Развлечения для птиц с подрезанными крыльями

– Как в Госсовете? – поинтересовался водитель. – Жизнь кипит?

– Кипит.

По пути он без предупреждения завернул на заправку.

– Машина пить хочет, – сообщил он и захлопнул за собой дверцу.

Сергей с досады развязал галстук, скомкал его и засунул в брючный карман.

Едва ли не с любовным выражением на лице, роднящим шофера с рачительным фермером, Кирилл нежно отвинтил пробку бензобака и вставил туда заправочный пистолет.

Надо было настоять на своем и вызвать такси. Сэкономил бы и время, и нервы. А вместо этого Хрипонин жег себя изнутри смехотворным негодованием и безропотно дозволял водителю изображать из себя невесть кого.

– Напоили железного коня, пора снова в дорогу, – безмятежно сказал Кирилл, возвращаясь в «Лексус». – А представьте, Сергей Владимирович, автомобили в будущем станут на пиве ездить. Типа экологичный аналог.

– Тебя опередили. В Новой Зеландии уже разработали биотопливо на пиве.

– Ого, как здорово! Значит, годиков через пятьдесят и до нас доберется.

В окне проплыл щит с социальной рекламой. Мэрия предупреждала: «Встречная – черная полоса твоей жизни».

Добравшись до бара, Хрипонин с порога затребовал фермерской утки и крепкого бельгийского эля. Бармен Аркадий, в меру компетентный, в меру почтительный блондин из бывших панков, наполнил бокал боссу и спросил:

– Так понимаю, крафтовый фест наверху одобрили?

– С чего это ты взял?

Пусть только Аркадий намекнет на родственные связи. Сергей его без промедления уволит.

– Если бы не одобрили, вы бы водку пошли хлестать.

– Логично. Да, утвердили, в ноябре «Крафтиру» проведем.

– Поздравляю, Сергей Владимирович. Вы заслужили.

– Все заслужили. Я заслужил, ты заслужил, город заслужил.

Хрипонин поднял бокал в знак победы и сделал торжественный глоток. В желудок словно бухнула ледяная ампула с лекарством.

Помимо бара, Сергей владел бирмаркетом и фермерской лавкой, однако только в «Рекурсию» наведывался регулярно. Если магазин проще доверить грамотному управляющему (а сокурсник Насонов зарекомендовал себя таковым), то с баром эта история не прокатит. Любое место, где наливают, обладает ни с чем не сравнимой аурой. Эту ауру не измерить ни средней ценой за выпивку, ни качеством бизнес-ланчей, ни уровнем культуры персонала, ни дизайном интерьера, ни чистотой уборной, ни впечатлениями посетителей, нализавшихся до покаянных звонков призракам из прошлого. Эта аура – главное, что удерживает бар в городских алкогидах, в ресторанных рейтингах и в тяжелой ротации на волнах сарафанного радио. Как ни банально, у каждого бара есть душа. И хозяин обязан отслеживать мельчайшие вибрации этой души, трепетно оберегать ее и не травмировать бесконечными новшествами или, напротив, оскорбительным невниманием. Если владелец холодеет к детищу, бар умирает. Помещение пустеет, и туда въезжают другие господа со свежим проектом и своими взглядами на устройство души, вымученными и противоречивыми.

– Налей-ка мне имперского стаута, – приказал Хрипонин Аркадию. – И передай на кухню, пусть мне еще утки принесут.

Сергею казалось остроумным название «Эль Стакано», пока Михаил не признался, что при этих словах в его голове возникает образ красномордых мексиканцев в комичных шляпах на веревочке. Сергей ни секунды не цеплялся за бракованный вариант – лишь прекратил делиться соображениями с кем попало.

