Разве есть только один путь?

Шериф уже мчался ко мне.

– Стой, Дэрил! Ночь на дворе, ну куда ты поедешь? Утром мы все соберемся…

– Ты думаешь, я смогу уснуть, не зная, что с ней? Больше никого, слышишь Рик, больше никого я не потеряю!!

Заведя мотор, я рванул к воротам, благо, около них дежурил Карл.

– Открывай! – крикнул я, подъехав.

– Но, Дэрил… – начал мальчишка, но увидев мой свирепый взгляд, осекся, и выпустил меня.

Дорога до места, обозначенного на карте, заняла даже меньше, чем я рассчитывал. Если бы дорожная полиция еще существовала, прав у меня бы уже не было. Отыскав в этом Богом забытом городишке аптеку, я сначала обошел ее со всех сторон. Байк Нейти был спрятан за соседним зданием. Нашел я его только потому, что знал, где искать. Вернувшись к нужному строению, я тихо приоткрыл дверь и зашел внутрь.

Пусто. Следов борьбы нет… Осмотрев все помещение, я обнаружил одного ходячего, череп которого был проломлен мачете. Значит, она была здесь. Вернувшись в основной зал, я стал более внимательно вглядываться в обстановку. Мое внимание привлекла стойка с рекламками - сейчас это были просто бесполезные бумажки. Перебирая цветные листовки, я остановился на одной, где на обороте была карта, похожая на ту, что лежит в моем заднем кармане. Таким же способом обозначено только одно место, но я смогу добраться туда только к утру. Еще есть надпись рядом. Направив свет фонаря и приблизив карту к глазам, я прочитал одно слово «Губернатор». Холод пробежал по спине - она у него. Но вдруг все не так плохо, ведь когда-то Нейти было одной из них. Черт, но с Андреа он вообще спал. Нет, их прежнее знакомство ей явно не поможет. Хотелось немедленно направиться в логово Филиппа, но здравый смысл взял верх, и я решил вернуться в тюрьму. Поговорив с группой, я смогу собрать ребят и поеду не один. Мне не страшно за себя, но в одиночку я все равно не справлюсь, против всех его головорезов.

Рик все также стоял на вышке, но увидев меня, спустился вниз.

– Я знаю, где она, – орал я, заезжая во внутренний двор тюрьмы.

========== Мой последний вздох, будет с мыслями о тебе ==========

В комнате куда привел меня Губернатор не было окон, но к счастью и не было того страшного кресла, на котором умерла Андреа. Одинокая маленькая лампочка, висящая под потолком, рассеивает темноту этого помещения. И откуда у них здесь свет? Эта мысль дает мне пару секунд на то, чтобы я отвлеклась от всего.

Руки у меня связаны спереди, веревка, перехватывающая запястья, настолько тугая, что они онемели. Он толкнул меня на что-то напоминающее скамейку, и предложил Мартинезу присоединиться к нам.

Цезарь сделал пару неуверенных шагов, заходя в помещение. Ему явно было здесь неуютно. Я сидела, прислонившись к стене, и с безучастным видом наблюдала за происходящими событиями.

– Встань! – громкий приказ в мою сторону, вывел меня из ступора, но не заставил никак отреагировать. Все равно умру, зачем напрягаться? – Я сказал, встать! – Повторил Филипп.

Поднявшись на ноги, я сплюнула в сторону Губернатора, за что тут же схлопотала пощечину. Шаг латиноса в мою сторону, пресечен одним движение руки его начальника.

– Иди сюда, – поманил он меня пальцем. Я снова не двинулась с места, и тогда Губернатор сам преодолел расстояние разделяющее нас. – Детка, ты напрашиваешься!

Я отвела взгляд и подмигнула Мартинезу. Я не сдамся просто так.

– Я тут подумал, что давно не смотрел телевизор. Последнее мое хобби, разрушила Мишонн, и теперь мне нечем себя занять. Голубки, а когда то мне нравились такие веселые фильмы, где девочка и мальчик кое-чем занимались, – Губернатор сделал театральную паузу, попытался сделать невинные глазки, и продолжил. – Возможно, если вы сейчас сможете меня достаточно развлечь, я подумаю, над тем чтобы отпустить ее, – кивнул он Цезарю.

