Развод и три босса
Шрифт:
И я слушаюсь. Смотрю. И тону в его черном безумии, запрокидываю голову и кричу, наплевав на все: на то, что мы на улице, в общественном месте, вообще-то, на то, что меня точно сейчас половина города услышит… Вообще пофиг! Мне хо-ро-шо! Мне безумно! Мне горячо! Мне божественно!
Кажется, что я опять кончаю, или умираю, или одновременно все происходит, когда мой любовник крепко прижимает к себе, впиваясь острыми зубами в шею, словно дикий оборотень, желающий обратить меня в зверя тоже.
Но ему можно не утруждаться!
Ничего человеческого во мне уже
И мне нравится вкус его кожи.
Когда безумие затихает, я обретаю способность слышать другие звуки, помимо нашего сбитого дыхания, своих стонов, его рычания…
Например, скрип качели, ритмичный, громкий такой. И гудение машин внизу, прямо под нами…
И мягкий шелест деревьев позади нас.
И задумчивый голос Ильи, щурящегося поверх моей головы на огни:
— Хороший город… Мне нравится…
Глава 10. Испытание Коробкиным
Глава 10. Испытание Коробкиным
Первая половина первого рабочего дня во всей красе раскрывает разницу между эйчар-специалистом и менеджером по кадрам. А еще лишний раз доказывает, что не везде эту разницу чутко ощущает руководство компании.
Вот, например, здесь — вообще не ощущает…
И, самое главное, доказывать же бесполезно, что эйчар-специалист — это управленец людскими ресурсами, а не ломовая лошадь, на которую можно сгрузить все, что ни к одному другому отделу не прикрепилось по непонятным для меня причинам.
Например, если кадровые документы: договора, сметы, графики отпусков и увольнения, начисление премии за переработку и так далее я еще каким-то боком могу отнести к своим обязанностям, хотя этим должен заниматься бухгалтер-кадровик, а не я, то как в мои должностные обязанности влетело противодействие терроризму и проверка техники безопасности на предприятии — вообще загадка. Учитывая, что здесь имеется вполне серьезная служба безопасности, они меня минут пятнадцать перед проходной мариновали с утра пораньше, въедливо сравнивая с фото на документах и бесконечно тщательно выписывая постоянный пропуск. Не удивлюсь, если у них где-то есть еще и секретное сканирование сетчатки глаза, блин!
Нет, с одной стороны, это хорошо, безопасность — наше все, как говорится, особенно на предприятии, настолько крупном и занимающимся не только розничной и оптовой торговлей, но еще и имеющим собственное серьезное производство.
Но тогда почему бы не взять на себя обязанности службы безопасности в полном объеме? Почему противодействие терроризму у меня? И почему я должна носиться по сотрудникам и заставлять их подписывать документы по технике бехопасности, а не специальный инспектор?
Тут налицо недоработка, конечно… И первое, что я сделаю, это пересмотрю должностные инструкции всех отделов на соответствие… Подозреваю, что популярности мне это не добавит, но и работать тут, убиваясь не на своих обязанностях, не собираюсь.
И вообще…
Если не удастся хоть часть с себя скинуть из того,
что совершенно не мое, то буду решать с ИИ вопрос о повышении заработной платы. Аргументированно, с серьезной доказательной базой.И после окончания испытательного срока, само собой.
А пока что улыбаемся и батрачим… И делаем вид, что сладкие няши.
Я погружаюсь в работу, испытывая привычный кайф от того, что делаю. Все же, это — настолько мое, что никакие трудности не страшны.
Не смущает даже господин Коробкин, который каким-то образом просочился сквозь охрану и решил закатить мне скандал.
Его уволили четыре дня назад, и сейчас он своим поведением мне наглядно демонстрирует правильность этого решения.
Несмотря на то, что первым желанием при появлении на пороге кабинета красного от злости мужика было набрать ребятам из охраны, я решаю подождать.
В конце концов, не очень правильно начинать работу со скандала. Что я за эйчар такой, если не смогу решить вопрос с недовольным уволенным сотрудником?
И не важно, что первый день на работе. Наоборот, это даже хорошо, испытание, которое надо пройти, которое покажет мою профпригодность и положительно скажется на дальнейшем взаимодействии с руководством.
Коробкин на повышенных тонах сообщает, что не согласен с увольнением и будет жаловаться в трудовую инспекцию.
Киваю, улыбаюсь и приглашаю присесть.
А сама быстренько просматриваю его трудовой договор, ища зацепки. И нахожу, конечно же. Коробкин должен был электронный пропуск, который выдавала фирма, сдать после увольнения. Но он этого не сделал, галочка напротив не стоит, но и докладной от сб тоже нет… Ворон считают они там, похоже. Новых сотрудников запугивают и деморализуют проволочками, а у самих уволенные скандалисты свободно прогуливаются по коридорам офиса… Да, надо будет этот вопрос поднять… И тоже потом, после окончания испытательного срока, аккуратненько. Нет ничего глупее, чем ссориться с сб в самом начале трудового пути…
Коробкин набирает обороты, я не препятствую, кивая в нужных местах. А сама быстренько сочиняю страшный документ об утере пропуска и диком штрафе за это.
Коробкину плевать, что я первый день на рабочем месте, ему надо, чтоб выслушали. Орет, размахивает руками, угрожает.
Я киваю, жду, пока прокричится, попутно распечатываю приказ о штрафе, его трудовой договор, где подчеркиваю нужные пункты, и еще один интересный документ, который, очень надеюсь, сейчас пригодится.
Слышу, как голос скандалиста сипнет, и понимаю, что это — явно мой шанс.
— Я вас выслушала, Алексей Петрович, — спокойно отвечаю заткнувшемуся мужчине, когда у него в горле окончательно пересыхает.
Коробкин больше не может кричать и панически оглядывается по сторонам в поисках кулера с водой. Он еще не закончил, но ресурсы лужёной глотки уже явно истощены.
— К большому сожалению, чтобы вы могли подать на фирму заявление в трудовую инспекцию, у вас должны быть у самого соблюдены все пункты договора… Потому что в ином случае ваше заявление отклонят…