Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

Впоследствии указанный отряд разукомплектовали и на его базе создали два самостоятельных отряда. 1-м отрядом продолжал командовать Дмитрий Кравцов. Командиром 2-го отряда был назначен Анатолий Щекин. Отрядам были определены зоны деятельности, и каждый из них ко дню оккупации Брянского района находился на своих базах. В это время отряд Кравцова значительно пополнился за счет рабочих, служащих и советско-партийного актива предприятий и учреждений города. К концу декабря 1941 года отряд насчитывал в своих рядах 244 человека.

14 декабря 1941 года Дмитрий Кравцов при загадочных обстоятельствах погиб в бою с немецко-фашистскими оккупантами. Его именем был назван партизанский отряд, которым он руководил. Отряд возглавил Михаил Дука [260] .

Разведшкола

В августе 1941 года в Ельце, где располагался эвакуированный из Орла аппарат областного управления НКВД, была организована школа по подготовке кадров для зафронтовой работы: радистов, подрывников, снайперов, разведчиков, заместителей командиров отрядов по разведке, переводчиков, шифровальщиков, санинструкторов.

260

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. Начало. 1 сентября – 31 декабря 1941 года. – М., 2002, – С. 43.

Осенью 1941 года ее перебазировали в город Задонск (Липецкая область), на территорию Рождество-Богородицкого мужского монастыря. Ее замаскировали под пожарную часть, которая раньше располагалась на территории монастыря.

Курс подготовки в разведшколе был предельно сжат – первые группы ушли на задание через месяц усиленной учебы. Ниже монастыря, ближе к реке Дон, был расположен полигон для отработки полученных бойцами навыков. Там производили закладку взрывчатки под рельсы и учебные взрывы поездов, стрельбы, отработки приемов рукопашного боя. Нынешний мост через Дон стоял и тогда на этом же месте, и он тоже служил диверсантам объектом для тренировок. Там они учились закладывать взрывчатку для подрыва мостов. Огромное внимание уделялось изучению теории. Будущие разведчики изучали все необходимое для разведывательной и диверсионной деятельности.

С конца 1941 года Задонской разведывательно-диверсионной школой руководил Тимофей Ноур, прозванный за пытливый, аналитический склад ума «Аналитиком». Перед войной он работал в 1-м отделении, потом в 3-м отделении 2-го отдела, в контрразведывательном и секретно-политическом отделе УГБ УНКВД по Рязанской области. Когда началась война, ему поручили формировать партизанские отряды в Данковском районе (сейчас территория Липецкой области).

По свидетельству выпускника спецшколы Наума Федорова, Тимофея Ноура побаивались инструкторы и уважали курсанты.

«Всегда чисто выбрит, в отглаженной форме и начищенных до блеска сапогах, он производил впечатление аккуратиста. Быстрый в движениях, он и решения принимал мгновенно.

Иногда наблюдал за занятиями по физической подготовке. Увидит, что кто-то слабоват, с трудом подтягивается на перекладине, быстро подойдет, и вот уже его тело полтора десятка раз легко взмывает вверх, – вспоминал Наум Федоров. – „Вот так надо владеть своим телом!“ – скажет и уйдет. То покажет, как надо броском уложить на землю противника. А как он стрелял! На полигоне курсанты учились вести огонь из советского и немецкого стрелкового оружия. Не у всех получалось поразить мишени. Некоторые говорили, что виноват во всем „шмайсер“ или револьвер. И тогда он показывал, что оружие здесь ни при чем» [261] .

261

Сокольский Е. Монастырские диверсанты // Газета МГ. Липецк. 2009 год. Июнь.

Учебный центр действовал до конца 1943 года. За время его существования было подготовлено 164 группы и отряда и 94 одиночных разведчика [262] .

Дорога в один конец

Эффективность и уровень работы 4-го отдела УНКВД по Орловской области и Четвертого управления НКВД СССР весной 1942 года иллюстрирует рассказанная ниже история. Оговоримся сразу: хотелось бы верить, что произошедшее – драматическое стечение обстоятельств, а не следствие уровня профессиональной подготовки сотрудников центрального и областного подразделений, которые за 10 месяцев войны должны были чему-то научиться.

262

Волгин И. «Фердинанд» на связь не вышел // Липецкая правда. 2010 год. 8 мая; Павлова Е. Секретная школа // Журнал «ФСБ: За и Против». 2012 год. № 2 (18). – 52–60.

