Разумное животное

Адамс остановился, взглянул на Лорримера и продолжал:

— Теперь вы понимаете, мистер Си, практическое значение этих исследований?

— Нет, — ответил Си, полузакрыв глаза, — извините, не понимаю.

Адамс взглянул на Лорримера и издал смешок.

— Так вот, благодаря дельфинам, например, ученые сегодня все больше отдают себе отчет в том, что в гидро- и аэродинамике имеет значение не только форма тела, но и его покрытие. Представьте, что нам удалось, наконец, разгадать тайну кожи дельфина: мы сможем промышленным способом изготовлять дельфинью кожу и обшивать ею предметы, предназначенные для перемещения в воде и воздухе. Выигрыш в скорости будет колоссальным.

— Вы хотите сказать — выигрыш в скорости ракет?

— Не только ракет, но и самолетов, подводных лодок, торпед.

Наступила тишина, потом Си спросил:

— И это все?

— Все, — ответил Адамс.

Си с видом простака посмотрел на Адамса и Лорримера.

— Вы меня разочаровали. Я думал, вы мне сообщите, что дельфины говорят по-английски.

— Мистер Си, — сказал Лорример, — не надо верить всему, что пишут журналисты.

— Следовательно, во всех этих россказнях нет ничего реального?

Лорример сделал губами движение, которое у менее воспитанного человека сочли бы гримасой.

— Поезжайте к доктору Лилли, мистер Си, он вам об этом расскажет.

Лорример взглянул на часы.

— Мне осталось задать вам только два вопроса, — с любезной улыбкой успокоил его Си.

— Прошу вас, — сказал Лорример, поднося правую руку ко рту и разглядывая потолок.

— Верно ли, что дельфин прекрасно ориентируется в воде при отсутствии видимости?

— Я об этом слышал.

Молчание. «Сволочь, — подумал Си, — он, видите ли, об этом слышал!…»

— Последний вопрос, — сказал Си. — Можно ли в самом деле приручить дельфина?

— Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «приручить», — вмешался Адамс.

— Ну, к примеру, если дрессировщик выпустит его в открытое море и через несколько минут позовет назад, вернется ли дельфин?

— По моим сведениям, такой опыт не проводился, — ответил Лорример.

Он поднялся.

— Извините, мистер Си, но у меня совещание, и я уже опаздываю.

Си тоже поднялся.

— Это я должен извиниться. Я отнял у вас столько драгоценного времени.

— Дэвид проводит вас, — сказал с еле уловимой улыбкой Лорример. — До свидания, мистер Си.

Дверь закрылась. Длинный, выкрашенный белой краской коридор. Адамс взял Си под руку.

— Ну что, — спросил он, повернув голову направо, — как вы находите старика?

— Немного суров.

— Вы хотите сказать — суров с вами?

— Да.

— Он суров со всеми. — И прибавил: — Говоря откровенно, он считает ваши розыски бесполезными.

Си выпрямился, уязвленный:

— Почему?

— Он вам сам об этом сказал. По его мнению, вовсе не стоит совать нос в советскую дельфинологию. Она никогда не догонит нашей.

— Вообразите на минуту: вдруг у русских появится гений, который сделает решающий шаг в изучении дельфинов?

Адамс открыл дверь лифта, пропустил Си вперед.

— Старик вам ответил бы, что вы отстали от времени. Эпоха гениев, которые в одиночку, с каким-то кустарным оборудованием совершали сенсационные открытия, миновала. Сейчас научный прогресс требует огромных капиталовложений и больших коллективов ученых, иначе говоря — денег. Вся проблема — в количестве. Самая богатая страна неминуемо сделает и самые великие открытия.

— Вы в это верите?

— Да.

— Если бы я в это верил, мне оставалось бы сделать себе харакири.

Адамс рассмеялся.

— Ну ладно, — сказал Си, — спасибо, что проводили. Разрешите ли вы в случае, если мне потребуется какая-либо дополнительная информация, позвонить вам?

— Конечно, — ответил Адамс, слегка хлопнув его по плечу.

Едва Адамс вновь появился в кабинете, Лорример встал и пошел ему навстречу. Он сохранял свой величественный вид, но ни на лице, ни во всей его фигуре не осталось и следа той суровости, которая стесняла Си.

— Итак, — весело спросил он, — каковы его впечатления?

— Вы немного суровы. Я и мягче и сговорчивее. В следующий раз он будет иметь дело со мной. Мне очень понравился довод, которым вы пытались убедить его, что советская дельфинология не внушает вам никаких тревог, — прибавил Адамс.

— Удалось ли мне это?

— Думаю, что нет. В интуиции ему не откажешь, а о советской дельфинологии он знает больше, чем кажется.

— Вы угадали. Мне звонили из нашей разведывательной службы. Во-первых, Си не просто заурядный агент, как он это утверждает, а один из шефов научной разведки.

— Задним числом я чувствую себя весьма польщенным, — сказал Адамс с едва заметной улыбкой.

— Во-вторых, у него диплом физического факультета Йельского университета…

— И он спрашивал о турбулентных завихрениях?

— По-моему, этим он себя и выдал. Невежда притворился бы знающим.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Лорример.

Вошедший передал Лорримеру большого размера фотографию и вышел.

— Наши ребята времени зря не теряли, — сказал Лорример. — Взгляните, Дэвид.

Адамс обошел письменный стол и склонился над плечом шефа.

— Отличный снимок, — усмехнулся он.

И, помолчав, добавил:

— Из каждой поры этого румяного лица сочится ложь.

— Ну, вы преувеличиваете, — возразил Лорример. — Многие средние американцы напускают на себя этот жизнерадостный вид.

Он бросил еще не просохшее фото на стол.

— Ну вот, — вздохнул он. — Он выслеживает нас, а мы — его. Какая нелепость!

— Интересно, — сказал Адамс, — удалось ли ему что-нибудь выудить из нашего разговора?

— Не думаю. Впрочем, сейчас мы это проверим.

Лорример выдвинул ящик стола — там оказался телефон — и снял трубку.

— Включите пленку. Сначала.

Он откинулся на спинку кресла, взял фотографию и стал в нее вглядываться, склонив голову набок.

— Наш межведомственный шпионаж — сущее бедствие. Какая трата времени! Этот бедняга Си вечером дома сам подглядывает за собой в замочную скважину, чтобы знать, что же он вынимает из собственных карманов!

Адамс засмеялся. В это мгновенье откуда-то из стенного шкафа, заполняя комнату, раздался голос Лорримера: