Разведчики от бога

— Не исключено… — согласился Андрей. — Но что-то мне подсказывает, более вероятен южный вариант — через Краснодар и Майкоп в сторону Грузии. В горах затеряться гораздо легче.

— Ну уж если на то пошло, то не Краснодар и не Майкоп, а Нальчик и… скажем, Верхняя Балкария — крупный населенный пункт, от которого, кстати, по прямой всего километров сорок до границы с Грузией. — Генерал продемонстрировал неплохое знание географии Северного Кавказа. — Западнее ему переходить нет резона потому, что там Абхазия. Мы ведь можем попросить абхазских силовиков задержать его на своей территории, и до Грузии он уже не доберется. Восточнее — то же самое — негостеприимная для него Южная Осетия.

— Ну, тогда, если совсем уж точно, — в глазах Лаврова блеснул азартный огонек, — маршрут может быть такой: Прохладный — Баксан — Эльбрус.

— Обоснуй, — потребовал генерал.

— На юг наш «клиент», скорее всего, отправится поездом. Почему? На самолете «икс-блок» не провезти, на машине — замучаешься платить откаты гаишникам. Особенно в южном регионе. Да и слишком велик риск быть узнанным. А на Владикавказ поезд идет через Прохладный. Там он или угоняет, или покупает какую-нибудь «копейку» и на ней гонит в Эльбрус. Оттуда до Грузии — рукой подать, километров пятнадцать-двадцать максимум.

— Хм… — генерал задумался. — А как насчет других вариантов? Скажем, почему бы ему не пойти через Чечню или Дагестан? Панкисское ущелье уходит прямо в Грузию, там для него, считай, «зеленый коридор». А в Азербайджан можно уехать, не выходя из поезда, через Дербент — прямо на Баку.

— Чечня — регион слишком непредсказуемый, — Андрей с сомнением покачал головой. — Там тоже для него немало риска. Днем могут остановить чеченские силовики, ночью — боевики и просто уголовники. А им без разницы, кто он — сайентолог или журналист, американец или китаец… А дагестанский маршрут для него опасен тем, что на границе с Азербайджаном есть какой-никакой таможенный и пограничный контроль. Нет, я уверен — рисковать он не станет ни за что. И «икс-блок» постарается лично передать из рук в руки кому-то из своих.

— Даже так?… — Брови Федина удивленно поползли вверх. — Ты прямо как будто лично с ним знаком… С чего бы такая уверенность?

— Я его видел, пусть и с расстояния в полсотни метров. Но разглядел выражение его лица, видел, как он бежит, как оглядывается, как стреляет… — Лавров говорил медленно, словно что-то припоминая. — За эти несколько часов погони я, дай бог, хотя бы отчасти сумел почувствовать его внутреннюю суть. Прежде всего он мне представляется эгоистом до корней волос, для которого весь мир — мусорная свалка, люди — отбросы, а сам он — некое подобие полубога. Он не доверяет никому и ничему. При этом страшно честолюбив и жаден до алчности. Отсюда и характер его действий и поступков. Он не станет перепрятывать блок. Хотя логичнее было бы подождать, пока на нашей стороне уляжется шум. Но нет… Из последних сил он будет стараться донести его сам.

— Любопытно! — Совсем не по-генеральски сунув руки в карманы, Федин опять заходил по комнате.

— Можно себе только представить, как он возликовал, заполучив «икс-блок»! И наверняка сразу же понял: это для него все равно что жар-птица — для Иванушки-дурака, — продолжал набрасывать психологический портрет «учителя» Лавров. — Это его шанс резко пойти в гору, сразу на несколько ступеней, подмяв под себя своего нынешнего начальника, а то и кого повыше. Деньги, наконец, большие деньги. Это ли не главный приз всей его жизни? Поэтому станет ли он, очертя голову, рисковать столь блистательными перспективами? Нет! Сейчас его сверхзадача — любой ценой целым и невредимым и как можно быстрее вместе с грузом выбраться за пределы России. И он будет осторожничать, как монашка, попавшая на дискотеку, чтобы не только не попасться нам, но и чтобы не делиться со своими. Однако в любом случае брать его надо чрезвычайно осторожно. Если он поймет, что проиграл, у него может начаться истерика, и тогда он способен таких дров наломать.

