Развод. Проблема для миллиардера
Шрифт:
Спустя несколько месяцев Хельмут предложил маме переехать к нему в Бельгию и пожениться.
До сих пор помню тот восторг, с которым она мне рассказывала сию «грандиозную» новость.
На удивление, отец отказался подписывать разрешение на вывоз меня за границу.
Надо объяснять, чем дело закончилось?
Мама согласилась оставить меня в России с отцом, очень уж ей хотелось наладить личную жизнь.
Не скажу, что жили мы с папой плохо, но притираться долго пришлось.
Он сутками пропадал на работе, порой приезжая домой, только чтобы помыться и поспать
Благодаря отцу я с мужем, собственно, и познакомилась.
Андрей был его интерном, а после – ассистентом при самых сложных операциях. И хотя я, по мнению отца, стала предательницей, когда отказалась выбирать хирургию как направление деятельности, он всё равно считал, что мы с Андреем хорошо друг другу подходим. Грезил, что так сможет продлить династию выдающихся хирургов, раз уж дочь подвела.
Частые визиты Титова – такой раньше была фамилия мужа – не прошли зря. Сразу после окончания университета мы поженились.
До сих пор многие считают, что он именно сын Осокина Александра Егоровича. Смена Андреем фамилии возымела ожидаемый эффект.
После смерти папы все связи, наработки, влияние, перешли в руки моего мужа.
И он умело этим пользуется.
Причина его нежелания со мной разводиться абсолютно непрозаическая. Дело не в любви, а в личной выгоде. Он отталкивается от негласных правил, имеющихся в научной среде. Быть родственником, пусть и не кровным, заслуженного врача России, доктора медицинских наук – это престижно. Мужу нравится чувствовать себя причастным к чему-то великому.
Уйти от Андрея тайком я не могу. Оба раза не удалось даже из города выбраться. Страшно третий раз пугать ребенка.
Подать на развод, находясь в Москве, равносильно тому, чтобы голову в пасть крокодила засунуть.
Остается только договариваться.
– Ксюш, ты меня поражаешь! Честное слово! Такая хорошенькая, когда пытаешься сопротивляться, – проговаривает тихо и очень зловеще.
– Я устала, Андрей. Так больше продолжаться не может. Семьи больше нет, мы просто изводим друг друга, – вернее, он меня.
– Знаешь, существуют бабы, которых всю жизнь учить приходится, – в его голосе слышна неприкрытая угроза.
Начинаю отходить вдоль стены в сторону двери.
Андрей усмехается, делает шаг назад и начинает расстегивать свой кожаный ремень. Достает его из шлёвок и складывает вдвое.
– Когда будешь испытывать боль, помни – я тебя предупреждал.
Глава 1
Спустя два месяца после пролога
«Когда наконец я смогу выбросить Полину из головы?» – вопрос, который посещает меня все последние месяцы.
Страдать по бывшей… Странно. Абсолютно для меня непривычно.
Удивительно, до чего может докатиться взрослый мужик в приступе жгучей апатии.
Вся, с виду более чем удавшаяся, жизнь на деле оказывается ничем иным, как обыкновенной рутиной. Бессмысленная погоня за баблом
и влиянием.В двадцать лет тебе кажется, что главное в жизни – деньги. Большие деньги. Но чем их больше становится, тем мрачнее становится окружающая тебя действительность, а после и ты сам. Мрачный, угрюмый, всем недовольный большой босс, имеющий возможность взглядом доводить людей до белого каления.
Генерировать в себе плохие эмоции в миллионы раз проще, чем хорошие. Последними лучше от кого-то подпитываться. Вот только донора найти – большое везение.
Когда-то, много лет назад, мне посчастливилось познакомиться с такой девушкой. Полина. Вот кто действительно мою жизнь украшал. После расставания с ней никто больше по дому не бегает на пальчиках и не визжит от восторга, когда рецепт нового крема удачным оказывается.
Тоскливые, наполненные разочарованием дни – вот во что моя жизнь превратилась.
Поганое настроение под стать серому дню.
С нарастающим внутри раздражением смотрю на часы.
Медсестра опаздывает на двадцать минут.
С трудом переношу непунктуальных людей, да и спина ноет ощутимо.
На шестом десятке, оказывается, здоровье подводить изрядно начинает, и его усиленно приходится штопать.
И всё-таки, будь она моим сотрудником, уволил бы к чертовой матери.
Поля бы сказала, что мне пора в отпуск.
Идея, кстати, неплохая.
– Эдуард Наумович, к Вам пришли, – парень из охраны заглядывает ко мне в кабинет.
– Светлана? – называю имя медсестры, которая каждое утро приходит ставить мне капельницы.
– Нет, но Вам лучше лично взглянуть.
Хочется возразить, напомнить, что встреча гостей входит в его прямые обязанности, но отчего-то осекаюсь.
Обычно по пустякам парни меня не беспокоят. Да и не стоит, как бешеный пес, бросаться на всех вокруг.
Выйдя в холл, вижу на пороге двух особ. Их внешний вид меня, мягко говоря, удивляет.
По всей видимости – мама лет тридцати и её малышка дочка. Лет пяти девочка.
Насквозь промокшие.
Интересно… Новая волна недовольства бьет по мне с невиданной силой. Как можно так не ценить божий дар?
Пренебрежение в адрес детей – это то, что я переношу хуже непунктуальности.
– Эдуард Наумович, здравствуйте. Я Ксения, – робко обращается ко мне незнакомка, когда подхожу ближе. – Светлана заболела…, – выдает нерешительно. – Я… Меня попросили её заменить. Можно пройти?
Киваю в ответ, не совсем понимая, что происходит.
Сам так и стою, вложив руки в карманы брюк. Понимаю, что хмурюсь, но поделать ничего с собой не могу.
– Ангелина, подожди меня тут, – она опускает взгляд на ребенка, которого я как раз разглядываю.
«Девица думает, что ребенок сорок минут стоять на пороге будет? Серьезно?»
– Хорошо, – к моему глубокому удивлению, малышка с улыбкой кивает. – Только, мамочка, вот, – приподнимает ножку и тут же её опускает.
Слышится характерный булькающий звук.
Обувь, значит, воды полна.
Непорядок.
Меня посещают недобрые мысли относительно горе-матери.
Ксения заливается краской.