Разведчицы и шпионки - 2
Шрифт:
— У меня не было иного выбора, — говорила Рашель. — Я отрицала всякую связь с советской разведкой, тем более, что прямых улик, что я работала именно на нее, не было. По-моему, я выполнила важную задачу, отрицая связь с советской разведкой, и думаю, что это главное. И товарищи должны понять это.
Но «товарищи» не поняли ее. Из Швейцарии она добралась до Парижа, где явилась в советскую военную миссию, а оттуда Рашель направили в Москву, где она оказалась в тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу… английской разведки на основе ее показаний в швейцарском суде.
Как ни пыталась Рашель доказывать свою невиновность, она была осуждена за шпионаж.
Лишь в феврале 1956 года решением Военной коллегии
ДРУГАЯ ИПОСТАСЬ БЕЙКЕР-СТРИТ
Вряд ли найдется в мире много улиц, столь же популярных как Бейкер-стрит, улица, где когда-то жили знаменитые персонажи писателя Конан Дойля: великий сыщик Шерлок Холмс и его друг доктор Ватсон. Здесь создавался дедуктивный метод Шерлока Холмса, здесь разрабатывались его замысловатые многоходовые комбинации. Но время шло, обстоятельства менялись, и в годы Второй мировой войны на Бейкер-стрит действовал уже не сыщик-одиночка, а могущественная организация — Управление специальных операций (УСО), в недрах которой рождались не менее замысловатые планы и которая распоряжалась судьбами тысяч людей.
УСО родилось 19 июля 1940 года, когда Черчилль представил меморандум Военному кабинету. В нескольких строках этого документа говорилось, что УСО создается, «чтобы координировать все акции по подрывной деятельности и саботажу на территории противника» или, как позже заявил он же, чтобы «поджечь Европу».
Многочисленные подразделения УСО по иронии судьбы разместились на Бейкер-стрит и на прилегающих улицах. Вывеска известной торговой фирмы «Маркс энд Спенсер» стала прикрытием для этой организации, а здание офиса фирмы использовалось разведкой всю войну и несколько лет после ее окончания.
История УСО полна крупных и мелких событий, в ней найдется место и героям и предателям, высокоорганизованным акциям и провалам. Но мы коснемся только тех операций, в которых участвовали женщины — офицеры разведки, агенты УСО и участницы Сопротивления.
Первых агентов забрасывали вслепую, на их собственный страх и риск, их никто не ждал, у них не было надежных явок и адресов, они должны были сами устраиваться, создавать свое прикрытие и обзаводиться связями. И во многих случаях эта дорога приводила их прямо в объятия гестапо. Если этого удавалось избежать, агент должен был найти из числа своих связей надежных людей и начать разведывательно-диверсионную работу.
Все это трудно было сделать даже хорошо обученным и тренированным мужчинам, что же тогда говорить о женщинах?
Французской секции УСО приходилось нелегко с подбором кадров, так как лучших людей де Голль и «Свободная Франция» стремились использовать сами. К тому же де Голль вообще относился к УСО недружелюбно, считая, что оно нарушает суверенитет Франции и, устанавливая связи с участниками движения Сопротивления, только мешает его работе. Кроме того, де Голль вообще был против подрывной деятельности, так как она «могла привести к репрессиям и настроить народ против «Свободной Франции». Он запрещал французам идти на службу к англичанам в УСО, хотя его отношения с военной разведкой и СИС были достаточно сердечными.
Так или иначе, «французов» зачастую приходилось «создавать» из англичан или канадцев. Сделать Жака Дюпона из какого-нибудь Джона Смита было нелегко, и всей этой работой руководила молодая, интеллигентная, талантливая женщина Вера Аткинс. Те, кто ее знал, называли женщиной «холодной, исключительно компетентной, с аналитическим складом ума»,
«мозгом и сердцем» французской секции. Почти пять лет жизни она отдала этой секции, и можно только задуматься, какова была бы судьба многих агентов, если бы не эта женщина.Она собирала каждый клочок информации о жизни в оккупированной Франции, обладала энциклопедическими познаниями по всем вопросам, которых может коснуться жизнь забрасываемого агента — работа, передвижения, комендантский час, продовольственные нормы, порядок регистрации в полиции и так далее. Поддельные документы изготавливались в специальной лаборатории У СО, но Вера всегда умела добавить очень важные детали: «семейные» фотографии, старые визитные карточки, письмо от подруги или от бывшего возлюбленного — в общем, всякие мелочи, которые человек мог таскать в карманах и которые могли бы подтвердить его личность. Она добывала эти вещи из собственных таинственных источников, а кроме того — этикетки французских портных, билеты метро, французские спички и другой реквизит.
Но помимо всего этого, она была настоящим каскадом необходимой информации, которую преподносила во всех инструктажах агентов непосредственно перед заброской в тыл врага. Каждый из агентов имел своего ведущего офицера, отвечающего за его подготовку и проводившего с ним последние перед вылетом дни, но и Вера участвовала в этом, и никто из офицеров не возражал.
Как ведет себя агент за обеденным столом? Ест ли он на английский или на французский манер? Как кладет нож и вилку? Как пьет вино? Часто «занятия» проводились во французском ресторане «Кокиль» в Сохо, где, несмотря на военное время, сохранялась французская кухня и традиции.
Прощальный вечер организовывали на служебной квартире главы французской секции Мориса Букма-стера, оборудованной на французский лад. Все должно было создать атмосферу дружелюбия, доверия, надежды на успех.
Вместе с Верой агентов, особенно женщин, в ресторан часто сопровождал Андре Симон, известный виноторговец. Он уже побывал во Франции с заданием вывезти оттуда Эдуарда Даладье, которого Черчилль и Рузвельт прочили на место строптивого де Голля. Но Даладье отказался лететь, а Симон попал в руки вишистской полиции, откуда ему удалось бежать и с большими приключениями добраться до Англии. Вечера в ресторане проходили с ним очень весело, так как он сыпал французскими анекдотами и каламбурами, не забывая подливать вино своим партнершам и внимательно наблюдая за их поведением. Кстати, одним из самых приятных тестов для агентов была проверка «на выпивку» — сколько и чего он (она) сможет выпить виски, джина, коньяка, вина, не потеряв при этом голову, и вообще как будет вести себя.
Вера Аткинс играла большую роль и в поддержании контактов с заброшенными в тыл противника агентами. Особенно ее острый и парадоксально мыслящий ум годился для чтения радиошифровок, поступавших с искажениями, от которых у других офицеров в отчаянии опускались руки: «Подготовил соус с Фер-мнаном. Арманд». О каком соусе может идти речь? Кто такой Фермнан? Решили, что это другой агент, по кличке Фермнанд. Но Арманд не должен был с ним встречаться. И причем здесь соус? Судили-рядили, и наконец Вера догадалась, что «соус» надо читать как «союз», а все вместе означало посадочную площадку в районе фермы Нанти.
Таких, а то и более запутанных случаев было немало. Все радиограммы требовали ответов. Их давали по открыто действующей широковещательной сети, и слушатели в Европе не раз удивлялись идиотским фразам, вторгающимся в последние известия или литературные инсценировки, к тому же повторяемым несколько раз в день, а иногда и на другой день. Однако для агентов фразы типа «Жозефина носит голубую одежду», «Дядя Жак потерял свой зонтик» или «Корова сегодня ночью перепрыгнет через Луну» иной раз становились вопросом жизни или смерти.