Развод и девичья фамилия

— Мамочка, пока ты умывалась, звонил какой-то дядька незнакомый, сказал ему перезвонить, и тетя Ксюша звонила.

Вадим! Я совсем забыла про него. Вчера Иван просил передать документы. Пора заводить склерозник, записывать все, что важно. Отругала я себя и набрала Вадима.

— Выходи. Я жду тебя на качелях, — отозвался на мой звонок пиарщик.

— Бегу, Вадим. Подожди минутку.

Я быстро накинула пальто и, предупредив дочь, что на пару минут уйду, спустилась, передала документы и заметила весь наш шабаш, направляющийся ко мне в подъезд. Ксю, Светка и Аня, судя по коробке, тащили ко мне торт и не только.

Распрощавшись с начальством, отправилась принимать гостей.

— Алиска, ты чего забыла про нас?— укорила меня Аня.

— Ну-у-у… — я судорожно пыталась вспомнить, когда мы вообще договаривались о совместном завтраке. Последние дни в голове держалась только информация по работе, да и то, как выяснилась не вся. На все остальное просто не хватало места.

— Расслабься,— рассмеялась Ксю, видя мои метания,— мы тебе не говорили, да и вообще не договаривались

— Ага,— улыбнулась Светка, — мы и друг с другом-то случайно во дворе столкнулись.

И только тут я заметила, что каждая из них несла что-то к чаю. Светка — торт, Ксю — коробку пирожных, а Аня ореховый рулет.

— Девочки, вы у меня самые лучшие! — обняла по очереди подруг. — Чтобы я без вас делала бы.

— Зачахла бы! — рассмеялась Анька, — а так мы не дадим.

* * *

— Ну. Рассказывай!— потребовала Ксюша, когда чай был налит, торт порезан. — Как первая рабочая неделя прошла?

— Ох, было сложно.

— Вот!— она подняла вверх указательный палец.— Теперь ты меня понимаешь!

Она единственная из подруг, кто работал, Света и Аня — домохозяйки. Да и я до недавнего времени тоже сидела дома.

— Еще как понимаю!— заверила я подругу. — Давайте, что ли, о чем-то другом, а? Работа должна оставаться на работе. В выходные надо отдыхать.

— О, девочки, Леха на Новый год нам билеты купил! Угадайте куда?— засияла Светка.

— Кипр?

— Турция?

— Не-а! — улыбалась довольная подруга — мы летим… та-да-дам На Мальдивы!

— Ого!

— Фига себе буржуи! — надулась Ксю. — А мы к свекрови поедем…

— Твоя свекровь в Сочи живет, — укорила подругу Аня.— Так что тоже неплохо.

— Ну это да,— согласилась подруга.

— А мы,— поделилась планами Аня, — на Новый год, как обычно, за город уедем, Алиска, поехали с нами?

Аня с мужем каждый год в огромной компании сослуживцев мужа снимали загородный дом на неделю. И я прекрасно понимала, к чему она клонит: среди друзей полно холостых мужчин.

— Не, Ань, спасибо, я дома с детьми. Не люблю я большие сборища, ты же знаешь.

— Как хочешь,— покачала головой Аня,— но если передумаешь, мы с Андрюхой будем рады.

После ухода девчонок я отдыхала. Сперва походом в магазин, потом готовкой обеда, потом стирка, уборка. В общем, обычный отдых работающей женщины. Хорошо, что завтра еще выходной. Еще отдохну, но это не точно.

* * *

Утро воскресенья порадовало свежевыпавшим снегом. И пусть через несколько дней он растает, но сейчас принесет немножечко новогоднего настроения, которого так не хватает.

— Настя, чего ты копаешься?— заглянула в комнату дочери. Та сидела на диване в колготках, на шее болталась не до конца надетая футболка, руки были не просунуты в рукава, дочь же преспокойно смотрела мультики.— Настя!— всплеснула я руками. — Ну что такое?

— Ой, мамочка, я сейчас! — дочка оторвалась от мультиков, ловко натянула футболку и потянулась за теплыми штанами.

Ехать нам предстояло в центр города, поэтому было решено после Май Михайловны сходить в зоологический музей, который так любит дочь.

— Мам, а раз снег выпал, то давай письмо Деду Морозу писать?— дернула меня за руку Настя,— ведь можно уже, да?

— Можно, а ты решила, что попросить?

— Конечно, — с важным видом кивнула девочка. — Попрошу, чтобы он папу расколдовал, тогда папочка вернется к нам.

— Милая, боюсь, это Деду Морозу не под силу, может, лучше игрушку?

— Нет, игрушек у меня много, а вот папочку жалко, ему же теперь придется кикиморой жить. Надо его спасать.

Я не стала расстраивать дочь, что эту кикимору папочка выбрал добровольно. Подрастет — сама поймет. В метро Настя отвлеклась от рассуждений про отца, мы редко спускались в подземку, и сейчас она с блестящими от восторга глазами крутила головой по сторонам.

Полчаса под землей и мы очутились в самом центре нашего города — Невский проспект. Шумная магистраль, забитая автомобилями, старинные дома, экскурсионные автобусы, толпы туристов и горожан, спешащих по своим делам— впрочем, все как и всегда. Ну разве что елка перед входом в метро напоминает о предстоящих праздниках. Идти оказалось не так далеко, десять минут и мы на месте.

Двор-колодец, старинная лестница без намека на лифт и пятый этаж и вот мы стоим перед дверями Майи Михайловны. Я уже занесла руку над звонком, как вспомнила, у нее же в квартире маленькие дети, а если те спят? И просто тихонечко постучала в дверь. Несколько секунд и на пороге появилась хозяйка квартиры.

— Проходите, Алиса, — посторонилась Майя Михайловна, пропуская нас в квартиру.

— Здравствуйте, меня зовут Настя, мне шесть лет! — с порога представилась моя дочь.

— Очень приятно, Настенька. Дарина, — крикнула женщина вглубь квартиры,— выходи, к тебе пришли гости.

Я украдкой рассматривала предыдущую помощницу моего босса. Полноватая, невысокого роста, пепельные волосы уложены в идеальное каре, на руках аккуратный френч. Добрая, открытая улыбка и ямочка на левой щеке.

Из комнаты показалась светловолосая девчушка, по виду ровесница Насти.

— Привет, — кивнула она дочери — я Дарина, давай дружить?

— Давай,— кивнула Настасья, и девчонки умчались в детскую.

— Это моя старшая внучка,— пояснила Майя Михайловна.— Дочка с мужем на выходные с близнецами уехали за город, дома только мы вдвоем, так что никому не помешаем.

— Мы вот,— протянула коробочку пирожных, — к чаю принесли.

Понимая, что разговор будет долгим, по пути забежали в кондитерскую, ну не привыкла я приходить с пустыми руками…

— Спасибо,— заулыбалась женщина,— тогда предлагаю устроиться на кухне.

Кухня оказалась очень большой, метров восемнадцать, наверное. Два больших арочных окна, высокие потолки, классический старый фонд Петербурга. Посередине большой овальный стол, накрытый белоснежной скатертью, массивные деревянные стулья. А под потолком — плетеный абажур. На одной из стен на стеллаже стоял телевизор, а напротив диван, обитый темно-коричневой бархатной тканью. Очень уютно.