Развод с чемпионом
Шрифт:
Я почувствовал, как лёгкое волнение охватывает Машу. Она начала нервничать, слегка потирая ладони, но я знал, что сейчас — это именно тот момент, который я ждал.
Ведущий, будучи той ещё зубастой акулой в своем деле, усмехнулся, поняв, что нащупал сенсацию.
– Наверное, стоит объяснить, почему такая напряженная атмосфера, – продолжил он давить, обратившись к зрителям. – После скандального развода твоих родителей, СМИ долго время гадали, так ли чист моральный облик твоей матери. Мы с нашей редакции и сами до последнего не могли найти ответа на этот вопрос. Поэтому и надеемся, что именно ты, Машенька, сможешь развеять наши заблуждения,
– Эм, ну… это просто… он… – задумалась она, не зная, как сформулировать мысли.
Я чувствовал, что пора подстегнуть её, так как именно сейчас она могла рассказать то, что мне нужно, чтобы заставить и Лизу ответить на камеру на волнующий меня вопрос. Наклонился к ней и кивнул, словно ободряя ее.
– Скажи правду, милая. Про Артура. Он же твой родной брат. Не только по матери, но и по отцу, – произнёс я, словно на самом деле заботясь о ней.
Глаза ее заблестели от волнения, и она, наконец, сняла с себя все замки, словно мой толчок стал спусковым механизмом.
– Да, у нас с Артуром общие мама и папа... Но мама всегда скрывала это и не давала ни мне, ни Артуру общаться с папой, – голос ее дрожал, и я чувствовал, что вот-вот она выпустит всё, что было у неё на душе. Это было именно то, что я ждал.
Камера приближалась, а ведущий продолжал расспрашивать её. Зал наполнился напряженной атмосферой, смешанной с вниманием зрителей.
– Бедные дети… А какие у тебя отношение с мамой и отчимом?
Она запнулась, и, казалось, что слова рвались из неё сами собой:
– Иногда мне бывает тяжело. Если бы папа был рядом, мой родной папа, все было бы иначе. Мама… она редко меня понимает. Она любит только Артура и Данила. А отчим меня не любит, я ему чужая. Мне сложно… с ними. Я даже не могу поговорить с папой. Они не давали ему мой номер и обманывали меня, что он не хочет со мней видеться. А я так люблю его и так скучала эти годы… – она громко разрыдалась, и у доброй половины зала выступили на глазах слезы. Вот она, сила детской искренности в действии.
Как я сдержал довольную улыбку — загадка. Внутри все ликовало. Только что, в этом зале, Лизу размазала собственная дочь. Ее ударил в спину самый близкий человек, и мне для этого даже делать особо ничего не пришлось. Красота…
Маша все не затыкалась, рассказывая про какие-то детские обиды или про наши с ней воспоминания. Даже свой стишок вспомнила, который для меня учила. Я же сидел рядом, изображая поддержку и заботу. Это был мой момент триумфа. Какой закат для репутации моей бывшей! Она сама родила оружие против самой себя.
Глава 29
После скандального эфира, я чувствовал себя одновременно выжатым, как лимон, и полным радости. Дочь, сжав губы в узкую линию, словно сама не верила в то, что только что случилось, сидела на угловом диване в коридоре, только сейчас, видимо, понимая, что натворила.
– Машенька, родная, не грусти. Пойди лучше, выпей чаю с пирожными, – сказал я ей, желая поскорее избавиться и пойти уже в гримерку к ведущему, моему приятелю, выпить коньяка и обсудить отснятый материал. И что, что мне потом за руль? От половины стопки ничего не будет.
Маша поднялась с диванчика и, словно в бреду, побрела в указанную мной сторону.
Я же, не став терять больше времени, зашел в гримерку и увидел Макса сидящим, погруженным
в телефон. Темный, амбициозный тип — он никогда не скрывал, что ради рейтингов готов на все. И в этом мы с ним были очень похожи.Макс поднял голову, когда я вошел, и сразу понял по моему довольному лицу, что все прошло по плану.
– Поздравляю, Королёв. Твоя дочь не подвела, – усмехнулся он, откладывая телефон в сторону.
Мы оба рассмеялись, довольные тем, как легко все получилось. Мне даже немного жаль было Машу, все же на девчонке лица не было. Того и гляди от страха или стыда в обморок грохнется. Но ничего, по-больше поплачет, по-меньше пописает. Главное — я достиг своей цели и уничтожил репутацию бывшей жены.
– Да, мозгами она явно пошла в свою мать. Теперь я хочу пойти дальше, – сказал я, до краев наполняя свой бокал элитной янтарной жидкостью. К черту, поедем на такси. Я сегодня праздную. – Пора уже отобрать у нее и сына. Тогда она совсем сломается, когда лишится обоих детей. И станет более сговорчивой.
– Можно сделать эфир на тему ее аморального образа жизни. У меня такие актеры есть — за небольшую сумму наплетут с три короба, – сразу же ухватился за очередную “сенсацию” Макс.
– Пока рано. Может она сама сдастся и пойдет мне навстречу? – многозначительно поиграл бровями я, делая глоток. – Сомневаюсь, что ей много надо. Дадим ей шанс.
– Такими темпами ты из холостяка превратишься в порядочного отца двоих детей, – заржал он. Конечно, мы же вдвоем такого жару давали девкам, что сними это кто-то на камеру, волосы бы на голове зашевелились бы.
– Ну, если честно, мне не нужна дочь, – сказал я, усевшись на ближайший стул у зеркала. – Бывшая не сумела её воспитать так, как следовало бы, но это уже не мои проблемы.
– Ты ведь понимаешь, что теперь эта девочка — потенциальная мина замедленного действия? Она знает больше, чем ты думаешь, – сказал Макс это таким тоном, будто он чертов мафиози и далее должно было последовать предложение убрать девчонку.
– Поэтому я и играю роль любящего папочки, – развел я руками. – Со временем можно реже приезжать, потом звонить. И забить на нее. А через шесть лет снова вернуться. Судя по ее умственным способностям, Машка вновь примет меня обратно.
Мы вновь дружно рассмеялись.
– И что, ты просто выбросишь ее за борт, как ненужный багаж? – спустя несколько минут и еще одного бокала, спросил задумчиво Максим.
– Да она мне никогда не была нужна. Я пацана хотел. А с девчонкой, что делать? Прокладки с ней обсуждать?
Макс понимающе хмыкнул, а я мысленно ужаснулся такой перспективе. Не, в задницу такое будущее. Пусть, вон, лучше дальше с матерью в войнушки играются.
Я поставил бокал с коньяком на столик и оперся о зеркало, скрестив руки на груди. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, затем я нарушил тишину:
– Бля, а может подстраховаться? Реально как ты говоришь, устроить эфир, где актеры будут очернять репутацию Лизки? – с задумчивым видом почесал я подбородок.
– Я тебе о чем и толкую. Такой ход точно сработает. Если правильно подать информацию, зрители не поверят ни единому ее слову. Им же, что с телевизора скажут, они всему верят. В это же день будут проклинать ее и плеваться. Обкатанный сценарий, – хмыкнул Макс, довольный, что я поддержал его идею. – Нужно лишь немного денег, чтобы заручиться поддержкой нужных людей. А там, глядишь, она сама притащится на коленях и станет умолять тебя вернуть ей детей.