— Впечатляет… — Генерал подошел к окну и какое-то время смотрел на плывущие по небу облака. — Ну что ж, давай подведем итоги. Значит, ты уверен, что этот субъект, скорее всего, изберет южный вариант перехода границы. И, вероятнее всего, это может произойти в Кабардино-Балкарии. Так? Так… Но и другие направления должны быть прикрыты — мало ли чего? Вдруг мы ошибаемся? А ставки в этой игре просто бешеные, и нам ее проиграть никак нельзя. ФСБ сейчас держит под контролем все крупные железнодорожные узлы. Сеть раскинута обширная…

— Тут не сеть нужна, фильтр. — Андрей чуть иронично улыбнулся. — Хотя и это — не стопроцентная гарантия успеха. Известно же, что существуют фильтрующиеся вирусы… Наш сайентолог — того же поля ягода. Поэтому сеть сетью, а я больше полагаюсь на то, что мы его правильно вычислили и сможем в нужное время оказаться в нужном месте.

— Значит, горы, и только горы… — задумчиво обронил Федин, садясь за свой стол.

— Кстати! Мне сегодня снилось, будто я гонюсь за этим «действующим тэтаном» сначала по африканским джунглям, а потом — где-то в горах. Конечно, в сон можно верить, можно не верить, но, наверное, это тоже не случайно. Можно предположить, что моя интуиция в такой форме пытается подсказать направление поиска.

— Ну, возможно, в этом действительно есть, так сказать, рациональное зерно… — философски резюмировал генерал. — Теперь о нашем статусе. Мы все в той же «автономке». Мы ничего не знаем ни о каких «икс-фрагментах», ни о каких-то «учителях Аристихиях»… Наша связь с ФСБ исключительно по телефону, только через моего знакомого. То есть прямых контактов, повторяю, с фээсбэшниками у вас быть не должно. Еще неизвестно, как они повернут дело. И тогда мы не только не поможем Сереже, я имею в виду Горькушина, а еще, того и гляди, сделаем хуже. Легенда такова: с соблюдением умеренной конспирации вы присматриваете территории, подходящие для полевых учений наших солдат. В Перми вы изучали возможности тренировок в условиях уральских лесов и гористой местности, в Кабардино-Балкарии — на высокогорье. Своими наработками, разумеется, делиться с коллегами будем. У нас главная задача — не допустить вывоза «икс-фрагмента» за пределы государственной границы. Поймают они — ну и хорошо. Но мы должны быть готовы к тому, чтобы выполнить поставленную задачу вопреки всему. Всему!

Когда Андрей вышел от генерала Федина, в коридоре штаба нос к носу столкнулся с сияющим старшим лейтенантом Ольшевским. Тот выглядел бодро и весело. Поздоровавшись, Лавров поинтересовался причинами столь приподнятого настроения своего помощника.

— Да только что с Леней созвонился, — улыбнулся тот. — Говорит, через неделю сбежит от краснокамских докторов. Во-первых, дома и стены лечат, а во-вторых… Докторша одна молодая взялась его обхаживать. А у него жена, двое пацанов, ждут третьего. Он мужик у нас скромный. Не гляди, что с виду излишне боек. На деле-то все совсем наоборот. И ту ему не хочется обидеть, а уж жену — и подавно. Поэтому и собирается дать деру от греха подальше…

— Ты бы тоже сбежал? — прищурился Лавров.

— А мне-то что? Я — человек холостой. Как поется в старой детской песенке про веселого звездочета: живи, пока живется, нам не о чем тужить… Что начальство-то сказало?

— Сегодня ближе к вечеру вылетаем в Северо-Кавказский регион. Конкретно — в Кабардино-Балкарию. На месте определимся, что и как.

— О! Давненько там не был, — обрадовался Юрий. — Ну что ж… Будем собираться! Наши вещи я из Перми забрал. Ленину сумку завез к нему в больницу.

Сидя почти в пустой столовой, майор Лавров неспешно обедал, вспоминая события минувших двух дней. С того момента, как он в пожарном порядке прямо с пикника отправился во внеочередную командировку, прошло не так уж и много времени, можно сказать, сущий мизер. Но оно так было забито событиями, которых хватило бы минимум на месяц-другой обычной жизни спецназовца. Андрею казалось, что эти несколько суток были спрессованы в жесткие брикеты минут, иной раз длившихся дольше, чем часы.

Он вспоминал, как вчерашним ранним утром вошел в полупустой вагон с тусклым, приглушенным ночным освещением и вытянулся на мягкой полке плацкартного кубрика. Спал он, что называется, мертвым сном, на сей раз без каких-либо сновидений, словно провалился в бездонную, черную яму. Проснувшись за пятнадцать минут до прибытия в Вятку, он несколько мгновений лежал, с удивлением прислушиваясь к размеренному стуку вагонных колес. Пассажиры уже помаленьку подтягивали свою поклажу к выходу.