Развод. Тот, кто меня предал

Расслабляюсь под бывшим мужем, хватаю ртом воздух, который накалился от наших тел, дышу сухими губами и распахиваю глаза. Мирон смотрит на меня так, будто видит впервые. С неутолимой жаждой считывает каждый мой вдох, как хищник, облизывает губы и проходится взглядом по стоящим болезненным соскам, опускает его еще ниже и рассматривает место нашего соприкосновения. Член Мирона до сих пор во мне, он замер, позволяя мне дойти до пика, а после говорит хрипло:

— Давай же, детка, мы не закончили.

Поднимает меня, ставит на колени и врывается мощнейшим толчком. Я вскрикиваю от пронзительного ощущения и чувствую, что член бывшего мужа упирается в нужную точку, — и снова кончаю. Размашистыми движениями он растягивает мои ощущения. Ноги у меня дрожат, я едва могу стоять на коленях, того и гляди свалюсь на бок, но муж поддерживает меня за живот. Впервые трахает меня так, как будто это последний секс в жизни.

Вколачивается в меня ритмично, с каждым толчком выбивая из моих легких хриплые стоны, пока не кончает. Яростно изливается в меня, заполняя своим семенем, помечая, как будто он действительно животное.

Мирон ложится на подушки и укладывает меня рядом с собой. Я плохо соображаю, что происходит. Бурные оргазмы выбили меня из шаткого состояния равновесия, поэтому я даже не сопротивляюсь, позволяю Мирону укрыть нас пледом и закрываю глаза.

Утром просыпаюсь и понимаю, что все тело болит. Это не та боль, которая была после аварии. Каждая клеточка вибрирует от болезненной неги, в которую меня погрузил Мирон.

Поворачиваю голову и смотрю на спящего бывшего мужа. Его волосы всклокочены, на шее и плечах царапины от моих ногтей. Он спит, дышит размеренно, переплетя руки позади моей спины.

Мне невероятно жарко в его объятиях. Всегда так было, и сейчас ничего не изменилось.

Не без труда выбираюсь из его рук и сбегаю в ванную. Больная нога немного ноет, но в целом это не мешает мне передвигаться бесшумно. Стараюсь не думать о том, что вчера мы не предохранялись. Я столько лет не могла забеременеть, так что, думаю, тот раз был случайностью…

Молния не бьет в одно место дважды, не так ли?

Глава 28. Новый год

Распахиваю глаза и тут же озираюсь по сторонам. Рита стоит в зоне кухни и что-то готовит.

Рита — и готовит? Добровольно? Без ультиматумов, уговоров и сопротивления? Это что-то новенькое.

Услышав движение, жена оборачивается и замирает, рассматривая мое тело. А тут целая карта, которую она нарисовала своими ногтями: на шее, плечах и наверняка на спине. Затем опускает взгляд ниже и начинает заливаться краской при виде моего утреннего стояка.

Несмотря на то, что вчера у нас был сумасшедший секс, я не насытился ею. И теперь уже вряд ли когда-нибудь насыщусь. Рита была не похожа на себя. Такой живой, остро чувствующей все и отзывающейся мне я ее никогда не видел.

На ней лосины и футболка, которая больше чем нужно размеров на десять, но мне абсолютно безразлично — ведь я знаю, что там, под всеми этими тряпками.

Это сводит с ума и распаляет желание одновременно.

— Доброе утро, — говорит она, начиная заливаться краской, и поспешно отворачивается от меня.

— Доброе утро, Кудряха, — отвечаю мягким, не своим голосом и сам поражаюсь этой тональности.

Хочется подойти, развернуть ее и прижать спиной к высокой столешнице, развести пошире ноги и войти в нее на всю длину, чтобы она снова хрипло стонала, отдаваясь мне, как вчера. Но я решаю не пугать Риту, потому что вижу, как напрягаются ее плечи, и даю ей несколько минут свободы.

Ухожу в ванную и быстро принимаю холодный душ, пытаясь унять желание, натягиваю домашние штаны и футболку и вхожу в комнату.

Рита сидит на высоком стуле, медленно помешивая сахар в кружке с кофе, и смотрит с большое окно.

— Ты не позавтракала? — спрашиваю ее и жалею.

Жена испуганно дергается и хватается за сердце.

— Я напугал тебя? Извини, — подхожу ближе и становлюсь напротив нее.

Нас разделяет стол, на котором стоят две тарелки с сырниками и две кружки с ароматным кофе.

— Ничего страшного, я просто задумалась, — она отмахивается, делает это наигранно-беспечно.

Сажусь на стул, а сам поглядываю на Риту, которая уже приступила к завтраку. Интересно, о чем она задумалась? Решает, как сбежать от меня? Или переваривает то, что произошло вчера?

Едим в тишине. Я старательно ловлю ее взгляд, а Кудряха старательно его избегает. Беру ее руку и слегка сжимаю. Жена поднимает удивленный взгляд на меня.

— Спасибо за вкусный завтрак, — опускаю голову и целую ее раскрытую ладонь.

На самом деле, я рад, что Рита впервые за долгое время сама решила что-то сделать. Значит, ей действительно становится лучше, и меня это не может не радовать.

— Ты сегодня поедешь на работу? — спрашивает она и убирает свою руку, прячет ее под стол.

— Да, нужно будет ненадолго уехать. Рита, прошу тебя, не ходи на улицу. За ночь опять намело снега, а я не могу постоянно переживать за тебя. Пока что мало домов заселено, если с тобой что-то случится, помощи ждать неоткуда. Надумаешь погулять — гуляй по территории возле дома сколько влезет, но за пределы забора не суйся. Пожалуйста.

Мне не хочется врубать диктаторские замашки, но я действительно не могу оставить ее одну и спокойно заняться своими делами.

— Не переживай, Мирон, я не буду выходить, — отвечает Рита, и уголки ее губ поднимаются вверх в некоем подобии улыбки.

Иду в свою комнату, переодеваюсь в костюм и направляюсь к выходу. Рита сидит на диване и листает какую-то книгу, привезенную сюда подругой.

Подхожу к жене и становлюсь перед ней на одно колено. Рита дергается, но не убегает, только лишь замирает рядом со мной.

— Рит, я хочу, чтобы ты знала: то, что происходит сейчас, имеет для меня огромное значение. — Она открывает рот, хочет что-то сказать, но я останавливаю ее. — Подожди, не нужно ничего отвечать сейчас. Возьми себе время, столько, сколько нужно. Обдумай все, только прошу тебя об одном — не уходи больше от меня.

Жена замолкает, только грудная клетка быстро двигается вверх-вниз.

Я оставляю на нежной щеке практически целомудренный поцелуй и ухожу.

На работе в последний день года все навеселе, поглядывают на время, ожидая, когда можно сорваться домой резать оливье и украшать елки. Даже моя секретарша нацепила на голову красный колпак.