Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

Числом, а не умением

Историк и автор нескольких книг посвященных партизанскому движению на территории Беларуси Василий Киселев в одной из своих монографий написал, что уже в первые недели войны «НКГБ БССР предпринимал меры, направленные на создание своих специальных партизанских отрядов. Летом 1941 года были сформированы и вели боевую деятельность в тылу врага 15 таких отрядов, насчитывающие в своих рядах около 800 человек. Они направлялись главным образом в районы наиболее важных коммуникаций противника, аэродромов и посадочных площадок, в места расположения гарнизонов оккупантов и резервов вермахта, военной техники, баз и складов. Их численность составляла от 16 до 128 человек. Крупные специальные отряды чекистов должны были вести операции против живой силы врага, более мелкие – осуществлять диверсии на важных военных объектах или проводить организаторскую работу и пропагандистскую работу среди местного населения и военнослужащих Красной армии, оказавшихся в окружении, с целью всемерного развития народной борьбы» [388] .

388

Киселев В. К. О разведке и разведчиках: июнь 1941 – июль 1944 года. – Минск, 2014. – С. 29.

С июля по ноябрь 1941 года в Витебской, Гомельской, Минской, Могилевской, Пинской и Полесской областях действовало 45 «мобильных разведывательно-диверсионных групп» общей численностью 1200 человек, которые были укомплектованы сотрудниками НКГБ БССР. «В их задачу входило: выявление вражеской агентуры, уничтожение предателей и изменников Родины, ведение глубокой разведки в тылу Вермахта» [389] .

Вот только почему-то о боевых успехах этих групп и отрядов ничего неизвестно. Даже если предположить, что все они действовали автономно и докладывали о своих победах руководству, находящемуся за линией фронта, то все равно должны же остаться какие-то следы в трофейных немецких документах и в воспоминаниях местных жителей.

389

Киселев В. К. О разведке и разведчиках: июнь 1941 – июль 1944 года. – Минск, 2014. – С. 35.

Возможно, что большинство отрядов и групп не проявляло активность или погибло в боях с противником. Например, в начале июля 1941 года на ст. Гомель была направлена группа из 6 человек из числа негласных сотрудников 3-го отдела НКГБ во главе с сотрудником этого подразделения Николаем Ведерниковым. Судьба группы неизвестна, а ее руководитель признан «пропавшим без вести». С аналогичным заданием, тоже во главе группы из 5 человек, на станцию Жлобино был направлен Василий Мочалов. А вот что произошло дальше. «Не выполнив задания, в сентябре 1941 г. выехал в г. Добруш Гомельской области, где проживал до сентября 1943 г. и работал в различных немецких организациях. 20 сентября 1943 года ушел в партизанскую бригаду им. Сталина, откуда в октябре 1943 года явился в НКГБ БССР. Уволен из органов госбезопасности в декабре 1943 года» [390] .

390

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. Начало. 22 июня – 31 августа. – М., 2002. – С. 357.

Начальник УНКГБ по Минской области Артемий Василевский в июле 1941 года собрал группу из 20 добровольцев – сотрудников УНКВД и в Крупском районе под массированным перекрестным огнем перешел линию фронта. Местом дислокации Василевский избрал удобные для партизанских действий болотистые леса на стыке Крупского, Березинского и Белыничского районов. Здесь проходили важнейшие в военно-стратегическом отношении дороги Минск – Орша – Москва и Минск – Могилев.

Все были убеждены в скором наступлении основных сил Красной армии. Офицеры НКГБ открыто ходили в форме по белорусским деревням и селам, вели пропаганду среди населения, призывали крестьян браться за оружие и уничтожать врага.

В сентябре 1941 года трое местных жителей, пытаясь выслужиться перед «новой властью», привели к партизанскому лагерю около 200 гитлеровцев. Однако внезапного нападения не получилось – охранение вовремя заметило врага. Василевский с группой чекистов вырвался из окружения и добрался до урочища Пуховщина Крупского района, где вскоре остаткам отряда вновь пришлось с боем прорывать кольцо карателей.

