Разведчики в тылу врага

Володя Пропастин предложил два плана захвата «языка». Один из них заключался в том, чтобы устроить засаду на шоссе недалеко от Зуи, совершить нападение на легковую немецкую машину и захватить пленного. По второму плану одному разведчику надо было переодеться в форму немецкого регулировщика и задержать нужную машину.

Оба плана предполагали открытый бой с гитлеровцами, что привело бы к обнаружению разведчиков и прекращению на неопределенное время их работы, поэтому Федор отказался от обоих вариантов. Он считал, и небезосновательно, что для выполнения этой задачи нужна помощь кого-либо из местных жителей.

Однако привлекать посторонних к столь серьезному делу было также небезопасно. А что, если они окажутся нечестными, завлекут разведчиков в ловушку? Илюхин долго думал, долго прикидывал и наконец решил, что главную роль в операции по захвату «языка» должна сыграть Сима.

В преданности ее он уже не сомневался. Возможности у нее имелись. В дом к Симе часто заезжали гитлеровцы, а некоторые даже относились к ней с доверием. И уж кто-кто, а она-то хорошо понимала, какого гитлеровца следовало захватить.

Сима с радостью согласилась помочь разведчикам. Вместе с Федором они подробно разработали план действий и решили не терять ни минуты. Сразу же после разговора Сима отнесла сынишку в соседнюю деревню к тете, сказав, что уезжает в Симферополь за продуктами.

Наступило 30 сентября 1943 года. Над поселком Те-реклы-Шейх-Эли ползут низкие темные облака. Моросит дождь, дорогу развезло так, что и на подводе едва уедешь.

Под вечер к колодцу, что стоит за плетнем Кляцких, подъехали две повозки. Сима увидела в окно четырех гитлеровцев. Промокшие, они вылезли из повозок и принялись поить лошадей. Медлить было нельзя. Она быстро набросила на себя серую шаль с красными цветами, которую до войны носила по большим праздникам, натянула на ноги новые резиновые ботики и, захватив два ведра, побежала к колодцу.

По заранее выработанному плану Сима должна была сначала выяснить, откуда и куда едут немцы, не следует ли кто за ними, думают ли они сделать в поселке остановку, и если думают, то на сколько времени.

Вскоре Сима возвратилась с полными ведрами воды. Она улыбалась. Оказывается, немцы — из штаба воинской части, расположенной в Зуе, следуют в сторону Кемальчи, отстали от основной группы, очень устали и хотели бы отдохнуть в поселке.

— Милая, дорогая Сима, — радостно воскликнул Федор. — Да ведь это как раз то, что нам нужно! Беги снова за водой. Ты — молодая женщина, постарайся зазвать немцев в дом. Они не должны уйти отсюда. Поняла меня, Сима?

— Поняла, все поняла и все сделаю, как договорились.

 Сима выплеснула воду в бочонок, на ходу заглянула в зеркало, висящее на стене, и, кокетливо улыбнувшись своему изображению, вышла.

 Едва только за ней закрылась дверь, Федор расставил по местам в полной боевой готовности всех своих товарищей, а сам вместе с Ваней Мотузко спрятался в сарае, на случай если кто-нибудь из немцев попытается бежать через окно или дверь. Действовать следовало по условному сигналу, который должна была подать Сима.

Успевшая подружиться с Симой радистка Саша По-плавская тем временем наводила в доме порядок: поправила постель, взбила подушки и накрыла стол белоснежной скатертью. Посредине стола она поставила кувшин с последними осенними цветами — подарком Толи, оглядела комнату и, убедившись, что теперь все в порядке, тоже принялась наряжаться.

 Как только Сима подошла к колодцу, гитлеровцы заулыбались.

 — А, ты опять за водой, красавица? Ах, как хороша!

Разреши, я достану тебе воды? — заглядывая ей в лицо нагловатыми глазами, проговорил солдат с длинным посиневшим от холода носом, на горбинке которого едва держались разбитые очки.

— Нет, зачем же ты, это сделаю я. Русская девушка очень мила, — сказал, слезая с повозки, красивый, светлоглазый офицер, одетый в кожаное пальто. — Скучаете? — спросил он Симу.

— Приходится, — поворачиваясь к нему и улыбаясь, ответила Сима.

 Офицер взял у солдата ведро, достал воды и поставил его рядом с собой.

— Здесь можно где-нибудь хорошо отдохнуть? — продолжал разговор немец.

— А почему же нет? Конечно можно.

— А партизаны? Ты точно знаешь, что их не бывает здесь?

— Точно. Село у нас тихое. Видите, маленькое, на открытом месте. Им нечего здесь делать. Они все в лесах да в больших селах водятся.

— Ты замужем?

— Нет.

— Почему же?

— Не успела еще, — по-прежнему улыбаясь, отвечала Сима.

— А с кем ты живешь?

— С подругой? с Сашей. Она тоже одинокая.

— И такая же хорошенькая, как ты?

Сима кокетливо опустила глаза.

— Я хотел бы отдохнуть в твоем доме. Можно нам заехать к тебе и переночевать?

Сима смущенно молчала. Он повторил вопрос:

— Ну как, можно? Можно?

После некоторого колебания Сима кивнула.

— Хорошо, заводите лошадей во двор.

И вот уже гитлеровцы вошли в хату. Саша, стройная, в голубом платьице с кружевным воротничком и в туфельках на высоких каблуках, протянула каждому из них руку и, улыбаясь, поздоровалась.

Обстановка в доме и поведение девушек расположили немцев к полному доверию. Они даже не оставили у дома часового. Разделись в кухне и сложили за печкой винтовки.

Саша достала чистый рушник, вышитый красными и черными петухами, и предложила немцам умыться теплой водой.

— Хорошо. Очень хорошо. Все хорошо, — то и дело приговаривали гитлеровцы.

 Сима накрыла на стол. Горячая картошка, жареная свинина, свежие огурцы и помидоры, возбуждающая аппетит водка — все поднимало настроение гостей. Когда все уселись за стол и стаканы были наполнены, Саша произнесла тост:

— Комрады, выпьем за быстрейшую победу, выпьем за любовь! — и поднесла рюмку ко рту.

Видимо, гитлеровцы давно не ели. Выпив по стакану водки, они с жадностью набросились на еду, и в комнате стало тихо.

Сима понимала, что обстановка в любую минуту может измениться к худшему. Затягивать нельзя. Она налила немцам по второму стакану и встала во весь рост с поднятой рюмкой. Гулко билось сердце.

Слова тоста, произнесенные Симой, звучали отчетливо и громко:

— Пусть будет не последняя. За ваше здоровье. За наш успех!

Это был сигнал к началу действий. Разведчики ворвались в комнату.

— Руки вверх, изверги! — скомандовал Толя.

Застигнутые врасплох, перепуганные и растерянные, гитлеровцы немедленно подчинились.