Развод за одну ночь

– Он и вправду последнее время сделался какой-то дерганый, – признался Сергей. – Все время чем-то недоволен, все время какие-то поздние совещания у него в кабинете. Маму он еще иногда посвящает в свои дела, а меня никогда!

По голосу Сережи было ясно, что такое положение дел его крайне расстраивает. И Кира решила, что капелька сочувствия парню точно не помешает.

– А почему так происходит? Отец тебе не доверяет?

– Отец всегда относился ко мне как-то странно.

– В смысле?

– Вроде бы я его родной сын, а он относился ко мне так, словно терпел меня все эти годы исключительно ради моей матери. Вот мама – та меня действительно любит. А отец… у нас с ним непростые отношения. И пожалуй, мне и впрямь лучше ничего ему не говорить. А то еще обвинит меня в том, что я допустил… допустил то, что случилось.

– Ну, не говори ерунду!

– Как ты мог воспрепятствовать?

– Ты же не мог следить за своей мамой!

– А отец скажет, что я не только мог это сделать, но даже должен был!

– Какой-то у тебя очень суровый отец, – искренне посочувствовала Кира парню.

– Да, он такой.

Сергей отвернулся в сторону, он явно хотел скрыть обуревавшие его чувства досады, горечи и страха за лежащую в больнице мать. А подруги невольно подумали, что, пожалуй, могут уже сейчас, не дожидаясь результатов анализа, поздравить себя с победой. Конечно, у многих отцов и сыновей бывают сложные отношения. Но учитывая все прочие факторы, можно смело утверждать, что господин Тараскин знал: он воспитывает чужого мальчика. И принять сироту, как родного, мужчина явно согласился лишь ради своей жены, которую сильно любил.

– Не могу поверить в то, что случилось с мамой, – вернулся Сергей к теме, которая волновала его больше всего. – Как думаете, она когда-нибудь будет прежней?

– Уверены, что все обойдется.

– И отец все не возвращается… – тоскливо произнес Сергей.

– А где он?

– Говорит, что застрял в Берне. У них там жуткий циклон, который грозит затянуться еще на сутки. Отец уже собирался взять машину или приехать на поезде, но этот путь отнимет у него слишком много времени. Он предпочитает ждать в аэропорту, пока погода улучшится.

– Ты что-то очень уж расстроен. Погода улучшится, отец прилетит.

– Я пока вас искал через спутник, заодно и погоду в Берне посмотрел. Ну, там облачно, конечно, но самолеты все равно летают!

Сначала до подруг дошла только первая половина фразы Сережи.

– Как это ты следил за нами через спутник? Разве такое возможно?

А потом они ахнули:

– Так твой отец давно мог бы прилететь, но не летит?

Сергей с горечью кивнул:

– О чем и речь! Мой замечательный папа, который так крепко любит мою маму, сидит себе в Швейцарии, и его не колышет, что тут у нас происходит!

Это было уже серьезно. И Кира спросила:

– И давно он так стал себя вести?

– В том-то и дело, что нет! Раньше он был совсем другой. Не могу сказать, что у нас были шоколадные отношения, я его и прежде раздражал, но хотя бы он на мать не срывался. А то в последнее время злой такой стал, все время думает о чем-то. На нас с матерью орет! Мама говорила, что у отца очень нервная работа, мы должны его понять. Но у него и прежде была точно такая же работа, однако сам он был совсем другим.

У подруг имелось несколько версий, почему настроение господина Тараскина так внезапно и резко пошло на спад. Во-первых, он мог прознать о том, что у его жены появился молодой и смазливый любовник, который охотно утешает Елену Николаевну во время долгих деловых поездок ее мужа. А во-вторых, господин Тараскин и сам мог изменить жене. А может, еще и влюбился в другую женщину. И присутствие рядом с ним женщины нелюбимой и ее приемного сына раздражает его вдвойне.

– Твой отец скоро прилетит, вот увидишь. Он не бросит вас с матерью одних в такой ситуации.

И чтобы отвлечь Сергея от его мрачных мыслей, Кира спросила:

– А что это за программа такая, с помощью которой ты нашел нас на этом пляже?

– А-а-а… – оживился Сергей. – Это я у отца свистнул.

– Как? Откуда?

– Из его ноута. Конечно, там все запаролено, но когда за дело берется профессионал…

– Ты сам?

– Ну, нет, не сам, конечно. Сам-то я в таких делах полный олух. Но вот Санек – мой приятель еще со школы – очень даже сечет в таких делах. Он предка комп и взломал. Мы там много разных интересных штучек скачали, покуда служба безопасности не прочухала, и нас назад не выдавили.

Но подруг интересовало другое:

– И ты теперь можешь точно определить место нахождения любого человека?

– Ну, не любого, а только того, кто находится в зоне действия спутника. Сигнал поступает от мобильного телефона. И к примеру, если вы находились бы под землей или в другом непроницаемом для сигнала спутника месте, к примеру, в бетонном бункере, то ничего бы у меня не вышло. Но раз вы устроились на пляже, то я вас нашел. Как же я ржал, когда увидел, где вы расположились!

– А нам вот не до смеха было, когда мы тебя увидели.

– Чего так? Не понравился я вам? – задорно поинтересовался у девушек Сергей. – Знаете, по-моему, вам глупо привередничать. Из тех ребят, которых я видел по дороге к вам, я смело скажу – я лучший!

С этим было невозможно спорить. Да и зачем? Рост у Сергея был высокий, фигура соразмерно накачанная. Не слишком, но рельеф мышц под кожей читался. И лицо у парня тоже было симпатичным – широко расставленные синие глаза, темные волосы, открытая улыбка. Черт, да это же приметы пропавшей без вести Насти! И подруг осенило.

– Слушай, Сережа, а давай мы тебя познакомим с одним человеком?

– С каким?

– Не важно. Ты согласен?

– Ну… вообще-то я к вам по другому вопросу ехал, – смутился Сергей.

– По какому?

– Хотел, чтобы вы со мной походили поблизости от того места, где маньяк напал на маму.

– Зачем? – удивились подруги.

– Вдруг он где-то неподалеку живет, и вы его увидите.

– Но мы не запомнили его лица. Совсем не видели его.

– Это вам сейчас так кажется, – упрямо возразил Сергей. – А если вы этого гада увидите, то можете насторожиться. Вдруг что-то покажется вам в нем знакомым? К примеру, как он двигается, дышит. Вы мне об этом скажете, а я уж придумаю, как действовать дальше. Может, нам и повезет. Вы столкнетесь с маньяком нос к носу, узнаете его, и мы его поймаем.