Разведчик барона

— Следуй за нами, — приказывает старший. — Господин Юрьев желает задать тебе пару вопросов.

Юрьев оказывается полноватым мужчиной лет пятидесяти, явно не упускающим возможности вкусно и обильно поесть и при этом не слишком утруждающим себя подвижным образом жизни. Тем не менее, взгляд у него цепкий, и, я бы сказал, не слишком приятный.

— Я слышал о тебе, — без всякого вступления начинает Юрьев, когда меня усаживают напротив него в десантном отделении броневика. — Это ведь именно ты устроил кровавую баню бандитам Скрома, пробравшимся в Александровку?

— Отчасти, господин Юрьев. Я действительно участвовал в отражении атаки лихих людей на эту деревню и уничтожил некоторое количество бандитов.

— Скромный, значит, — усмехается лучший морф барона. — Выступил ты там очень неплохо. Жаль только, что Гарпуна упустил.

— Эта ошибка уже исправлена, господин Юрьев.

— Каким же образом?

— Гарпун мертв. В моем рюкзаке лежат два принадлежавших ему конструкта тайкунов — жезл и амулет.

— Никифор! — Юрьев требовательно смотрит на подчиненного, и боец достает из рюкзака четыре моих артефакта.

— Какие из них?

Я показываю.

— Хорошая новость. — Юрьев явно доволен. — А остальные откуда?

Рассказываю ему вкратце ту же историю, что и полковнику Павлову.

— Морф, значит? — слегка оживляется Юрьев.

— Не слишком сильный, но эти конструкты в работе использую. А вот трофеи, снятые с Гарпуна, готов передать вам в качестве подтверждения его ликвидации. За соответствующую денежную компенсацию, естественно.

— Об этом позже. Сначала посмотрим на твоих диверсантов. Никифор, бери двоих и отправляйся с Беловым, а Аслан пусть проверит окрестности. Если там действительно такие нехорошие места, лучше подстраховаться.

Метров восемьсот мы проезжаем на броневике, а дальше идем пешком. Этот отрезок тракта действительно выглядит опасным, и охрана Юрьева предпочитает проявить осторожность. Может, они и правы, ведь теоретически диверсионная группа могла быть и не одна, хотя я никакой опасности не чувствую. Но не говорить же об этой моей способности людям барона — я и так привлек к себе слишком много внимания.

Гранатомет и шлемы, увешанные устройствами кибов, производят на подчиненных Юрьева большое впечатление, и они этого даже не скрывают, но еще больше их цепляют личности диверсантов, и особенно их командира.

— Вот это подарок, — озадаченно произносит Никифор. — Имён он не называет, но лица неизвестных ему определенно знакомы. Тебе просто сказочно повезло, охотник. Ты, похоже, не представляешь, с кем воевал. Да они должны были закопать тебя здесь, даже не вспотев. Сумел застать их врасплох?

— Да, — в детали я предпочитаю не вдаваться, — они вышли практически на мою ночную стоянку. Троих положил сразу, а с командиром пришлось повозиться. Если интересно, гляньте на мою куртку. Рваная дыра на спине — след от осколка гранаты.

— Ты его тоже гранатой?

— Нет, это он сам себя. Получил смертельное ранение и хотел взорвать себя вместе со мной. Не вышло.

Вытаскиваем трофеи на дорогу, и к нам медленно подкатывается броневик. Тела диверсантов, по приказу Юрьева, его люди тоже доставляют к тракту. Сам морф от своего бронированного транспортного средства далеко отходить не желает. И места здесь неуютные, и передвигаться пешком по пересеченной местности он, похоже, не любитель.

Глядя на сложенные в ряд тела, Юрьев задумчиво изгибает бровь и негромко произносит.

— Ты теперь богатый человек, охотник Белов. И не просто богатый, но и далеко не последний в баронстве, — взгляд морфа перемещается на гранатомет и рюкзак с запаянными в прозрачную пленку тремя выстрелами к нему. У них ведь реально могло получиться. Что думаешь, Никифор?

— Шанс был, — неохотно признает боец. Впрочем, наверное, всё-таки офицер, хотя никаких знаков различия я на его экипировке не вижу.

— Я в курсе твоих отношений с Особой канцелярией, — продолжает Юрьев. — Детали для меня не важны, но в целом знаю, о чем вы договорились с Павловым. У тебя своя задача, а у меня своя, но сегодня ты мне помог, и я это запомню. Будешь в городе, зайдешь ко мне. Вот с этим тебя пропустят без разговоров.

Юрьев достает из внутреннего кармана тонкий овальный жетон из серебристого металла, на котором выгравированы два герба. Один из них знаком каждому жителю баронства, а второй, судя по всему, его личный. Тонкая работа. Подделать такое очень непросто. Обратная сторона жетона белая, и на ней, как оказывается, можно писать стальным пером, что Юрьев и проделывает, внося в специальные поля мое имя, фамилию и номер лицензии охотника за головами. Под этими данными он ставит личную подпись и протягивает жетон мне.

— Если возникнут проблемы, предъявишь старосте или шерифу любой деревни, и они будут обязаны оказать тебе помощь. В разумных пределах, естественно. С офицерами баронской стражи это тоже сработает. Нижним чинам не показывай, они просто не в курсе, да и не нужно им видеть мой вензель.

— Благодарю, — с легким кивком принимаю жетон.

— Теперь о трофеях. Гранатомет, устройства кибов и конструкты Гарпуна мы забираем однозначно. По остальным предметам экипировки у тебя есть выбор. Можешь что-то взять себе, а можешь всё отдать нам.

— Возьму пистолет командира диверсантов. Не знаю эту модель, но выглядит надежно, запас патронов к нему приличный и, что важно, есть глушитель. В моем деле это очень полезно. Остальное готов отдать.

— Хороший выбор, — кивает Юрьев, похоже, неплохо разбирающийся в предмете. — Это АПБ — бесшумный вариант пистолета Стечкина. На глушитель не очень-то рассчитывай. Звук он гасит, но полной скрытности не обеспечивает. Зато точность неплохая. Бронежилет взять не хочешь? Есть один полностью целый.

— Пожалуй, нет. У меня и так хватает груза, чтобы таскать на себе ещё и его.

— Как знаешь, — соглашается морф. — Никифор, прикажи принести мой портфель.

Через пару минут я действительно становлюсь богатым человеком. Юрьев один за другим извлекает из портфеля векселя баронского казначейства с уже проставленными подписями и печатями, но с пустым полем получателя платежа, и вписывает туда мои данные. В принципе, я не впервые становлюсь обладателем серьезных денег, но в прошлый раз почти всю сумму мне пришлось отдать Игнату в погашение долга за выкупленный у него артефакт. Теперь же я никому ничего не должен.