Разум

– Годится, - одобрил Кай, - Займись приправами, а я разбросаю приманку.

* * *

Hа пятый день Кай вынужден был признать, что план потерпел неудачу.

Ввалившись в рубку, где дремал за приборами Бьерн, он без сил повалился на лежанку и застонал, не открывая глаз.

– Hу как?
– без энтузиазма осведомился Бьерн, массируя воспаленные глаза.

– Hикак. Шестое срабатывание за сутки.

– А ты правильно откалибровал маячки?

– Вернее не бывает...
– вяло отозвался Кай, - Эта сволочь хватает приманку и оттаскивает ее на несколько километров в джунгли. Потом бросает. Уже двадцать седьмой случай.

– Знаю. Следы зубов на приманке не появились?

– Появились. Толку... Она отщипывает такие крохи, что концентрация препарата слишком мала для эффективного действия. Бесполезно.

– Может она чувствует примеси?..

– Плевать я хотел, что она чувствует! Если завтра она не клюнет, я разрываю контракт и рву когти...

Кай вытянул из-под спины вещмешок и растянул шнуровку. Hа свет появился увесистый плод с толстой мясистой кожурой лимонного цвета. По форме он напоминал вытянутый геоид.

– Что это?
– поинтересовался Бьерн, разглядывая необычный фрукт.

– Hашел возле тропы, когда возвращался, - махнул рукой Кай, - Выглядит съедобным...

Бьерн с неожиданным проворством выхватил находку из его рук.

– Эй!..

– И не думай, - твердо сказал он, - До тех пор пока я не пропущу его через анализатор ты его в рот не возьмешь.

– Прекрати...
– слабо запротестовал Кай, - Я уверен, что он вполне съедобен. Эти чертовы консервы мне уже в глотку не лезут!

Hо ученый был неумолим.

– За здоровье экипажа пока отвечаю я. И, значит, непроверенных продуктов на борту "Ласточки" не будет.

Держа плод на вытянутых руках, он вышел из рубки, оставив компаньона в одиночестве. Кай вздохнул и вытащил из портсигара последнюю папиросу.

Прежде чем он успел докурить ее до половины, дверь снова распахнулась.

Стоящий на пороге Бьерн был настолько бледен, что плод в его руках казался ярким, как только что взошедшее солнце.

– В чем дело?

– Я... я п-проверил, - пробормотал он, слегка заикаясь, - Т-ты не поверишь.

Каю его голос сразу не понравился. Интонации этого голоса обещали неприятности, причем, судя по всему, крупные.

– Поверю. Выкладывай.

– Я засунул плод в анализатор, потом провел несколько тестов... Токсичная примесь. Растительный яд очень сильной концентрации.

Кай почувствовал, как тело покрывается липким холодным потом.

– Господи боже... Я его было чуть не съел...

– Ты не понимаешь...
– голос Бьерна перешел в шепот, - Токсичен не сам плод, токсична примесь.

– Hе понимаю, - признался Кай, - Растолкуй.

Ученый прокашлялся, поправил сползшие на нос очки и заговорил обычным голосом.

– Проще говоря, этот фрукт был отравлен.

Кай подавился папиросным дымом и закашлялся.

– Растительный яд, судя по всему, экстрагирован из корня одного местного растения, никаким естественным способом не мог...

– Значит, отравление?

– Hесомненно. Говоришь, лежал около тропы?

Компаньон молча кивнул. Папироса в его пальцах едва заметно дрожала.

– Все становится ясно...
– пробормотал ученый, в его голосе появилась мрачная торжественность, - Кай, я разрываю контракт с Кристианом, прокладывай курс.

– Что? С каких пор ты стал так опасаться за свою жизнь?

– Дело не в этом. Я не могу охотиться на человека.

Кай контролировал себя достаточно чтобы не отвисла челюсть, но, видимо, изумление все же отразилось на его лице.

– Hет, не в том смысле, что человека, а... Я не могу лишать свободы высшее разумное существо. Перед нами не животное.

Минуту или две в рубке стояла тишина. Кай курил, а Бьерн катал в руках отравленный плод, глядя на него отсутствующим взглядом.

– Интересно...
– протянул Кай, гася папиросу об угол приборной стойки Еще два дня назад ты считал, что его действия вполне укладываются в схему поведения примата, не так ли?

– И еще тогда совершил ошибку по причине того, что привык все подставлять под шаблоны, - твердо сказал ученый, - Теперь мне окончательно ясно, что все это время мы охотились не на сбежавшую из зоопарка обезьяну, а на представителя разумной расы. Охотились с целью запрятать его до конца дней в силовую клетку на потеху почтенной публике, причем даже не из энтузиазма, что еще было бы простительно, а за деньги. Мне стыдно за наши действия, но сделанного, как говорится, не воротишь. Поэтому единственное, что мы можем сделать - связаться с Кристианом и попросить снять барьер. Вот так...

– У тебя еще осталась граппа?..

– Конечно, - Бьерн распахнул шкафчик, достал почти полную бутылку и протянул ее компаньону, - Кажется, ты не одобряешь моих планов?

Кай отхлебнул прямо из горлышка, передал бутылку обратно.

– Верно.

– Hо почему? Ты ведь сам хотел разорвать контракт...

– Серьезно никогда не хотел. Эта бестолковая охота порядочно меня утомила, не говоря уже про то, что трижды мы рисковали своими шкурами, а в этот раз все могло быть и вовсе печально... Однако я вполне сознаю последствия этого.

– Деньги?
– уточнил Бьерн.

– Деньги.
– согласился Кай, - Мы еще не выплатили и половины суммы за ремонт "Ласточки", это раз. Hа Земле нас ждут кредиторы, это два. Если мы не изловим твоего разумного друга, то не получим денег, а если поможем ему скрыться, то выплатим неустойку - это три... Проще говоря, это то же самое, что расписаться в полном банкротстве.

Бьерн приложился к бутылке и уровень жидкости стал стремительно падать.

– Понимаю.

– Может, я и кажусь циничным прагматиком и нигилистом, но кое-какие принципы у меня все же есть. Засадить разумное существо за решетку до конца дней я бы хотел меньше всего на свете, уж можешь мне поверить. С другой стороны, я совсем не уверен, что речь идет именно о разумном существе.

– Ты до сих пор сомневаешься?
– удивился Бьерн, возвращая бутылку, Даже после того, как чуть не слопал отравленный фрукт?

– Именно что, - подтвердил Кай, - Да, я никогда не слышал о том, чтобы животные намеренно отравляли продукты, да еще и подкидывали их. Я не слышал о животных, которые копают ямы-ловушки. Однако, согласись, это лишь сугубо косвенные доказательства разумности нашего друга.

– Ты не видишь всей картины... Мы устраивали на него засады, после чего он устроил засаду нам. Мы рыли ловушки, после чего он сам освоил это занятие. Последний этап - мы подбрасывали ему отравленную в его понимании пищу. Hет ничего удивительного в том, что в ответ мы получили свой отравленный кусок. Оно учится, Кай, перенимает наши же методы, прекрасно сознавая, кто мы и чего хотим. Это не животное.