Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
Шрифт:
Вскоре мы узнали, что Люксембург, являвшийся тоже одним из основных путей для нанесения удара на Западе, был полностью оккупирован фашистами почти сразу же после начавшегося наступления. И мая стало известно и то, что в этой стране уже установлена немецкая администра ция. В разговорах с бельгийцами мне пришлось слышать, что их нисколько не удивляла столь быстрая сдача страны. Они утверждали, что это зависело не только оттого, что армия, естественно, была маломощной, по и оттого, что среди населения были прогерманские настроения.
Более существенное сопротивление фашистские войска встретили в Бельгии. Нам стало известно, что в соответствии с заранее разработанным англо-французским военным планом французский генерал Гамелен, получив сообщение о начале немецкого наступления, 10 мая отдал приказ, согласно которому англо-французские
Я уже не могу сейчас точно определить, сколько дней в Бельгии оставались англо-французские войска, но, во всяком случае, их отступление было за несколько дней до того, как немцы заняли Брюссель, а это случилось 17 мая 1940 г.
Положение бельгийской армии было крайне осложнено тем, что на территории Бельгии, которая продолжала вести борьбу с агрессорами, с каждым часом росло количество беженцев. Многие из них сумели захватить с собой часть своего скарба. Скопление народа на все уменьшающейся территории действий бельгийской армии крайне затрудняло ее маневренность.
Обстановка в Бельгии осложнялась с каждым днем. На дальнейшем ходе событий отрицательно сказался еще один факт. Отто и я узнали, что бельгийское правительство, возглавляемое премьер-министром Пьерло, в полном составе эвакуировалось во Францию и временно находится в городе Лимож.
После бегства, а иначе нельзя назвать действия правительства, во главе бельгийской армии остался только король Леопольд III. Бельгийцы верили в то, что их король будет, повторяя героический подвиг своего отца, короля Альберта I, продолжать борьбу с фашистскими захватчиками. Надежды народа не оправдались. Можно было понять, что король, тщательно изучив обстановку в стране и на фронте, окончательно поняв, что ни на какую эффективную помощь со стороны мнимых союзников рассчитывать, несмотря на все их обещания, нельзя, буквально растерялся.
Видимо стремясь остаться при всех ожидаемых сложностях жизни со своим народом, король Леопольд III, узнав о намерении правительства покинуть страну, решил твердо не следовать за Пьерло и всеми министрами. Некоторые бельгийцы утверждали, что бегство правительства из Бельгии было инспирировано французским правительством. Не исключена возможность, что этого же мнения придерживался и король. Во всяком случае, можно было твердо утверждать, что король, не собираясь сотрудничать с гитлеровцами, решил остаться в своей стране, отказавшись от бегства во Францию, а затем и в Англию.
Положение короля осложнялось еще и тем, что все важные решения, все королевские указы в соответствии с законодательством должны были визироваться по крайней мере одним из министров, чья подпись должна была стоять на принятом документе. Клерикал Ю. Пьерло как раз поэтому принял решение бежать со всем правительством во Францию, а затем переехать в Великобританию, в Лондон. Безусловно, дабы лишить короля возможности принимать какие-либо решения, в том числе и о капитуляции перед фашистскими войсками, Пьерло в состав эвакуированного им правительства включил и военного министра.