В апреле 1942 года выяснилось, что в Орле у 4-го отдела УНКВД по Орловской области нет агентуры. Вернее, она есть, но от нее невозможно получить информацию о том, какие части и соединения противника находятся в городе и в его ближайших окрестностях. Поэтому в Москве было принято решение направить в город сотрудников УНКВД. По непонятной причине, вместо того чтобы назначить сотрудников для выполнения этого задания, руководство Управления объявило, что нужны добровольцы. Вызвалось двое: младший лейтенант госбезопасности Иван Воробьев и сержант Павел Алексахин. Место службы первого неизвестно, но, судя по косвенным данным, он не был сотрудником 4-го отдела, а второй служил «в группе по охране секретарей обкома партии».

Много лет спустя после окончания войны Павел Воробьев написал воспоминания, которые так и не были опубликованы, где есть такая фраза: «Других добровольцев в Управлении НКВД по Орловской области не оказалось, поэтому наши кандидатуры были одобрены, о чем сообщили в Наркомат». Так была сформирована группа «Дубровцы».

После этого их вызвали в Москву, где в течение 10 суток готовили к выполнению задания в тылу противника. Инструктировал их лично Павел Судоплатов. «Задание сформулировал четко и лаконично: собрать в Орле достоверную военную информацию о силах вермахта и их передислокации, об оккупационном режиме, о положении и настроениях населения, добытые сведения доставить в Центр». А дальше начинается самое интересное. Во-первых, выяснилось, что в Четвертом управлении НКВД СССР нет «свежей» информации о ситуации в городе. Во-вторых, нет возможности изготовить документы «прикрытия». Теоретически их можно было сделать, но непонятно, какие именно. А в годы войны существовал такой порядок, что все добытые трофейные удостоверения личности, различные справки, пропуска и т. п. бойцы разведывательно-диверсионных групп после возвращения из-за линии фронта сдавали в 4-е отделы. Периодически издавались приказы, обязывающие добывать такие документы. Поэтому «коллекция» регулярно пополнялась. В очередном таком пополнении были обнаружены две справки, которые были выданы отпущенным из немецкого плена красноармейцам. Согласно разработанной «легенде», бойцы группы «Дубровцы» должны были изображать как раз таких бывших военнопленных. Непонятно, правда, зачем этим людям понадобилось идти в Орел, а не в родную деревню.

После этого они вернулись обратно в Елец, где в то время находилось областное управление. Там тоже не было «свежей» информации об оперативной обстановке в городе. Первоначально «Дубровцев» планировалось через линию фронта перебросить на самолете. Дело в том, что на территории Орловской области были районы, которые полностью контролировали партизаны. Там, среди прочего, были оборудованы лесные аэродромы. На один из них и должен был приземлиться самолет, на борту которого находились чекисты. Но из-за того, что в районе приземления немцы начали проводить карательную операцию против партизан, аэродром оказался «вне зоны доступа». Так как дата вывода в тыл противника была утверждена в Москве, было принято решение сбросить «Дубровцев» с парашютами. Правда, никто из них не имел опыта парашютных прыжков. Времени на тренировки не было, обошлись инструктажем перед посадкой в самолет.

11 июня 1942 года группа благополучно десантировалась в расположение одного из партизанских отрядов. Правда, выяснилось, что попасть в Орел через брянские леса крайне трудно: районы партизанских баз были блокированы немецкими частями и полицейскими отрядами. Поэтому «Дубровцы» решили пробираться в город окружным путем, через Курскую область, а это в три раза длиннее.

Шли только ночами. Ориентируясь по карте, преодолевали по 20–25 километров за ночь. Разведчики неоднократно подвергались смертельной опасности. В Михайловском районе один из чекистов, некий Казаков, которого «Дубровцы» знали только по служебной переписке, заподозрил в них немецких агентов и уже готовил арест с последующим расстрелом. Выручила случайная встреча с хорошим курским знакомым Воробьева Алексеем Жариковым, они вместе учились в московской школе НКВД.

Узнав о «легенде», которую планировали использовать «Дубровцы», Алексей Жариков заявил, что это гарантированный провал. Их бы задержали как подозрительных лиц и в лучшем случае отправили бы в лагерь военнопленных, а в худшем решили бы, что они партизаны, которые хотят проникнуть в Орел.

Поэтому Алексей Жариков предложил использовать подлинные документы жителей города. Плюс нужно было решить проблему с местом их проживания в Орле. Через несколько дней он добыл две справки, где было указано, что их предъявители ездили в Курскую область за зерном. Он же рекомендовал обратиться к жительнице Орла Марии Ушаковой.