Развод в 45. От любви до ненависти

– Пф… теперь мне точно плевать на ее состояние! После пощечин – и сама не желаю знать эту женщину.

– Да что с тобой, черт побери?

– А с ней? Я – ее дочь. Всю жизнь убеждала, что ради детей готова умереть, а сама – чуть не прикончила из-за отчима… - морщится.

– Знаешь, раньше я не замечал, какая ты жестокая.

– Обычная. Любой человек думает о себе и своем благополучии.

– О каком благополучии ты говоришь, когда разрушаешь чужую семью?

– Чужую? Это ты её уничтожил, Костя. Твои поступки и решения. Я, по крайней мере, честна с собой, не пытаюсь вывернуться, как червяк, чтобы спастись.

Резко направляюсь к выходу.

– Куда ты?
– выкрик за спиной полон отчаяния.

Не останавливаюсь.

Стиснув зубы, шагаю по коридору, не позволяя себе оглянуться.

Мозг кипит, эмоции бушуют, но я не поддаюсь. Не желаю слушать чушь и упрёки.

– Не смей, Костя!
– падчерица догоняет и хватает за локоть.

– Карина, отвали, - отмахиваюсь.

– Ты не поедешь к ней! Оставишь меня тут с этим дерьмовым кошмаром? Не стоит возвращаться к той, кто не даёт нам быть счастливыми! Я люблю тебя! Готова на всё ради нас!
– голос срывается, превращаясь в хриплый вопль.

Разворачиваюсь и толкаю падчерицу со всей силы, ощущая, как напряжение выходит наружу. Она летит назад, как кукла, теряя равновесие: спиной ударяется о стену, и с глухим ударом падает на пол.

– Сколько можно? Я вызову полицию! Сниму побои! Только попробуй бросить...

– Можешь даже спецназ! Фиолетово! Всё кончено, Карина.

Пустота внутри становится почти осязаемой, и, несмотря на жалкие угрозы, осознаю только одно — необходимость уйти.

Я обязан вернуться домой, попробовать всё исправить.

Вспоминаю лицо Таисии, её боль, и понимаю, что если сегодня же не покаюсь — навсегда потеряю жену.

Подъезжая к дому, получаю от Карины сообщение.

"Не забудь сообщить матери, что я жду от тебя ребенка!"

Глава 19. Таисия

– Все ясно. Спасибо, Александр Алексеевич, - произношу, забирая фотографии, на которых запечатлены дочь и муж.

Он уже продемонстрировал несколько видео, снятых в разные дни, где в вечернее время суток Константин выходит из подъезда Карины.

Чем они там занимались - вопросов не возникает.

– Также можете взглянуть на распечатки, любовники постоянно созванивались, если нужно, могу вскрыть социальную сеть Карины Вадимовны и…

– Не стоит, - вытягиваю вперед ладонь, прерывая собеседника.

Мне не нужна эта информация, тем более чтение похабных переписок.

Если бы Саша не взялся за дело до сегодняшнего дня, наверное, я бы уже и не обращалась к помощи третьих лиц. Однако он проделал работу, и я должна была увидеть ее результат.

– Других женщин у Константина не было? Я правильно поняла?

– По крайней мере, ничего не нашёл.

Радует ли меня это?

Нет. В голове — белый шум, глухая пустота.

– Благодарю за помощь, - силюсь улыбнуться.

– Мне жаль, что пришлось вас огорчить, - отвечает с ноткой сочувствия.

Провожая Александр к выходу, я слышу с его стороны подбадривающие фразы, но понимаю, что они звучат из вежливости.

Это нормально.

Никто, кроме меня, не способен до конца осознать невероятную боль и привкус предательства, разливающихся в крови.

Саша обувается, когда неожиданно открывается дверь и вваливается Костя.

В руках — огромный букет белых роз.

– Не понял… А это кто?
– с порога грубит, впиваясь в информатора взглядом.

– Добрый вечер, - он спокойно здоровается в ответ.

– Ехо-хо, стоило на секунду отвернуться, как любовника в дом притащила?

– Не неси чушь!
– шиплю сквозь зубы.

– Неужели Карина права, и мне реально наставляли рога? Эй, я, кажется, спросил. Ты кто?
– обращается к опешившему Александру.

Он смотрит в мои глаза, и я безмолвно даю понять: молчи. Ни слова о том, кем являешься.

– Коллега вашей супруги. Приезжал по работе, привез документы.

– Ага, вот они какие, офисные будни. И чем же наша Таечка у вас так занята, что в позднее время наносите личные визиты?

– До свидания, Александр Алексеевич, завтра увидимся, - протягиваю руку.

– Не за что. Всегда рад помочь, - пожимает ладонь.

– Мало проблем в жизни?
– супруг зло скалится, легонько подталкивая его в плечо.

– У вас?
– парирует помощник.
– Константин, успокойтесь. У нас с вашей женой сугубо рабочие отношения.

– Иди давай, - бормочет Костя, в бешенстве сжимая кулаки.

Замечаю, что у Александра на языке вертится ответ, но он сдерживается и молча выходит, не желая накалять обстановку.

– Зачем пришел?
– холодно спрашиваю, когда остаемся наедине.

– Вообще-то я здесь живу. Тая, нам нужно поговорить. Вот, это тебе, - протягивает букет.

Я даже не смотрю на цветы.

Они мне не нужны.

– Беседы веди с адвокатом. Я подаю на развод. Мужчиной тебя назвать язык не поворачивается, но была бы признательна, если бы до раздела имущества проявил благородство и съехал отсюда.

– Нет. Я останусь со своей семьёй, - взвинчено размахивает розами, обдавая воздух терпким ароматом.

– Для начала протрезвей. Видимо, пары алкоголя напрочь затуманили остатки мозгов, раз считаешь, что это болото все еще можно называть семьёй.

– Таюш, падчерица мне нахрен не нужна. Услышь, пожалуйста. Нажрался, потерялся, а тут Карина… разделась и давай соблазнять.

– Хочешь сказать, что секс был всего лишь раз? Только сегодня?
– щурюсь.

– Да.

Смеюсь. Тихо, безрадостно.

Я видела фото. Видео. Нашла украшения, купленные заранее в подарок Карине.

А выкрики Крис о любовнице? Подслушанный разговор?

Супруг возомнил себя виртуозным лгуном, а меня — полной кретинкой.

– Эх, Костя. Жалкий ты. Раз уж полез в трусы к той, кого растил, так взял бы за это ответственность. Стыдно, да? Страшно признаться, что настолько опустился?