Развестись нельзя мириться

Опрос охранников у въезда тоже ничего не дал, как вдруг один из парней сказал:

— Так вы это… Спросите с другой стороны, там же въезд-выезд для персонала.

И я помчался туда. Я никак не мог объяснить это чувство, но четко знал: украли. Ее у меня украли. Кто? Герман Новицкий, бывший муж Алины? Это вряд ли, он же обычный работяга, как бы он всё организовал и проник сюда?

Это точно кто-то из тех, с кем отдыхали в прошлый раз. Крылов? Нет, он в зале сидел. Ничего, я выясню.

Вскоре тряс за грудки охранника, который как раз прогуливался у ворот.

Тот тоже ничего не видел.

— Отсюда только фургон «Форд» выезжал, от клининговой компании, а следом «Ларгус» с логотипом кейтеринга. В фургон контейнеры с грязным бельем загружали. Но никакой блондинки не было с ними.

Идиоты… Вокруг одни идиоты!

— Где твоя машина?

Тот кивнул на стоявший среди других машин «Солярис».

— Ключи! — рявкнул я.

— К-какие ключи?

— От твоей машины естественно.

— Н-но…

— Завтра на твой счет перечислю ее стоимость. Ключи, говорю!

И протянул руку.

Охранник нервно сглотнул, но жажда наживы перевесила, и скоро я уже выезжал из ворот.

Ничего, Алина, я скоро тебя верну.

Я выжимал из этой тачки всё, что мог. Главное — нагнать, главное — успеть.

Машин было немного, я обогнал с десяток и вдруг заметил, как в крутой поворот как раз вошел «Ларгус» с какими-то надписями на боку.

Я замигал фарами, включил дальний свет, включил правый поворотник, показывая будущему мертвецу, чтобы остановился.

И отдал мне мое.

Глава 63. Погоня

Герман

Алина испуганно вцепилась в ремень безопасности, побледнела и прошептала:

— Это Игорь, да? Он… он… нас догонит?

И столько отчаяния было в ее голосе, столько невысказанного горя! Но главное — оторваться, потом успокою.

— Нет, Алина. Ничего не бойся, я с тобой.

Даже улыбнулся ей, хотя по факту дела и правда были не очень. Игорь имел все шансы догнать — его машина маневреннее. Но мне было что защищать и за что бороться — это раз, да и дорогу знал намного лучше него — это два.

Я газанул, мотор взревел, и вместе с этим звуком в кровь выбросилась изрядная доза адреналина. Я полностью сосредоточился на дороге и машине.

Не знаю, как водил Лебедев, но обо мне часто говорили, что родился с рулем в руках. Машины обожал с детства и даже водить начал учиться еще до школы. Конечно, сначала сидел на коленях у отца и просто воодушевленно крутил баранку, но как только смог доставать до педалей, всё изменилось.

Это непередаваемое ощущение — как будто ты одно целое с машиной. Твоя кровь, что бежит по венам, и масло, что защищает двигатель. Твои руки и руль, поворот туловища и головы и колёса. Ликование от удачного маневра, радость от чистого захода в поворот — всё это я полюбил давно.

Правее. Левее. Я вилял по дороге, чтобы не дать Лебедеву себя обогнать. Скорость давно превысила разрешенную. Я выжимал из этой тачки всё, что мог.

Тело напряглось, я почувствовал, как по лбу скатилась капелька пота.

И напряжение росло с каждой секундой.

И тут Игорь вырвался вперед, видимо, на пределе скорости.

«Твою ж мать!» Я резко взял влево, надеясь скинуть его с дороги.

Он так же резко вильнул, но руль удержал.

И вдруг из-за поворота на встречу выехала фура, и Лебедеву пришлось сбросить скорость.

Возможно, мой вздох облегчения оказался слишком громким, потому что тут же в мои разум проник голос Алины:

— Я люблю тебя, Гера. Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Прости меня! За всё прости!

Дыхание перехватило. Такие слова обычно говорят на смертном одре, а умирать я не планировал. Не здесь и не сегодня.

Почему-то именно в тот момент в памяти всплыл давний разговор с бабушкой Алины, который состоялся еще до нашей свадьбы. Я тогда как раз и говорил с ней о том, что хочу сделать предложение.

Бабушка знала характер внучки, шутила и посмеивалась надо мной:

— Гера, Гера, ты уверен в своем решении? Ты точно уверен, что она нужный тебе человек?

А потом хитро на меня посмотрела.

— А как это узнать? — До сих пор помню свой вопрос и ответ.

— Какая она? Опиши Алину.

О, это было легко!

— Красивая, нежная, легкая, воздушная, необыкновенная, эмоциональная, умная, сильная, ранимая, грациозная, талантливая, взбалмошная, веселая, переменчивая, взрывная, улыбчивая, настоящая.

— Ну хватит, хватит! — засмеялась тогда бабуля и махнула рукой. — А теперь замени «Алина» на «жизнь». Именно такая жизнь, как ты перечислил, ждет тебя с ней.

Тогда я окончательно понял, что меня это более чем устраивает и Алина — моя. И больше мне никто не нужен. Да, она взрывная, взбалмошная, порой сначала делает, а потом думает, но в то же время и нежная, и ранимая. Одним словом — настоящая.

Я был готов защищать и оберегать ее и тогда, и теперь.

Кроме этого, рассчитывал прожить с Алиной долгую и счастливую жизнь — настоящую.

А еще рассчитывал сбросить Игоря с хвоста на следующих крутых поворотах.

Он продолжал светить фарами и даже сигналить. Запугать хотел, что ли? Не на того напал. Хотя Алину он явно пугал до смерти. Она видела свет его фар в боковом зеркале и то нервно вздрагивала, когда открывала глаза, то снова их закрывала.

«Да, наверное так лучше. Наверное, тебе лучше этого и не видеть».

«Ну что, подрифтуем?!» — это я уже Лебедеву. Мысленно, конечно.

Эмоции дрифтующего ни с чем не сравнить. В висках тут же запульсировало, кровь разгоняла адреналин, а сердце пустилось вскачь. Я крепче сжал руль и будто слился с машиной.

Существует несколько способов войти в управляемый занос, чем, по сути, и является дрифт. Интересно, сколько из них знал Игорь?

Близился первый поворот. Я выжал сцепление, а потом резко бросил, уйдя в занос. Выровнял машину и газанул.

Фары машины Игоря перестали слепить, но буквально сразу он снова появился позади.

«Ничего, ублюдок. Это только начало!»

Следующие несколько минут для меня существовали лишь руль, газ, тормоз, сцепление, поворот. Секунды стали вязкими, а воздух по бокам от машины словно смазался.