Развод. Начать сначала

Случилось.

Вот только радости почему-то совершенно нет. На языке – вкус пепла и горечи. Ведь в моих воздушных замках все должно было случиться совершенно по-другому. Как минимум, я должна была запомнить свой первый волшебный раз.

Как же больно разочаровываться в любимом человеке. Особенно, когда сама же и вознесла его на пьедестал.

Кое-как натянув на себя короткое платье, просушив волосы все тем же полотенцем, с колотящимся навылет сердцем спускаюсь вниз. Я должна его найти и поговорить. Уверена, он все сможет объяснить.

С кухни доносятся приглушенные голоса, взрыв хохота и чьи-то громкие возмущения. Но все стихает, как по щелчку, едва я переступаю порог.

Присутствующие парни и девушки, чьих имен я так и не запомнила, с пристрастием рассматривают меня. Забираются под кожу. Ощущаю себя, по меньшей мере, музейным экспонатом.

Один парень прохаживается по мне сальным, липким взглядом. Съезжает на стуле, широко расставляет ноги и, не разрывая зрительного контакта, поигрывает языком за щекой.

Все снова взрываются хохотом, а меня, как саваном, накрывает паникой и отвращением. Мне кажется, что все знают, чем я занималась этой ночью.

Тошнота накатывает с новой силой. Огромным усилием воли сдерживая рвотные позывы, с трудом выдавливаю из себя:

– Где Артур?

– Так уехал еще вчера ночью, – небрежно и удивленно бросает девушка. Кажется, она хозяйка всего этого безобразия.

Отшатываюсь. Небрежно брошенные слова со всего размаху впечатываются в грудь, выбивая весь кислород. Ядом растекаются по венам, отравляя.

– Как…уехал?

Тот самый нахал безразлично пожимает плечом.

– Очень просто. Взял такси и уехал. Еще вчера вечером, – добивает, вгоняя последний гвоздь в крышку моего гроба.

С того дня я Артура больше не видела. Он не писал, не звонил. И не появлялся дома.

Сама я решилась набрать лишь однажды. Полночи не спала, весь день собиралась духом. А когда позвонила, в ухо понеслись бесконечные короткие гудки.

Мой возлюбленный как сквозь землю провалился. Поначалу я надеялась случайно наткнуться на Артура возле дома, искала его в лицах случайных прохожих. Даже порой мне чудилось, что это его фигура мелькала впереди.

Но нет.

Полтора месяца после той злополучной ночи я жила как в тумане. По четкому расписанию, механически выполняя все действия: проснуться, умыться, поесть, сходить на учебу, подработка, отбой.

И тут, как гром среди ясного неба, – беременна. С первого и единственного раза.

Я растеряна. Раздавлена. Мне страшно до трясучки. У меня нет законченного образования, толковой работы и собственного жилья. Что я могу дать ребенку?

Я сомневаюсь несколько дней. Думаю, все дотошно взвешиваю. В день, когда я возвращаюсь после УЗИ, твердо решив рожать, возле соседнего подъезда замечаю до боли знакомую фигуру.

Артур! Это точно он!

Почти бегом настигаю его. Замираю за спиной. Часто дышу, не веря, что вижу любимого на расстоянии вытянутой руки. Протягиваю ладонь, чтобы коснуться его между лопаток, но почему-то она плетью повисает вдоль тела.

– Здравствуй, – тихо выдыхаю, обнимая его глазами. Сделать шаг не получается – тело наталкивается на невидимую стену, которую в один миг возводит парень напротив.

– Привет, – криво усмехается.

Он изменился. Не в лучшую сторону. Черты лица заострились, взгляд хищный. Смотрит на меня сверху вниз, с долей превосходства и брезгливости. Высокомерно.

– Как дела?

– Круто.

И…тишина. Артур молчит и вопросительно вскидывает брови. Демонстративно смотрит на часы, как будто я его задерживаю.

– Ты пропал…

– Дела.

– А ты…– бросаю взгляд на наш дом.

– Съехал.

Мне страшно. Безумно. До черных точек перед глазами. Но я понимаю, что другого шанса не будет. Он имеет право знать. Должен.

– Я беременна, Артур.

В моем розовом мире, где мы были счастливы в окружении наших детей, Артур на эту новость реагировал восторженно, зацеловывая меня до изнеможения.

А в реальности, нахмурившись, разъяренно рычит, наступая, загоняя в угол:

– Чего, блт?!

– У нас…– бормочу неуверенно. Хочется голову в шею втянуть. Добавляю почти шепотом: – Будет ребенок.

– Нет.

Сердце в груди отбивает барабанную дробь, а бабочки, что трепетали при упоминании имени парня, обугливаются и оседают пеплом в желудке.

У меня теперь есть свое кладбище. Кладбище разочарований и разбитой мечты.

– То есть?

– То есть ты сделаешь аборт, – как полоумной раздраженно поясняет Артур.

– Что?

– Послушай, – парень вздыхает и кривится. Пинает носком кроссовка камушек. Прячет ладони в карманы джинсов и переступает с пятки на носок. – Родители не хотели, чтобы я съезжал от них. Отказывались давать денег на съем квартиры. А я уже не могу жить с предками. Я достаточно взрослый, – поигрывает бровями, растягивая губы в пошловатой улыбке. – Батя у меня категоричный мужик. Сказал: хочешь жить отдельно – сам заработай. Ну, я и заработал. Как умею. Поспорил с пацанами, что «распечатаю» тебя. Мне особо напрягаться даже не пришлось. Ты, Дашенька, сама накидалась. Лезла ко мне, целовалась. Как неумеха, конечно, но ничего так. Местами мне даже понравилось.

Пока я пытаюсь оправиться от словесных оплеух, отряхнуться от дерьма, в которое с щедростью меня макнул мой бывший возлюбленный, Артур хладнокровно продолжает добивать меня. Безжалостно и беспощадно.

– А с беременностью ты можешь делать, что хочешь. Это твоя проблема. Лучше, конечно, аборт. Потому что ребенка я никогда не признаю и ни копейки не дам. Даже на этот самый аборт.

Пошатываюсь и прижимаю ладони к животу. Защищаю. Мысленно представляю, что закрываю этими руками ушки и глазки моего малыша. Не хочу, чтобы он слышал такие страшные слова в свой адрес. Особенно от какого-то незнакомого дяди.

– И сколько же стоит моя девственность?

– Зачем тебе?

– Хочу знать, не продешевил ли.

Артур хмыкает и кривит уголок рта.

– Шестьдесят тысяч.

Ужасаюсь цинизму этого…кого?

Урода.

Вот лучшее определение существу, стоящему напротив.

Спасибо, что правда о нем раскрылась сейчас, а не много позже. Жалко, что я полжизни любила человека, никого больше не замечая вокруг. А он не достоин этой любви. Дура. Ну, что ж, буду надеяться, это будет самый жестокий урок в моей жизни.

– Слушай, а ты оказывается с зубками, – губы Артура плывут в похабной ухмылке. Шаг, и вот его рука уже лапает мою талию, стекая на ягодицы. Сжимает, мнет. А меня накрывает приступ тошноты. Еще чуть-чуть, и меня вывернет прямо на его брендовые кроссовки. – Может, повторим? По дружбе. В постели ты так-то ничего, не бревно…Немного обучить для себя, и нам обоим будет хорошо…Тем более, сейчас можно не париться с предохранением…

Оглушительный звон пощечины рикошетит от стен дома и закладывает уши.