Некоторые мои собеседники, бельгийцы, высказывали мысль, что Ю. Пьерло принял свое решение о бегстве правительства в полном его составе только после того, как узнал о намерении Леопольда III подписать акт о капитуляции. Эти бельгийцы утверждали, что Пьерло действовал в интересах правительств Великобритании и Франции, забывая о том, какие жертвы может принести Бельгии и её народу продолжение военных действий. Они даже высказывали предположение, что Пьерло и все правительство покинули Бельгию 28 мая 1940 г., то есть в день подписания королем акта о капитуляции. Подписывая этот акт, Леопольд III добровольно объявил себя военнопленным, предупредив о том, что будет себя считать таковым до того момента, пока последний бельгийский военнопленный не будет возвращен к себе на родину. Правда, некоторые, не скромничая,
утверждали, что король стремился с помощью гитлеровских захватчиков сохранить за собой трон. При этом можно было слышать даже и утверждения, что король во всех своих действиях опирался на правое крыло католиков и на фламандских националистов. Как я уже указывал, после капитуляции и возвращения в Брюссель официально сохранивший свой королевский титул Леопольд III вновь разместился во дворце в Лакене, где, по распространяемым слухам, он имел право находиться с семьей, а также со своей «военной свитой» и своими слугами.В отношении королевской семьи тоже ходили противоречивые слухи. Одни утверждали, что дети короля попали под опеку его сестры, вышедшей уже до этого замуж за наследного принца Италии, и переехали в Рим. Некоторые поговаривали, что воспитанием детей занимается бельгийская герцогиня, сестра Альберта I. Более точные сведения были в части местонахождения брата короля, принца Шарля. Действительно, к этому времени он уже успел переехать в Лондон.
Что же произошло с воинами капитулировавшей бельгийской армии, число которых определялось в пределах до полумиллиона? Мнения по этому вопросу были весьма противоречивыми.
Некоторые утверждали, что все воины попали в немецкий плен, по другим сведениям – довольно многим удалось избежать плена и продолжить борьбу с немецкими оккупантами в возникшем в стране движении Сопротивления.
Решение короля Леопольда III о капитуляции было громогласно провозглашено правительством Пьерло как преступление, идущее вразрез с законодательством, а поэтому являющееся незаконным. Эту позицию поддерживали и правительства Великобритании и Франции. Повторяю, значительная часть бельгийского народа решительно хотела продолжать борьбу против гитлеровцев.
Не могу не упомянуть и о том, что нам вскоре стало известно о положении англо французских войск, находившихся на территории Бельгии. Численность этих армий тоже определялась по-разному. Большинство сходилось на том, что их число перевалило за 400 тысяч, при этом больше половины были в англо канадской армии. По полученной нами информации, эти армейские соединения оказались прижатыми к морю фашистской армией, и уже до подписания Леопольдом III акта о капитуляции началась их эвакуация из Дюнкерка в Англию. Якобы большая часть эвакуированных принадлежала английским войскам. По этому вопросу французское правительство выразило правительству Великобритании протест. Действительно, по полученным нами сведениям, французские войска остались в основном заброшенными. Больше того, все чаще и чаще приходилось слышать, что англичане не предоставляют не только достаточной, но и практически никакой помощи Франции.
Считаю необходимым особо подчеркнуть, что уже 10 мая премьер министром Великобритании стал Уинстон Черчилль, а во Франции к этому времени премьер-министром был Поль Рейно.
Узнав о назначении Уинстона Черчилля премьер-министром Великобритании, я невольно вспомнил мое пребывание в Лозанне в период моей первой поездки в Швейцарию, моей встречи там с англичанами.
В это время Германия уже проявляла свою захватническую политику, правда, пока она была направлена только в сторону Востока. И вот как-то англичанин заговорил более подробно и на эту тему. Совершенно неожиданно для меня я услышал его мнение по поводу политики Великобритании, проводимой премьер-министром ее правительства Невилем Чемберленом во время национально-революционной войны в Испании 1936–1939 гг., начатой в результате мятежа, поднятого фашистским агентом Франко, и в виде гражданской вскоре после итало-германской интервенции переросшей именно в национально революционную. Конечно, англичанин не называл эту войну так, как ее было принято называть в прогрессивных кругах. Однако он охарактеризовал ее как результат стремления Германии не только получить для себя богатую испанскую сырьевую базу, столь необходимую, в первую очередь, для военной промышленности. Именно это служило тому стремлению, которое открыто демонстрировали гитлеровцы, – посадить на «престол» главы государства диктатора, своего человека – Франко. Они хотели, безусловно, завоевать ключевые позиции в Средиземном море, а также обеспечить себе важные стратегические позиции на границе Франции, возможность осуществления подчинения себе всех коммуникаций, всех морских путей, в том числе связывающих Францию и Великобританию с их колониальными владениями.