Развод. Плохая мама
Шрифт:
– Мама сказала что нужно…
– К черту все это. Я устала. Я устала, Данил. Ты не видишь, что это делает со мной? Не видишь моих страданий?
– Может, надо, чтобы молоко выпивала дочка?
– Да не пьет она его. Не хочет.
Жена повышает голос. А я качаю на руках ириску, которая, не переставая, плачет.
– Зай, я не знаю, что придумать. Черт, я думал, будет проще.
– Думал он… Ни о чем ты не думал. Господи, – она снова сдавливает грудь, а вытекает всего капля. – Они будто опухли…
Ее слезы начинают течь снова.
– Давай тогда будем покупать смесь?
– А у тебя есть на нее деньги, Дань? Знаешь, сколько
– Есть деньги, я же сказал. Возьму снова два заказа.
– И будешь сидеть за своим компьютером целыми днями, а я с ней на руках? Готовить кушать, убирать…
– Ты не помогаешь, Ян. Я предлагаю варианты, а ты все критикуешь. Чего ты от меня хочешь?
– Я не знаю, – кричит она, вконец срываясь. – Не знаю я.
Она выходит из гостиной в ванную и остается там.
В тишине слышно только всхлипывания дочери.
Я иду в детскую, укладываю ее в кроватку и пока качаю, вытаскиваю телефон. Нахожу в интернете информацию о кормящих матерях. И не статьи профи, а именно советы каких-то форумов. Делаю закладки и когда Иришка засыпает, иду к жене.
– Давай я помогу, – оставляю дверь открытой, чтобы услышать дочь.
– Как? Отрежешь мне ее? Уходи…
– Я помогу, родная, прошу…
Она опускает руки и отворачивается, когда я мою руки в почти горячей воде. Намыливаю руки и начинаю мягко сжимать ее грудь ладонями от основания до кончика, сжимая сначала одну, затем вторую.
Молоко туго выходит. По капле буквально. Через минут десять на правой пробивается один ручеек. Тонкий, но уже что-то.
Я встаю позади Яны и обнимаю руками, продолжая манипуляции.
– О господи, – со вздохом говорит она, когда даже по моим ощущениям, грудь становится мягче.
– Вот так… Сейчас будет еще легче.
Мы вернулись в постель только к четырем утра. А через пять минут проснулась дочь.
Я принес ее в постель. И Яна с болью покормила малышку.
– Я правда не могу больше кормить ее грудью, Дань. Они горят, пекут. Это невыносимо.
– Завтра позвоним врачу и попросим прийти, чтобы перейти на смесь.
– Спасибо тебе и прости за срыв.
– Все в порядке. Засыпай.
Она ложится на спину и тут же проваливается в сон, а я лежу и наблюдаю за ней и спящей дочерью. Затем встаю и отношу Иру в комнату, а сам иду в гостиную. Включаю компьютер, печатаю письмо на второй заказ, который согласен взять. Включаю программу и принимаюсь за текущий.
Конечно, я предполагал, что будет сложно. Так и есть. Но это не то, что я могу испугаться. Уверен, потом станет легче и все наладится. А деньги для своей семьи я заработаю.
Глава 6
Мне хочется тишины. Мне хочется хотя бы немного сна. Крепкого и здорового сна. Я так больше не могу.
Я смотрю на дочь и не понимаю… почему она кричит? Ну почему?
– Ира, ну боже… Ну что ты еще хочешь? Ты сыта и сухая пеленка. Уже два часа ночи. Я не понимаю, чего тебе надо.
Снова поднимаю ее на руки и чувствую, как хрупкое тельце выгибается в моих ладонях.
– Прекрати, я тебя уроню.
Прижимаю ее к себе и стараюсь укачать. Укладываю так, чтобы ее ножки были прижаты слегка к животику. Если это колики, то должно сработать. У Дани всегда срабатывает.
У
меня… Снова плачет.Из глаз скатываются редкие слезы от беспомощности.
Я не могу идти к мужу. Не могу каждый раз будить его. Но когда такие моменты доводят до крайности, я чувствую себя бездарной дурой, а не матерью.
– Пожалуйста, доченька… – шепчу ей на ушко, по-прежнему пытаясь укачать. – Умоляю тебя, давай мы с тобой просто помолчим, успокоимся… Твой папа так много работает для нас. Он делает это часто по ночам, думая, что я не слышу и не вижу. И я так хочу, чтобы он высыпался. Милая моя… ш-ш-ш… – из горла вырывается чуть слышная, сиплая мелодия.
***
Ммм…
Ночь прекрасная дарит покой.
Засыпай, моя милая девочка.
Нежным бархатом мягко накрой…
Подари сладкий сон, моей феечке…
Я пою и пою ей снова лишь четыре строчки, которые мне пела мама в далеком, почти забытом детстве и плач малышки становится все тише.
– Мне так стыдно перед тобой… И в это страшно признаваться другим, знаешь? – шепчу ей, напевно. – Все вокруг ждут от тебя отличия и результатов. Ждут, что ты справишься. И ты стараешься, стараешься… а все это пыль. Хочется послать и сказать, чтобы шли к черту со своей идеальностью… Но в итоге наступает новый день, и ты делаешь это снова. И только твой папа не ждет от меня чего-то сверхъестественного. От этого мне особенно тошно. Потому что, где-то там внутри, он все равно надеется, что я буду лучшей. Эта надежда душит.
Она все еще тихо всхлипывает, но уже спит, слегка приоткрыв ротик.
– Они ждут мой провал… Они его ждут…
***
Ммм…
Ночь прекрасная дарит покой.
Ммм…
Я укладываю ее аккуратно в кроватку и покачиваю еще пару секунд, прежде чем уйти. Но поворачиваясь замечаю в дверях мужа.
Даня стоит и смотрит такими влюбленными глазами, что все мысли испаряются разом.
Мы неслышно выходим из детской и тут же оказываемся в нашей комнате.
– Ты прекрасна, – шепчет в мои губы и целует их.
Данил валит меня на постель и накрывает собой, продолжая целовать уже мою шею, спуская лямки с плеч.
– Мне нельзя…
– Я знаю. Просто соскучился по тебе, – снова поднимается к моему лицу и заглядывает в глаза. – Хочу снова увидеть тебя счастливой, Ян, – поглаживает щеку, вырывая из легкий резкий вздох.
– Ты думаешь, я несчастлива?
– Я просто знаю, что ты устала… Мне важна твоя улыбка, твои эмоции. Вся ты, понимаешь? Я будто вину свою ощущаю… Может, рано мы…
– Прошу, – закрываю ладонью его рот, и он замолкает. – Не говори этого… и никогда не думай. Я тут и с тобой, в нашей квартирке, потому что хочу быть здесь. Я хочу быть только здесь… Ты самое дорогое, что я когда-либо могла заполучить в своей жизни. А теперь и наша девочка. И я вижу все, что ты делаешь для нас. Я ценю это, пусть и плохо это показываю.
Кусает мой палец, и я со смешком убираю свою руку от его губ, чтобы снова попасть в плен его горячего, нетерпеливого рта.