Развод. Мне (не) нужна твоя любовь

И все эти пять минут я как последний дебил пялюсь на абсолютно одинаковые бежевые картинки в тщетных попытках понять, в чем же, черт его дери, между ними разница. И не понимаю. Какая в этом цель? Что изменится от этого выбора?

Злобно пялюсь на все растущую кипу бумаг, которые мне приносит секретарь и которые срочно нужно разобрать. А я вместо этого выбираю салфетки, мать их так! В конце концов, тыкаю пальцем наугад, отправляю сообщение: «Эти».

Затем приходит очередь шеф-повара. Он уже в третий раз напоминает, что мне необходимо явиться и перепробовать все блюда, чтобы окончательно согласовать меню. Салаты, закуски, вторые блюда, десерты и тому подобное… По-хорошему, мне надо там прописаться на полдня, но в сутках всего двадцать четыре часа — времени решительно не хватает.

И согласование меню еще не все — одна рассадка гостей чего стоит. Не рассадка, а точная наука.

Никитиных нельзя сажать с Адоевыми, потому что их дети собирались пожениться, а потом что-то случилось, свадьбу отменили, и теперь эти семьи негласно враждуют.

Аверины не хотят сидеть с Благоевыми, Сойкину непременно нужен стол ближе к выходу, Чехов непременно желает сидеть с Коробовыми, потому что им «есть о чем поговорить», и так далее, и так далее. Одним словом, голова идет кругом.

Я рисую на листе А4 уже третий список, однако вскоре сминаю и его, со злостью бросая бумагу в мусорную корзину.

— Надежда Игоревна, — вызываю секретаря, — принесите мне кофе.

Еще через час задаюсь вопросом: как вообще можно справиться с этим, не поехав кукухой? Честное слово, за долгие годы работы еще ни одни переговоры не взорвали мне мозг так, как эта подготовка.

Как Ева умудрялась делать все легко и непринужденно? Это, оказывается, тонкое искусство. К слову, юбилей — далеко не первый и даже не десятый прием такого уровня, который она организовала.

В конце концов, я забрасываю идею закончить сегодня список рассадки гостей. Лучше съезжу вечером к жене, наверняка у нее уже есть готовый, пусть поделится.

***

В девятом часу вечера въезжаю на участок, но когда выхожу из машины, подмечаю, что ни в одном окне не горит свет.

Через несколько минут выясняю, что Евы, и правда, нет дома, хотя ее машина в гараже.

В голове шальной пулей проскакивает мысль: что, если она съехала?

Знала, поди-ка, что подготовка займет все мое время, как свободное, так и рабочее, и свалила втихоря.

Решительным шагом поднимаюсь в нашу с ней спальню, иду прямиком в гардеробную и выдыхаю: ее вещи на месте. Вот только все ли? Понятия не имею.

Задумчиво разглядываю ряды вешалок, перевожу взгляд выше и вижу зияющее пустотой место на самой верхней полке. Точно помню, что там был чемодан Евы, потому что сам его туда запихивал.

На скулах начинают ходить желваки. Значит, все-таки куда-то уехала. Будто мало этого, даже не посчитала нужным сообщить об этом собственному мужу.

Ну, и где ее носит? Изнутри поднимается беспокойство: Ева еще ни разу не уезжала куда-то так, чтобы я об этом не знал.

Надо ж было додуматься! А если с ней что-то случится? Могла бы догадаться, что я, вообще-то, переживаю за нее!

Уверен: она сделала это назло мне. Сбросила на меня всю подготовку и была такова.

Не мешкая достаю из кармана сотовый, чтобы набрать ее, но как только включаю экран, поступает входящий звонок.

— Привет, — бодро здоровается со мной сын. — Не занят?

— Не занят.

— Пап, ты случайно не знаешь, где мама? Мне надо обсудить с ней кое-что, но она не взяла трубку.

И что мне ему сказать? Что я понятия не имею, где моя жена и его мать? Беспокойство становится все сильнее, перерастает в тревогу: ладно я, но почему Ева не ответила на звонок сына? Однако пугать его не хочу, сначала сам все выясню.

??????????????????????????

Отвечаю:

— Не знаю, Паш. Может, у подруг или в салоне.

— А-а, понятно. Ладно, подожду, пока перезвонит.

Я нажимаю на сброс и тут же набираю начальника своей службы безопасности. Приказываю пробить по номеру телефона, где моя жена.

Пока жду информацию, мрачно брожу по пустому тихому дому, а когда мне наконец сообщают, где Ева, скриплю зубами от злости.

Глава 10. Возвращайся

Ева

«Там сейчас вполне комфортная погода, не то что летом», — вспоминаю я слова Марины.

Честно говоря, даже подумать страшно, что в Дубае творится летом, если температура в плюс тридцать три градуса вечером считается комфортной. Хорошо хоть, что легкий бриз с Персидского залива приносит освежающую прохладу.

Все же это была хорошая идея — согласиться на предложение подруги и приехать сюда на четыре дня. Следующие три буду работать устным переводчиком, а сегодня знакомлюсь с городом — я здесь впервые.

Скоро стемнеет, и я неспешно прогуливаюсь по набережной.

Поначалу расстраиваюсь, что забыла сотовый в номере и не смогу фотографировать, но потом решаю, что так даже лучше: так я буду полной мере наслаждаться видами, запечатлевая их в памяти. А тут есть на что посмотреть.

Справа от меня — небоскребы, и в их стеклянные фасадах отражаются последние лучи уходящего солнца. Я даже замираю на минуту, настолько потрясающе выглядит красивая игра света и тени на зданиях.

Затем продолжаю медленно идти по идеально ровной дорожке из светлого камня мимо многочисленных ресторанов и кафе.

Однако у меня совсем нет аппетита, поэтому прохожу мимо, глядя на бескрайнюю гладь Персидского залива. Вслушиваюсь в тихий шепот волн, и на какое-то время все мои проблемы отходят на второй план, хотя по-прежнему маячат на заднем фоне.

Еще через час прогулки ноги начинают гудеть, и я возвращаюсь в номер отеля.

Практически сразу обнаруживаю пропущенный звонок от сына и пишу ему в мессенджер.

Короткую переписку Паша заканчивает сообщением со смайликами: «Ну что, готова отпраздновать двадцать лет и прожить вместе с папой еще двадцать?»

Затем добавляет: «Не, двадцать мало, лучше сорок».

Вроде бы совершенно невинный вопрос, а я цепенею с телефоном в дрожащих руках.

Глаза мгновенно наполняются влагой так, что экран сотового расплывается, превращаясь в нечеткое пятно. Вытерев слезы тыльной стороной ладони, я отделываюсь смайликом, желаю сыну спокойной ночи и кладу мобильный на кровать рядом с собой.