– Ты ведь шутишь, Филипп, – попытался образумить начальника латинос.

– Хватит разводить сопли, вы уже делали это не раз. Последние полтора месяца, каждую неделю. У меня все записано, – постучал он по карману, с записной книжкой.

– Вообще-то мы ничем таким не занимались, – теперь моя попытка.

– Не важно, занимались, не занимались. Делайте это сейчас, – отмахнулся он от наших бесполезных усилий.

– Ты совсем сдурел?! – повысил голос на Губернатора Мартинез, за что тут же получил наотмашь по лицу. Из разбитой губы засочилась кровь, которую мой друг вытер тыльной стороной ладони, с презрением взирая на Филиппа.

– Хочешь, чтобы она жила. Делай, – подтолкнул Губернатор ко мне Цезаря.

В глазах друга можно было прочитать всю боль ответственности за то, что сейчас твориться. Гнев и бешенство отражались на его лице. Я знаю, что меня не отпустят, но может Мартинеза хотя бы не убьют, если он докажет ему свою власть надо мной. Протянув связанные руки, я пальцами ухватилась за край футболки друга и притянула его к себе. Потеряв равновесие Цезарь, обнял меня, прижимая, и шепча на ухо:

– Я что-нибудь придумаю. Потерпи, пожалуйста.

Я слегка отстранилась и снова заглянула ему в глаза, незаметно кивнув, встала на цыпочки и прикоснулась губами к его щеке.

– Эй, мы тут не в детском саду! – раздался противный голос Губернатора.

Мартинез пробежался пальцами по моей щеке, стирая слезинки, и приподнял мое лицо, крепко держа за подбородок. Его губы нашли мои и принялись изучать их. Отпуская меня лишь на секунду, чтобы я могла вдохнуть.

Спустя пару минут, снова этот голос.

– Переходите к делу, уже!

Меня словно окатили ледяной водой. Мои связанные руки упирались в грудь латиноса, отодвигая его.

– Прости, я не могу, – пролепетала я, делая шаг назад.

– Дай, сюда. Никуда ты не годишься! – вырвал меня из рук Мартинеза Губернатор. Намотав волосы на кулак, он оттянул их так, что моя шея вытянулась под удобным ему углом. – Смотри, как я поимею твою сучку, брат! – хриплым от перевозбуждения голосом призвал Филипп.

Цезарь дернулся в нашу сторону, но Боуман и еще один урод схватили его, и наручниками приковали к трубе, которая торчала из стены, в паре метров от нас.

– Филипп, не делай этого. Я прошу тебя, – взмолился Мартинез. – С тех пор как ты меня спас, я ни о чем не просил тебя. Не нужно. Отпусти ее. Я же здесь. Зачем она нужна тебе?

– Чтобы полностью подчинить тебя себе! – тихо, даже не поворачиваясь, ответил на просьбу Губернатор. Его губы скользили по моей щеке, язык забирался в ухо, зубы прикусывали кожу на шее, до боли, до скрипа челюсти. Мне были неприятны его прикосновения. Слезы текли, а он просто слизывал соленые дорожки и следовал дальше. Открыв глаза, я взглянула на Цезаря, он пытался вырваться из наручников, разрывая кожу на запястьях.

– Все хорошо, – прошептала я, пытаясь успокоить его. Но новый укус, и я вскрикиваю, по шее теперь текут не только слезы, но и кровь.

Кажется, я начинаю терять сознание, сквозь пелену удушающей боли, слышу крики и стрельбу. Руки Филиппа отпускают меня, и я падаю на пол, как тряпичная кукла, ударяясь головой. Все вокруг исчезает. Я снова в лесу, рядом счастливо улыбающийся Дэрил, рассказывающий историю из детства. Стоп! У Диксона не было веселых историй детства. Что со мной? Где я? Чувствую крепкие руки, поднимающие меня с пола, и уносящие в неизвестном направлении. Прихожу в себя, уже только на заднем сиденье машины.