Разведенная помощница для генерала

Суворов поднял на меня глаза, не отрывая взгляда, поймал мою руку и нежно поцеловал ладонь, затем легкими поцелуями покрыл запястье и выше. Подтянулся и вот уже целует в губы, нежно, осторожно, словно боясь спугнуть, когда же сопротивления и возмущения с моей стороны не следует, поцелуй быстро становится пылким.

– Моя, – шепчет мне в губы Ренат в коротких перерывах между поцелуями. – Люблю тебя.

Не ответила ничего, да и Суворов ответа и не требовал, но с этого момента наше общение стало гораздо нежнее и доверительнее. Как с каждым днем на улице постепенно становилось теплее, так и у нас. Ренат начал рассказывать и делиться о себе, о том, что вряд ли когда-нибудь рассказал чужому человеку. Поведал про непростое общение с отцом, какие напряженные отношения были в семье, ранний уход матери. Это все тоже было его кирпичиками циничного отношения к браку, которых стало только больше после неудавшихся отношений с Камиллой. Со мной, по его признанию, ему изначально было комфортно, оказывается дала ему в те новогодние дни ощущение дома, тепла, очага. А еще поделился, что видите ли, восхищался и одновременно бесился из-за моей слишком спокойной реакции на расставания. Еле сдерживался, о-очень хотел вывести меня на эмоции, но стойко держался, потому что понимал, что если все-таки выведет, то и сам сорвется, зацелует и неизвестно, во что все дальше выльется. Во время этих признаний очень захотелось стукнуть Рената. А уж когда он покаялся, что в Новый год заказал мне в качестве подарка ребенка к следующему празднику… Суворову пришлось скрываться, а потом я порывалась съехать куда подальше, но поймал, остановил, задобрил. А я еще, главное думала, как он так спокойно и быстро уверовал в факт своего отцовства, а оно вон оно как. Из оправданий Рената:

– Я у тебя тогда спросил, ты была согласна и очень даже за. Я и сам не понял, что на меня тогда нашло. Проникся атмосферой семейного праздника.

– Но ты ведь понял на следующий день, что я ничего не помню!

– Ну, все равно уже было поздно. Потому уже понял, что я погрячился, но тебе уже не стал ничего напоминать, думал, от одного раза вряд ли что-то выйдет, а потом подзабыл из-за всех свалившихся неприятных событий.

– Гр-р!

– Не рычи. Я достаю мороженое. Вот не было бы того моего порыва, и малышей бы мы сейчас не ждали, это разве хорошо? Ай, да не бей меня, я все понял.

Среди новых традиций появилась еще одна. Суворов стабильно, с частотой примерно раз в неделю, стал делать мне предложение. Иногда в шутку, иногда словно невзначай, а иногда и очень серьезно, с подробными аргументами, почему это обязательно стоит сделать. Не соглашаюсь. Если Ренат пошел на попятную, то я в этот самый брак вообще не хочу.

Однажды, в солнечный теплый день сидя на летней веранде кафе, отмечали первый учебный день Дианы в новом учебном году. Ренат с Дианой успели покататься на роликах, пока я за столиком неспешно потягивала чай и лениво изучала книгу об уходе за младенцами. Вот только-только они вернулись за столик, уставшие, довольные, веселые, спорят, кто лучше катается, первым делом заказали мороженое, и теперь пытаются подключить меня в свой спор, но я с ухмылкой держу нейтралитет.

– Кстати, – Ренат бросил на меня хитрый взгляд. – Что там насчет свадьбы?

Он опять!

– Да, теть Ань, – оживилась Диана. – Ну соглашайся. Так здорово будет!

С прищуром, подозрительно посмотрела на девочку.

– А ты почему меня уговариваешь? Папа подговорил?

– Не-ет.

– Что он пообещал?

– Собаку, – повинно опуская голову, признается Диана, но сразу же поднимает на меня хитрющие глаза. – Теть Ань, ты же тоже любишь собак. Соглашайся. У Юльки, ее Мальта вот-вот ощениться. Я смогу выбрать щенка и каждый день ходить его навещать. Юля мне покажет, как воспитывать собаку. Анечка, ну пожалуйста!

Очарованию ребенка трудно противостоять, а я на детское обаяние в последнее время стала особенно чувствительна, но все равно отрицательно качаю головой и чуть отодвигаюсь назад, демонстрируя огромный живот.

– Куда мне сейчас замуж? Не невеста, а плюшка. Только народ смешить, – ага, заметно так, что брак по залету.