Тяжелая болезнь застала Василевского в д. Козки Толочинского района в ноябре 1941 года. Чтобы не подвергать риску жизнь товарищей, он принял решение о разделе группы. Начальник секретариата УНКГБ сержант госбезопасности Владимир Лявошко, с первых дней войны сражавшийся рядом с Василевским, остался со своим командиром, а остальные продолжили пробираться в сторону фронта. Василевский и Лявошко, который являлся уроженцем Витебской области и неплохо знал эти места, обустроили небольшую землянку в лесу. Они были вынуждены обратиться к местному кузнецу Филиппу Нарчуку с просьбой помочь продуктами. Однако тот оказался предателем, по его наводке немцы окружили землянку и попробовали взять чекистов живыми. Получив ожесточенный отпор, гитлеровцы забросали укрытие гранатами. Так и остались тела чекистов непогребенными…

Только в 1999 году в результате проведенной сотрудниками столичного УКГБ кропотливой работы найдены останки А. Василевского и В. Лявошко, установлены истинные обстоятельства их гибели. Их прах с воинскими почестями похоронен на Восточном кладбище. На могиле установлен памятник, где молодые офицеры возлагают венки и цветы, отдают дань признательности и уважения.

Василий Киселев указал на тот факт, что «многие специальные партизанские отряды и большинство мобильных групп летом – осенью 1941 года в боях с оккупантами понесли тяжелые потери, не смогли закрепиться в указанных районах: некоторые вышли за линию фронта, другие были рассеяны, некоторые погибли». Например, в октябре 1941 года из ранее посланных в Чечерский район Гомельской области 16 диверсионных групп 7 влились в местные партизанские отряды (фактически прекратив самостоятельное существование), остальные были уничтожены противником или вышли в советский тыл.

По неполным данным, в составе спецотрядов и мобильных групп в 1941 году насчитывалось около 2 тыс. человек. Из них около 500 погибло, столько же вышли в советский тыл, однако не менее 1 тыс. продолжали сражаться во вражеском тылу.

Историк назвал основные причины, почему это произошло:

• не было специальной подготовки к длительным действиям в тылу врага;

• недостаточное вооружение, отсутствие медикаментов и теплой одежды;

• не наладилась еще прочная связь с командованием местных партизанских отрядов;

• было ошибочным стремление самостоятельно, без широкой и постоянной народной поддержки, организовать и вести партизанскую борьбу [391] .

По заданию Москвы

В аналогичной ситуации оказались сотрудники центрального аппарата, которые в первые месяцы войны должны были создавать резидентуры на оккупированной противником территории. Например, 12 июля 1941 года в Могилев прибыла группа из 6 сотрудников НКГБ СССР во главе с Василием Пудиным, который перед войной находился в Болгарии в качестве заместителя руководителя легальной резидентуры советской разведки.

391

Киселев В. К. О разведке и разведчиках: июнь 1941 – июль 1944 года. – Минск, 2014.– С. 37, 38, 44.

Согласно приказу Павла Судоплатова группе предстояло осесть в Могилеве и создать разведывательную резидентуру. В ходе боев за город подчиненные Пудина погибли, а он сам получил тяжелое ранение – была ампутирована нога. В начале 1942 года он начал подбирать патриотов из числа местных жителей. С августа 1942 года он поддерживал связь с активно действовавшим в окрестностях Могилева партизанским отрядом Османа Касаева. Связь с Центром ему удалось установить лишь летом 1943 года. Вскоре его эвакуировали в Москву [392] .

392

Смирнов Н. И. Секретный узел: тайная война в Белоруссии (1939–1944). – Минск, 2010. – С. 122–126.

О чем докладывали в Москву

Любопытно, что руководство белорусских чекистов сообщало в Москву более реалистичные сведения о количестве переброшенных за линию фронта людей, созданных на оккупированной территории резидентурах и достигнутых успехах, чем те, о чем пишут современные историки. В качестве примера процитируем «Спецсообщение НКГБ БССР в НКГБ СССР об итогах оперативной работы по состоянию на 18 июля 1941 года».

Начинается оно с описание деятельности Первого управления НКГБ Белоруссии (внешняя разведка), что неудивительно. Дело в том, что еще до начала Великой Отечественной войны сотрудники этого подразделения, среди прочего, создавали резидентуры в приграничных зонах сопредельных государств.

«Подготовлено, проинструктировано и направлено в районы, занятые противником, по линии Первого управления НКГБ БССР 16 разведчиков, в том числе: два разведчика по маршруту Тимковичи – Барановичи и по одному человеку в пункты Дзержинск, Заславль, Старобин, Слуцк, Осиповичи, Минск, Борисов, Смолевичи, Логойск, Лепель, Ушачи, Дрисса, Березино и Бобруйск. Данные разведчики кроме сбора военно-разведывательных сведений о частях германской армии имели задачу – выяснить режим, вводимый немцами на занятых территориях, отношение германских военных властей к населению в оккупированных районах, отношение местного населения к германским захватчикам, а также какие мероприятия проводятся германскими властями на занятых территориях…»