Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

– Днем, проезжая по улице де Луа, в верхней ее части вы могли заметить красивый, с большими окнами дом. Это очень хороший пансионат. Там можно снять комнату со всеми удобствами и пользоваться хорошим питанием. В пансионате обычно останавливается только обеспеченная, вполне порядочная публика. Если вы решите поселиться там, то можете сказать, что рекомендовал его вам я (меня там знают), и показать мою визитную карточку.

Называя свое имя, он передал мне и свою визитную карточку. Мы расстались уже за полночь. Утром, прогуливаясь по городу, я забрел в пансионат. Меня встретила довольно милая, уже не очень молодая женщина, администратор. Услышав имя рекомендовавшего мне этот пансионат, она предложила посмотреть свободные номера, гостиную и трапезную. Мы прошлись. Мне понравилась одна комната, и, несмотря на то, что она была не из дешевых, я решил поселиться в ней. К вечеру я перевез все свои вещи и стал на довольно продолжительное время постояльцем этого действительно прекрасного пансионата.

Несколько позже я познакомился с настоящим владельцем пансионата и его женой. Оказывается, он был профессором Льежского университета, поэтому на свое имя, как государственный служащий, он не мог оформить пансионат. Он записал его на имя своего сына, который с успехом являлся и поваром. У сына были больные ноги, и он не мог свободно передвигаться. В пансионате он жил со своей молодой женой. Жена профессора имела на свое имя еще некоторые доходные места, в частности игральные автоматы в нескольких городах, приносящие тоже значительный доход.

Администратором была мадам Жермен. Она жила при пансионате. Большую часть времени с ней находился муж. Оба были очень симпатичными и коммуникабельными. Ко мне относились очень хорошо. Несколько удивлял невысокий уровень жизни этой пары. Мне казалось, что муж Жермен вообще нигде не работает, а иногда, просто от нечего делать, что либо мастерит в пансионате. Несколько сблизившись, вскоре я узнал, что у них было свое «дело», но, не выдержав конкуренции, они полностью обанкротились. Не оставалось ничего другого, как через друзей подыскать место, где помимо небольшого заработка можно было еще питаться. Владельцы пансионата, профессор и его жена, понимали сложившуюся ситуацию и помогали им.

У этой четы сохранились связи в деловых и даже аристократических кругах Бельгии. Они не скрывали их и с большим удовольствием вводили в круг своих знакомых и друзей молодого южноамериканца, снимающего один из дорогих номеров пансионата. Эти «связи» впоследствии приняли немалую пользу в деле легализации меня, Кента. До последнего дня моего пребывания в Бельгии, после того как сам стал уже заметным членом делового общества, я постоянно пользовался даже в годы Второй мировой войны, услугами многих из тех, с кем познакомился в пансионате через его хозяина, а иногда с помощью администратора.

ГЛАВА XI. Бельгия. Легализация. Начало разведывательной работы.

Встречи с Отто и его женой.

Переезжая в рекомендованный мне экскурсоводом пансионат, я не мог представить, какое значение он будет иметь для моей успешной разведывательной работы. Об этом придется подробно рассказать во всех деталях. Однако сейчас хочется остановиться на проведенной мною работе, предшествовавшей моей второй встрече с Отто.

Передо мной стояла задача заложить прочные основания для легализации и после этого приступить к выполнению функций представителя бельгийской фирмы, служившей «крышей» для нашей резидентуры в Бельгии, в Стокгольме.

По вполне понятным причинам для меня, советского гражданина, к коммерческой деятельности никогда не имевшего никакого отношения, функции коммерсанта были совершенно недоступны для понимания. Это обязывало меня изыскать возможность получения хотя бы минимальной подготовки в этой области.

Кроме того, мне представлялось, что знания французского и немецкого языков тоже требуют углубления, в особенности в части произношения и получения навыков идиоматических выражений, часто употребляемых в разговорах, присущих различным слоям общества. Мне надо было изучить и терминологию, используемую в коммерческой деятельности. Я понимал, что знания моего «родного языка» тоже требуют дополнения, но работу в этом направлении я должен был проводить самостоятельно, без чьей-либо помощи. Не мог же южноамериканец начать в Бельгии глубокое изучение языка, на котором «он воспитывался, говорил с детства».

В Ленинграде преподаватели иностранных языков утверждали, что у меня есть способности к их изучению. Это укрепляло мою веру в то, что в течение моего пребывания в Бельгии я смогу начать изучение английского языка, не откладывая усовершенствование и тех языков, которые уже знал.

Вскоре мне удалось установить, что в городе близ площади де Бруккер имеется весьма реномированная школа иностранных языков под символичной вывеской «Селект скул», это якобы означало «Избранная школа». Позднее, после того как я познакомился с некоторыми учениками, смеясь, мы утверждали, что это «школа для избранных». Школа пользовалась значительным авторитетом в широких деловых и промышленных бельгийских кругах.

Я решил посетить эту школу, осмотреться, переговорить с ее владельцем, уточнить. Окончательное решение о поступлении я мог принять только после очередной встречи с Отто. Я мог предположить, что продолжительность моего пребывания в Бельгии зависит исключительно от Отто. Ведь именно он, по моему убеждению и на основе полученного мною инструктажа в «Центре», должен был содействовать мне в получении здесь практических познаний для моей дальнейшей разведывательной работы.

При первом посещении «Селект скул» я был принят ее хозяином, который одновременно и преподавал различные языки (английский, французский и немецкий). Он встретил меня очень любезно, а узнав, что моим «родным» языком является испанский, предложил мне в случае поступления к нему в школу преподавать самому.

В Бельгии многие знали хозяина школы как англичанина, осевшего в целях обеспечения себе необходимого заработка. В Брюсселе он проживал уже довольно долго и даже женился на бельгийской гражданке валлонского происхождения.

После моего поступления в школу у нас, то есть у меня, ее владельца и его жены, сложились очень дружеские отношения, что в значительной степени тоже положительно сказалось на дальнейшей моей деятельности.

При первой моей встрече с владельцем школы он спросил, надолго ли я приехал в Европу. Я ответил довольно подробно. Сказал, что по договоренности с родителями, заинтересованными в моем счастливом будущем, мы приняли решение, в соответствии с которым я и направился в Европу. Именно в Европе я хотел бы заняться коммерческой деятельностью, но для этого мне необходимо где либо получить специальную подготовку.

Владелец «Селект скул» проявлял ко мне внимание или, во всяком случае, делал вид, что очень расположен ко мне и готов помочь. Он порекомендовал мне посетить специальный частный институт, готовящий коммерсантов, директоров предприятий и сотрудников различных коммерческих и промышленных фирм. Этот институт размещался недалеко от площади де Бруккер, на бульваре Анснах. Мне было разрешено при посещении института сослаться на его рекомендацию.

Сразу же из «Селект скул» я отправился по названному мне адресу. После краткой беседы в учебной части института я получил сборник программ занятий, проспекты и другие материалы.

Возвращаясь в пансионат, подойдя к гостинице «Метрополь», я случайно встретил экскурсовода. Он поинтересовался, как я устроился и чем занимаюсь. Кратко рассказал ему о своих заботах, и вдруг мелькнула мысль, нет ли в Бельгии заочного гуманитарного высшего учебного заведения. Экскурсовод порекомендовал мне навести справки в Брюссельском свободном университете, который я, следуя его совету, посетил на следующий день.

Меня заинтересовали два факультета – филологический и исторический, но, к сожалению, я не смог получить конкретный ответ, можно ли заниматься заочно. Мне же это было очень важно, так как, повторяю, полагал, что в Бельгии я не смогу долго задерживаться.