Разведка боем

— Давайте пройдём в холл, чтобы не мешать остальным, — сказал я.

Мы прошли. Сели на диван в уголке, под непременную пальму. Любят у нас что-нибудь вечнозелёное в кадке выставить в холл, вестибюль или в ресторанный зал.

— Михаил Владленович, вы читали письмо Петросяна в сегодняшнем номере «Советского Спорта»?

— Нет. В игровой день я читаю прессу только по окончании партии.

— Тогда позвольте предысторию. В начале месяца Виктор Корчной дал интервью корреспонденту югославского агентства «Танюг» Божидару Кажичу. В этом интервью Корчной заявил, что считает себя шахматистом, не уступающим Карпову.

А сегодня Тигран Петросян дал отповедь Корчному, в которой говорит, что стыдно принижать достижения Карпова. Каково ваше мнение на этот счет?

— Смотрите, Евгений. Вот Корчной дает интервью Кажичу, — я начал загибать пальцы. — Вот Кажич пишет что-то в какую-то югославскую газету. Вот Тигран Вартанович читает эту газету и пишет отзыв. Вот вы пересказываете мне этот отзыв. Вот я понял ваш пересказ, как понял. Получается — я показал руку — пять передаточных звеньев. Вы играли в испорченный телефон? Я да, в детстве. И потому скажу, что не комментирую услышанное, прошедшее через несколько человек. Опираться можно только на первоисточник. В данном случае — на прямые слова Корчного. Которых я не слышал, и которые, скажу честно, не очень меня интересуют. Замечу лишь…

— Что? — встрепенулся журналист.

— Что восхищён Тиграном Вартановичем: он и сербохорватский язык, оказывается, знает, и газеты югославские читает, и ещё нам пересказывать время находит… Хотя можно было бы и не пересказывать. Зачем? С какой целью?

Бирюков писал в блокноте быстро, но не стенографическими знаками, а сокращая и коверкая слова. Ну, ну…

— А как считаете вы, кто сильнее, Карпов или Корчной?

— Тут нечего считать. Нужно только посмотреть на табло. Межзональные турниры и матчи претендентов проводятся как раз для выявления сильнейшего. Анатолий Карпов победил Виктора Корчного в честном и справедливом поединке. Как до этого победил Льва Полугаевского и Бориса Спасского. Он — сильнейший. Иные толкования не имеют смысла.

— Но слова Корчного…

— Повторю: я слов Корчного не слышал, и обсуждать их не желаю. Если у вас больше нет вопросов…

— Благодарю, у меня всё, — Бирюков поднялся. Я тоже. На прощание мы пожали руки, мол, всё хорошо, никаких сердитых чувств, и разошлись: Евгений побежал к телефону, диктовать материал в редакцию, чтобы тот попал в завтрашний номер.

А мне спешить было некуда.

Партия моя завершилась быстро, я успел поесть, дать интервью, а на часах лишь без пятнадцати семь.

В Лас-Вегасе в семь вечера только-только начинается ночная жизнь. В Чернозёмске я дома. А здесь? Ленинград зимой — город не самый уютный. Поздно светает, рано темнеет. Промозглый ветер, снежок с Балтики, плохо расчищенные тротуары, и слабая иллюминация. По сравнению с Лас-Вегасом просто никакая. Конечно, в Лас-Вегасе тон задает низкопробная реклама, но эта реклама несёт свет. Наша советская реклама скромна, как Золушка до встречи с Феей, «Пейте томатный сок», «Храните деньги в сберегательной кассе» и «Летайте самолетами Аэрофлота». Деньги я и без того храню в сберкассе, а томатный сок… нет, успею заскочить в гастроном, где этот сок нальют за гривенник из конуса в гранёный стакан, да ещё соли можно бесплатно набухать, но не хочется. Сегодня не хочется, а так что ж, так я томатный сок люблю.

Прошёл полутемной Харьковской до полусветлого Невского. В кино? И в кино не хочется. В цирк?

В цирк!

Можно и пешком дойти, но представление уже идет. По счастью попалось такси. Десять минут — и я в цирке.