Маркетологи утверждали, что требуется одно-единственное слово – емкое, благозвучное, свободное от сорных ассоциаций. Настолько же тотальное, насколько и пустое. «Искра» отсылала к совковым символам, «клевер» – к Ирландии и к пабам, «ежевика» – то ли к клубничке, то ли к яблочной IT-тематике. От компонентов вроде «крафт», «пена», «пиво», «beer» Хрипонин отрекся из-за их исчерпанности. Нет верней способа прослыть эпигоном и распугать клиентуру, чем наречь бар «Пенным причалом» или «Пивным прибоем».

«Рекурсия» угодила в поле зрения случайно. Посередине увлекательного спортивного ролика «Ютуб» выплюнул на экран рекламу курса для программистов. Злясь на то, что рекламу нельзя пропустить, Хрипонин прослушал ее до конца и обомлел.

То самое слово.

Выяснилось, что понятие используют и в программировании, и в физике, и в лингвистике, и в логике, а в матанализе есть даже термин «бар-рекурсия». Сергей набрел на золотую жилу и гордился собой.

Запив последний кусочек утки последним глотком имперского стаута, Хрипонин заказал такси.

– Совершенствуемся для каждого, – пробормотал он, ступая за порог. – Заботимся о каждом.

Жена в наушниках смотрела видеоуроки по плаванию и молча подняла вверх указательный палец, приветствуя Хрипонина и вместе с тем предупреждая, чтобы не отвлекал. Он с грустью вновь отметил про себя, что ее лицо похоже на цветы из ее салонов – такое же красивое, изящное, с гармоничными пропорциями и абсолютно безжизненное.

Впрочем, незачем винить Лизу. С ее бизнесом Сергей вообще превратился бы в законченного невропата.

– Ну как, папа, крафтанул? – поинтересовался Рома, заглянувший на кухню за кофе.

– Крафтанул, а затем повторил.

– Круто. А я тут «Декстера» смотрю, вот на минуту прервался.

– «Декстер» – это про супергероев или про вампиров?

– Про серийного убийцу, который судит негодяев.

– Славное, наверное, зрелище.

– В точку, пап!

Лиза приостановила видео и сняла наушники.

– Такое ощущение, будто вы сговорились.

– И в чем наш сговор? – спросил Сергей. – Привет, дорогая.

– Вы мешаете мне учиться кролю.

– Да тебя инструктор в бассейне научит. А по компьютеру ты фиг поймешь.

– Надо, чтобы в голове сложилась картинка. Чтобы порядок действий засел в подсознании.

– Значит, так. – Хрипонин притворился серьезным. – Шаг первый. Примите в воде строго горизонтальное положение.

– Очень смешно.

– Я активирую твое подсознание.

– Да ну вас.

Лиза захлопнула ноутбук и ушла с ним в гостиную, оставив в воздухе ускользающий шлейф парфюмерных ароматов. Рома выбрал капучино на приборной панели и стал ждать, пока кофемашина его сварит.

– Мама сказала, – произнес сын, – что наймет репетитора по обществознанию и истории.

– Так мы вроде в мае договорились, что так и сделаем. Жаль, что Игорь Кириллович отказался.

– Она говорит, что уже в сентябре занятия начнем. А я хотел в ноябре. Ну или в октябре, на крайняк.

– Мама права. Чем раньше вкатишься в учебный год, тем лучше.

– Да я уже забыл, в каком году Куликовская битва была. Мозги одеревенели за лето. Нужно постепенно вкатываться, а не так вот – сразу.

– Ну-ну, не прибедняйся. – Сергей засунул руку в карман и обнаружил там смятый галстук. – Тебе стейк пожарить?

– Нет, меня мама покормит.

– Хорошо. Тогда иди «Декстера» досматривать, пока там маньяков без тебя не переловили.

Да уж, минули времена, когда Хрипонин называл детей цыплятками.

Облачившись в домашнее, он вытащил из маринада два здоровенных куска свиной вырезки и закинул их в электрогриль. Когда стейки прожарились до мутно-розового цвета, Сергей посыпал их тимьяном, положил на решетку две лимонные дольки и снова опустил крышку.