Развод и три босса
Шрифт:
– В таком случае, я тебе скажу что я думаю по этому поводу: не все богатые мужчины подонки. Подонком может оказаться и не богатый мужчина, это как бы не зависит от наличия денег. Вон, с нашей одноклассницей Мусей Петровой что случилось! Одна с тремя детьми на улице. Ужасно!
– Ты права, – киваю я, подхожу к своему старому шкафу, раскрываю скрипучие створки. А там – новые костюмчики, привезенные из столицы. В моём родном городе даже магазинов с такими ценами нет, сколько было отдано за эти брендовые шмотки.
– А вообще, какие планы? – интересуется Мира.
–
– А если спросят про причины, по которым ты из столицы, с такого места хорошего ушла?
– Мира! – обрываю я подругу, как всегда, умеющую зрить в корень.
– Всё, я поняла! Я тебя поддерживаю. Вряд ли к ним еще придёт женщина с опытом работы в Москве. Лишь бы они не подумали, что ты какой-нибудь шпион. Ну знаешь, бывает такой промышленный шпионаж, – быстро тараторит она в трубку, понимая, что заболталась, – плохо поддержала? Да? Эмик, испортила настроение? Я не хотела… Прости-прости! У тебя всё получится! Я теперь буду переживать! Бабушка, вон, кричит, что я должна за тебя помолиться.
– Вот иди и молись, – строго отвечаю я. – Позвоню потом.
Обрываю звонок.
Да уж, ещё та поддержка, хоть опять к психологу записывайся.
Но Мирочку понять можно, она в жизни вообще ничего не видела, кроме бесконечных больниц и массы сериалов, где все совершенно не такое, как в реале.
Так, все, плохие мысли в сторону!
Настрой только на позитив!
Смотрю в шкаф.
Ну, что же: осени ещё нет, тогда бежевый лук подойдёт. Широкие брюки и приталенный пиджак.
А в целом, хорошо, что у меня есть сбережения, своё жильё, сейчас осталось только найти работу. Не для того, чтобы заработать себе на хлеб. Если экономить, я ближайшие два года могу заняться только йогой, уйти в нирвану и отдохнуть, в конце концов. Но для меня отдых – это именно хорошая загруженность на работе. А сейчас – так вообще… Переключиться, нервы успокоить…
Беру сумочку, смотрю в зеркало на себя, улыбаюсь, поправляю волосы, старательней прикрывая темные пятна от засосов. Последний штрих – дорогие духи на запястье.
Вдыхаю их аромат.
В теле тянет от удовольствия, прикрываю глаза и почему-то вспоминаю, как скользят по моей спине его грубые пальцы: сильные и жёсткие. Ладони касаются кожи, и я трепещу. Не хочу остаться в стороне, ласкаю его, прижимаю сильнее, тяну на себя. Хочется, чтоб потерся своей щетиной о возбужденные соски, прикусил даже, до легкой, сладкой боли…
Слышу: он хрипло стонет от блаженства, как я сейчас от запаха этих духов.
Это, конечно, нервное – переспать с первым встречным. И никуда не годится, на самом деле…
И вообще не моё. Но случается, видимо, в жизни разное…
Я выхожу в коридор, закрываю квартиру.
Улыбась победно.
У меня впервые за месяц был секс, причем, абсолютно шикарный. Стоило приехать в родной город, и тут же улыбнулась удача.
Значит, всё теперь будет совершенно по-другому.
Глава 3
На собеседование ехать пришлось ближе к промзоне.
Я немного напрягаюсь, еще раз внимательно перечитывая указанный в приглашении адрес, пока еду в такси.
Почему там? Было бы логичнее в центре, тем более, компания солидная… Уровень должен быть сразу виден.
Но по приезде сразу понимаю, что все в порядке, а я просто очень давно не была в родном городе.
Это десять лет назад тут промзона была, а сейчас – огромное деловое пространство, несколько офисных зданий самого модного дизайна, да еще и огромные ангары, чтоб, не отходя от производства, решать производственные вопросы… Очень современно и стильно.
Наверно, в центре у них тоже когда-нибудь будет офис, для солидности, встреч, конференций… И добираться туда легче, транспортная доступность и все такое…
Мне, пожалуйста, там кабинетик.
Прохожу в больше здание, через пропускной пункт, оглядываюсь и убеждаюсь в своей правоте: здесь у них склады в основном.
Но, как выясняется, в этом же ангаре имеются и неплохо оформленные кабинеты.
– Эммануэль Эдуардовна Кошак.
– Кошак, – поправляю я своего будущего, очень надеюсь, работодателя.
Вспоминаю, как среагировал вчера на мое имя электрик Илья и улыбаюсь невольно.
Какой мужчина, все же…
Серьезный, брутальный, горячий…
Вот так легко выдумать себе образ настоящего защитника и даже представлять, как в волнительных ситуациях буду ему звонить и просить о помощи… Конечно, это все мечты, но почему бы и нет…
Такому, как он, и не стыдно поплакаться в плечо… Твердое, крепкое, такое мощное…
Ох, мало я, похоже, с ним времени провела! Надо было больше, а то кроет же, так кроет!
– Эммануэль Эдуардовна Кошак.
Мужчина напротив произносит еще раз мое имя, словно смакует. И осматривает меня с ног до головы, явно ожидая, что сейчас рассмеюсь и скажу: «Шутка!»
А это не шутка.
Пока мама болела после родов, папа решил сделать из меня звезду города, и записал в свидетельстве о рождении: Эммануэль Эдуардовна.
Что я пережила с этим именем в обнимку, вспоминать до сих пор страшно.
Особенно, когда в подростковом возрасте мне кто-то рассказал, что Эммануэль – это имя одной героини из откровенного французского фильма…
Удружил папа, нечего сказать!
Когда пришло время получать паспорт, я долго думала, брать это имя или не брать.
И, хотя все меня называли Эмма, потому что именно так я представлялась, не желая иметь ничего общего с развратной Эммануэлью, папа попросил не делать ошибки и не отказываться от его подарка.
Я же всё-таки хотела от него избавиться, потому что грезила о карьере. Эмма мне казалось именем очень деловым.
Но родители все же уговорили оставить.
Гораздо позже, уже будучи взрослой, в Москве, зажёвывая попкорн, я смотрела фильмы про Эммануэль.