Сидел наверху, билетов поближе к арене не было. Ну, сверху видно всё даже лучше, обзор арены — как шахматной доски. Ничто не скроется. Лошади — фирменные козыри ленинградского цирка. Хорошие здесь лошади. Нравятся. Даром что смотрю уже третий раз. И нет, не надоело. Меня цирк успокаивает. Как и мороженое в антракте. Шоколада — в полпальца.

Ел я его маленькими кусочками. И холодное, и растянуть удовольствие. Нигде я такого мороженого не ел, как здесь, в ленинградском цирке.

Итак: у меня берёт интервью собственный корреспондент «Комсомолки» Евгений Бирюков. Вот он, я. Выиграл девять партий подряд, в истории чемпионатов Советского Союза такого не было никогда. Но Бирюков спрашивает меня не о чемпионате, а о моём отношении к Корчному и Карпову.

Неспроста это.

Совсем неспроста.

И я от души аплодировал клоунам, жонглерам, канатоходцам. Шахматист ведь отчасти тоже и канатоходец, и жонглёр, а порой и клоун, да.

Вернувшись в гостиницу (я расположился в «Советской», чемпионы в гостиницах не останавливаются, а располагаются), я, по привычке отжался тридцать раз в два приема, подышал у открытого окна, начав с двенадцати вдохов в минуту и закончив шестью, накинув после душа халат, нет, не из Лас-Вегаса, наш, фабрики «Работница», уселся в кресло у торшера и стал просматривать прессу. Её мне доставляют в номер. «Правду», «Известия», «Комсомолку», «Советский Спорт» и «Литературку» с «Неделей». Ну да, дорого — для студента. Рубль в день стоит подобное газетное обслуживание. Но тут, в «Советской», останавливаются преимущественно иностранцы, которые цен на советские газеты не знают, а если и знают, то терпят. Те, кто читает наши газеты, наверное относят их покупку к командировочным расходам.

Ладно, не о газетах разговор. А о том, что в них.

А, вот. Выдержки из интервью Корчного. Мол, Карпов не сильнее Спасского, не сильнее его самого. Мы б вас побили, кабы вы нас словили, ага. Ну, а что Петросян? «Будьте объективны, Виктор Львович! Вы уступили Карпову в матче потому, что играли хуже, чем он!»

Всё правильно, играл бы лучше — победил. А раз проиграл, значит, играл хуже. Ясно любому, зачем об этом писать в газете, тем более Петросяну, девятому чемпиону мира, «Железному Тиграну», великому шахматисту? В газете должны быть новости, а не трюизмы, «Волга впадает в Каспийское море». Но раз написал — значит, это кому-то надо. Не просто кому-то, а тому, кто обладает властью.

Зачем? Отвлечь внимание от чемпионата СССР? Возможно. На чемпионате СССР происходит что? На чемпионате СССР происходит то, что лидирует со стопроцентным результатом гроссмейстер Чижик, демонстрируя полное превосходство над соперниками. Восемь из восьми на час публикации. А теперь уже девять из девяти. Нет, о чемпионате тоже написано. Хотя могли бы и поподробнее.

Ну, ничего, посмотрим, как будут развиваться события.

Я включил «Грюндиг», настроился на «Дойче Велле». Здесь, в Ленинграде, да еще поздним вечером, приём отличный. И широта, и долгота подходящие, да и высота тоже — мой номер на шестнадцатом этаже. Из окна — вид изумительный. Днём. А ночью лишь цепочки фонарей. Вот если бы подсветить, разукрасить здания, как в Лас-Вегасе, какая бы красота получилась!

Еще и подсветят, дай время.

Я взялся за остальные газеты. В «Комсомолке» — заметка Ольги Стельбовой о новом молодёжном журнале «Поиск». Произведения о войне и о мире. Первый номер появится в ближайшие дни, возможно, в ближайшие часы. Начинается публикация романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвёртого», а также новый, написанный специально для «Поиска» рассказ Станислава Лема о приключениях Иона Тихого! Объявлен конкурс фантастического рассказа для читателей на тему «Мир победившего коммунизма»! И многое другое! Открыта подписка во всех почтовых отделениях Советского Союза, дополнительный каталог номер три!