Развод. Со мной так нельзя

Он задал тот вопрос, ответ на который вообще ничего не решал.

– Не вижу никакой разницы. Кто бы это ни был – спасибо ему! – отчеканила в ответ.

– Я и сам бы тебе все рассказал. Я больше не люблю тебя, Арина. У меня есть Нина, я хочу, чтобы она стала моей женой. В этой… командировке я планировал сделать ей предложение.

Каждое слово, произнесенное Ковалевым, было безжалостным и жестоким. Но так, наверно, было лучше прежде всего для меня.

– Ты сказал это Даше? – хрипло выдохнула я.

Алексей опустил взгляд. Он мог даже не отвечать, все было ясно и так.

– Не все, конечно. Но признался, что у меня есть другая. Знаешь, очень тяжело было это скрывать, когда твои родственнички выкрикивали про Нину от двери, – хмыкнул он.

Я потерянно опустилась на стул. Маленькая моя Даша… Что же ей довелось пережить… Самое меньшее, что стоит сделать в отместку – отлупить Ковалева так, чтобы он забыл, как его зовут. Но что это решит? Он сделал свой выбор, он хотел другую и улетал к ней. Как он там сказал? Хочет делать ей предложение? Что ж, скатертью дорога.

– Ну, все, что я могу тебе сказать, Ковалев… ты эгоистичная сволочь. Убирайся вон и забудь сюда дорогу, – проговорила я тихо.

– Вообще-то, здесь живут мои дети! – тут же вскинулся он. – Я имею полное право с ними видеться.

А вот это он сказал зря. Если до сего момента я ощущала лишь пустоту и какое-то невыносимое разочарование в том, что моя семейная жизнь в итоге потерпела крах, то когда этот козел заговорил о детях, меня аж подбросило на эмоциях.

– Убирайся! Пошел ко всем чертям! – закричала я, подлетев к Ковалеву.

Стала лупить его руками, пытаясь попасть хоть по каким-то частям тела. Он уворачивался, отступал, один раз даже отбил удар, шибанув меня по руке. И, видимо, сам испугавшись того, что случилось, ретировался в ванную.

– Открой немедленно! – замолотила я кулаками в дверь, которую Алексей за собой запер. – Открой и выметайся!

– Дай мне десять минут! Приму душ и уеду! И не заставляй меня пойти на крайние меры и тебя охладить, Арина!

Я услышала, что Ковалев открыл кран. Что ж, пусть помоется напоследок, трусливая скотина!

Пройдя обратно в комнату, я распахнула дверцы шкафа. Вытащила всю его одежду, чемодан, который он, видимо, собрал в поездку. Неожиданно мне в голову пришла мысль. Кольцо. Он ведь должен был купить его для своей Нины.

Метнувшись в прихожую, я обыскала его пальто. Затем пиджак и карманы брюк. Потом раскрыла чемодан и принялась перерывать вещи.

Алая коробочка обнаружилась в дальнем отсеке. Я вытащила ее и раскрыла. Дорогая безделушка, если судить по размеру камня. Таких он мне точно не дарил.

Сунув коробочку в ящик шкафа, я осмотрелась. Изрезать его одежду, как он того и заслуживает? Это займет много времени. Есть идея поинтереснее.

Охваченная каким-то безумием, которое диктовало мне лишь дурацкие желания отомстить чисто по-женски, я промчалась на кухню, где взяла с полки банку маринованной свеклы. Хрен он теперь отстирает это даже самыми хвалеными порошками. Я знаю, сама пыталась вывести пару пятен, посаженных Дашей.

Вылив все содержимое прямо в ворох вещей, я закрыла чемодан прежде, чем по комнате бы распространился аромат, который бы выдал меня с головой. И, вытащив Ковалевский баул в прихожую, выкатила его за пределы квартиры.

Остальные шмотки просто выкинула в окно. Пусть бежит за ними и собирает, пока у нас во дворе не завелись бомжи, одетые с иголочки. Мы ведь не скупились на одежду Ковалеву. Он ведь у нас важный человек, ему нужно хорошее барахло!

Наконец, он вышел из ванной. На бедрах полотенце, сам выглядит так, как будто как минимум царь и бог, спустившийся с олимпа, чтобы казнить и миловать.

– Твой чемодан в коридоре. Смотри, чтобы соседи не забрали, а то они у нас решат, что это общедомовое имущество, – фыркнула я.

Ковалев ринулся к шкафу. Открыл дверцы и, цветасто выругавшись, как был, в полотенце, побежал в прихожую. Едва он оказался за пределами квартиры, я сорвала пальто, в котором лежали документы, и выбросила его следом за Алексеем. После чего заперла дверь на все замки. Теперь в квартиру не попадешь, даже если очень этого захочется.

– Арина! Арина, не глупи и открой мне! У меня там телефон и одежда! Я хочу их забрать! – тут же завопил Ковалев, начав барабанить с той стороны.

– Все будет ждать тебя на улице! – уведомила я его в ответ. – И скажи спасибо, что сейчас зима! Может, твой телефон и не разбился!

Послышалось очередное грязное ругательство, после чего голос Алексея стих. А я, подойдя к окну, отправила следом за вещами еще и мобильник Ковалева. После чего, чувствуя себя совершенно опустошенной, стала звонить Виолетте, чтобы просить ее немного задержаться на прогулке.

***

– Алексей? Господи, почему ты не предупредил? Я думала, что это курьер. Мы с Антошкой заказали пиццу… Открываю, а это ты, – затараторила Нина, когда распахнула перед Ковалевым дверь.

Она выглядела растерянной. Надо думать – Алексей ведь решил сделать ей сюрприз. Как только подобрал все вещи, которые истеричка-Арина выбросила, и привел себя в порядок, сразу же взял билет и полетел к любимой.

И вот наконец-то он видел перед собой Нину, и все приключения последних пары дней стали растворяться и стираться из памяти.

– Папа! – бросился к нему Антошка, когда Ковалев зашел в прихожую и уже хотел шутливо поинтересоваться, действительно ли его настолько не ждали и не ехать ли ему в гостиницу.

– Милый, я же сказала, что так называть дядю Лешу не нужно! – одернула сына Нина.

– Пусть называет, – добродушно рассмеялся Ковалев, подхватывая мальчика на руки.

Потом повернулся к той женщине, видеть которую было так славно, что от этого чувства внутри все дрожало.

– Не рада мне? – уточнил, приподняв брови.

Нина всплеснула руками.

– Ну что ты такое говоришь? – притворно-строго возмутилась она. – Просто нужно было позвонить и предупредить, я бы приготовила ужин.

Ковалев опустил довольного Антошку на пол, притянул Нину к себе. Прежде, чем оставить на манящих устах жаркий поцелуй, прошептал:

– Я если и голоден, то совсем не в том смысле.

Она покраснела и опустила глаза. Вкупе с ее ангельским личиком и простой прической, когда Нина убрала волосы в хвостик, это выглядело очень трогательно и невинно.