателем, но, к его облегчению, на этот раз расправы не было. «Наверное, тут у них уже давние связи, не первый раз пользуются. Похоже, про приближающуюся войну в Мастилане даже не вспоминают. Черная Орда так сможет ночью весь Мастилан вырезать».

Как оказалось, за стеной город не кончался. Тут тоже жили – в свете луны, тут и там виднелись кособокие постройки. Со всех сторон начали лаять собаки, но бандиты теперь не обращали никакого внимания на поднятый шум.

– Может, заедем к Луке, отметим освобождение? – обернулся к «королеве» Гром. Его предложение поддержали остальные. Но Алмаз быстро остудила их.

– Вы что-то совсем страх потеряли? Выпить им захотелось. Здесь, в таборе, стража и не появляется, но если они там, – она показала рукой за спину, – уже узнали, что произошло в тюрьме, то отправят не стражу, отправят солдат, а тем плевать на табор, разгромят все. Про то, что Лука платит стражникам, они даже не подозревают. Так что забудьте про выпивку, успеете еще, когда доберемся до леса, а то и хорошего человека подведем и сами можем обратно под замок загреметь.

Когда рассвело отряд уже двигался по лесным дорогам. Чем дальше они углублялись в чащу, тем дороги становились уже и заброшенней. При свете дня, Радан, наконец, разглядел всех спутников. И ему опять показалось, что Алмаз совсем не из этого окружения. Все, кроме Грома, были обычные бандиты – даже не зная, про их занятия, увидев на улице эту компанию, Соболь бы не смог назвать их по-другому – слишком явно на их лицах был написан их статус. Обросшие, щербатые лица; фигуры, обряженные в дорогие, но явно с чужого плеча вещи; плоские кровожадные шутки, встречаемые непременным громким хохотом – все было таким, как и должно было быть.

Радану были знакомы эти люди – его родственники и соседи, когда возвращались из набега, тоже выглядели не лучше. Он помнил, как мать морщилась и гнала в баню отца и старших братьев, даже не рассматривая вываленную посреди двора добычу.

Гром отличался от остальных выправкой – одежда его, была также дорогой, но сшитой на заказ, все сидело как положено и отличалось чистотой, оружие и упряжь у него так же блестели. Почему-то Соболь решил, что он бывший офицер. Но и совсем отличалась от всех рыжеволосая Алмаз – не только природной красотой, грацией и одеждой, достойной какой-нибудь герцогини, но, главное, она отличалась поведением. Радан исподволь наблюдал за «королевой» и диву давался, откуда у предводительницы этой банды, такое поведение. Чем-тоона походила на Корада Славуда – даже сидя вечером у костра и поглощавший жареное мясо прямо с ножа, он выглядел так, словно сидит на приеме у Короля. Если бы не её речь, полная ругательств и сочных простонародных слов, Соболь бы подумал, что она из высокородных.