– Ничего подобного, – возражает Суворов. – Какое тут веселье. На меня все сотрудники компании, когда ты в декрет уходила, знаешь, как убийственно-осуждающе смотрели? Даже Жанна с Сашей, хотя они прекрасно в курсе, что это ты отказываешься, а не я бегаю от ответственности. Родственники то и дело названивают, с вопросами.

– Ой, все, – весело фыркая, отмахиваюсь от Рената и аккуратно поднимаюсь, а то засиделась, да и спину потягивает.

– Теть Ань, а у тебя тут кровь.

Оглядываюсь на стул, а на сиденье и правда кровь. Я еще подумать ничего не успела, а Ренат вдруг резко изменился в лице.

– Ань, сюда пересядь, – Суворов встает и сажает меня на стул. Хватает телефон и кому-то набирает. – Болит что-нибудь?

– Да не то чтобы… ты кому звонишь?

– Твоему врачу. Сейчас поедем к ней.

– Думаешь… что-то серьезное?

– Думаю, все хорошо, – чеканит Ренат внешне остается спокойным, но взгляд напряженный.

Минуту занимает разговор Суворова с врачом.

– Сейчас заедем к Валентине Андреевне, она тебя посмотрит.

Диану вскоре завезли домой, я зашла переодеться. Кровь больше не идет, но это и правда было пугающе. С собой ничего не беру. Для родов еще рановато на мой взгляд. Пока едем, то и дело ерзаю, а Ренат кидает на меня тревожные взгляды и уточняет, болит ли что-то. А у меня не то чтобы болит, но потягивает периодически, к моменту, как приехали, тянуть стало прям ощутимо, но мне не страшно, Ренат тревожится за нас двоих, хоть и старается этого не показывать.

Валентина Андреевна, спокойная, улыбчивая, одним своим видом внушающая, что все будет хорошо, осмотрела и как ни в чем не бывало, с улыбкой постановила:

– Сегодня будем рожать.

– Как сегодня? – Ренат подскочил на месте, как ужаленный. В мужских глазах растерянность и испуг. Да что там – паника.

– Не волнуйся, – ловлю и сжимаю руку Суворова. Ободряюще улыбаюсь. – Все будет хорошо.

На пару с врачом успокаиваем Рената.

Последующие часы моей жизни были далеко не самыми простыми, благо, все обошлось и правда хорошо. Ренат очень помог морально. Прислушался к совету родственника, расписывавшего плюсы партнерских родов и большую часть времени пробыл со мной, успокаивая, помогая, разговаривая и даже подсказывая как дышать, и что делать.

Позже абсолютно счастливый Ренат гипнотизирует лежащих у меня на руках малышей.

– Такие красивые, все в меня и тебя! – с гордостью произносит наш папочка.

Смотрю на два сморщенных, красных, крохотных личика. Да, красивые, просто невозможно.

– Ну вот, теперь ты значительно похудела, – пока мое внимание полностью сконцентрировалось на детях, замечает Ренат.

– М-м? Ты к чему это?

– Свадьба. Через две месяца. Отказы не принимаю.

Эпилог

Подумать только. Я сегодня стала Суворовой Анной Владимировной. До сих пор не верится.

– Девочки мои, ну какие щенки? Вечер на дворе, все устали, – тяжело вздыхая и аккуратно укладывая мелких в коляски, тяжело вздыхает Ренат. – Завтра нельзя забрать?

– Сам обещал. Собаку за свадьбу. Расписались сегодня? Отпраздновали? Исполняй. Мы все равно на прогулку идем, заглянем к соседям, заберем щенка, – весело фыркаю. Я хоть и устала, но энтузиазма полно, да и мелких хорошо укачать перед предстоящей ночью.

Неспешно идем всей нашей веселой и дружной компанией по поселку. Суворов добился-таки своего. Свадьба случилась. Сам почти все организовал. Выбрал красивый отель неподалеку от поселка. Гостей много не звали. Были родственники со стороны Рената, несколько его старых друзей и знакомых, и с моей стороны несколько хороших приятельниц и коллег. Приятельниц можно было бы назвать подругами, но после того как обзавелись семьями, общение быстро стало постольку-поскольку.

– Я заметил, Наталья сегодня была подозрительно веселая и жизнерадостная, – пока идем, замечает Ренат. – Я думал, она до сих пор сильно страдает из-за того что ей не нравится ее нынешняя работа. Предполагал, что будет упрашивать тебя помочь перевести ее в другое место.