Развод
Шрифт:
— Наверняка несколько месяцев.
— Как ты закончила учебу?
— Отлично, а ты?
— Нормально. Я рад, что все позади. Мои родители вчера приехали, чтобы поприсутствовать на церемонии, и мой отец, когда мы обедали с ним в «Версити» заявил: «Теперь весь мир открыт перед тобою, сын мой, и ждет, когда ты возьмешь себе то, что захочешь». Чтобы не огорчать его, я ему не сказал, что пока ничего не хочу брать из этого мира.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — говорит Элисон. — Все, кажется, только тем и заняты, чтобы найти хорошую, перспективную работу, вот и я тоже нашла себе
— Класс. Карьера в финансовой сфере — это не для меня. Я работаю в городском магазине грампластинок.
— А в каком?
— «Революшн». Ты знаешь этот магазин?
— Конечно знаю. Никогда не поверишь, но именно в этом магазине Деймон впервые заговорил со мной.
— Да… вот круг и замкнулся. Я работаю в магазине пластинок, где он впервые заговорил с тобой. А сейчас, на исходе нашего третьего года в университете, мы стоим на том самом месте, где я впервые встретил тебя.
— Странно, не правда ли?
Я недолго молчу, а потом спрашиваю:
— А где Деймон?
— В баре, — отвечает она, указав рукой в сторону стойки.
Я смотрю туда, куда указала Элисон, и машу ему рукой.
— Я знаю, что не должен спрашивать об этом, но… как ваши отношения?
— Все нормально, — отвечает она. — Всякое бывает, и взлеты, и падения.
— Отлично, — говорю я, целую ее в щеку и отхожу прочь.
Среда, 22 июля 1992 года
21.46
Через две недели после бала по случаю окончания университета Ник, Деймон, наш ударник Эд и я сидим в «Версити», куда мы зашли после репетиции. Мы уже битый час обсуждаем, куда бы поехать, чтобы отпраздновать освобождение от учебы и переход к новой, свободной жизни. Обсуждение подошло к тому этапу, когда все решает голосование.
— Поднимите руки те, кто за то, чтобы провести уикенд в Амстердаме?
Руку поднимает один Эд.
— Хорошо, кто за то, чтобы поехать на уикенд в Дублин?
Не поднимается ни одна рука.
— А почему ты не проголосовал за собственное предложение? — спрашиваю я Ника.
— Да когда я обдумал его, то понял, что не стоит, — отвечает он.
— Ну что ж, и наконец, кто за то, чтобы отправиться на Фестиваль в Рединге [22] ?
Ник, Деймон и я подняли руки.
— Итак, решение принято, — обращаюсь я к парням, сидящим за столиком. — Нашим самым значительным мероприятием в честь окончания университета будет поездка на Фестиваль в Рединг в нерабочий банковский уикенд в августе месяце.
22
Город в Англии, административный центр графства Беркшир.
Инициатором этой идеи был я, потому что выступление группы «Нирвана» было гвоздем программы Фестиваля. Мы видели их в сентябре прошлого года, и это было просто фантастическое зрелище. Я убежден, что новая встреча с ними станет незабываемым моментом, укрепит увлеченность рок-н-роллом и сделает этот уикенд поистине
памятным.— Мы можем прихватить с собой пленку с записью наших выступлений, — говорит Ник. — А потом, когда «Нирвана» отыграет, мы можем покрутиться возле служебного выхода, и, кто знает, вдруг нам удастся всучить эту пленку Курту Ковейну. Он на какое-то время забудет о ней, поносит в кармане, но однажды от скуки всунет ее в плеер, чтобы послушать, и…
— И тут-то все и начнется, — подхватывает Эд. — Он решит, что мы лучшая группа в мире, и объявит, что будущее рок-н-ролла — это мы.
— Вокруг нас начнут увиваться десятки компаний грамзаписи, — вступает Деймон, — одержимые желанием набить наши карманы деньгами.
— А наш первый альбом станет трижды платиновым, — завершаю я этот коллективный прогноз.
Все мы отлично знаем, что это всего лишь фантазия.
Все мы знаем, что «Кэптен Мэгнет» едва ли когда-нибудь выпустит пластинку.
Все мы знаем, что нам никогда не стать рок-звездами.
Но в этот краткий миг нашего сидения вокруг столика мы чувствуем себя способными на великие дела.
Вторник, 28 июля 1992 года
12.55
До начала моего обеденного перерыва остается пять минут, я стою возле расчетного узла в отделе художественной литературы и считаю каждую секунду с того момента, как Деймон заскочил в магазин.
— Приветствую, — говорит он.
— Привет, — отвечаю я, насторожившись. — Чем обязана удовольствию видеть вас?
— У меня для тебя сюрприз. Но для того, чтобы сюрприз состоялся, ты должна не работать с двадцать восьмого по тридцатое августа.
— Нерабочий банковский уикенд в августе месяце? — оживляюсь я. — Уж не заказал ли ты поездку в Париж, о которой мы столько мечтали?
— Кое-что получше, — отвечает он. — Я достал билеты на Фестиваль в Рединге.
На моем лице появляется гримаса глубокого разочарования, и Деймон моментально начинает убеждать меня:
— Это будет потрясающе.
— В это время будет сыро и грязно.
— Будет страшно весело.
— Весело? Оттого что придется спать в палатке…
— Все едут на Фестиваль.
— Кто это все?
— Понимаешь, первоначально мы планировали это как отдых нашей группы. Но потом Ник несколько изменил планы, потому что его подружка тоже захотела поехать, и Эд, наш ударник, тоже решил, что неловко ехать одному и не брать с собой свою подружку. Ну и я тоже подумал, отчего бы и тебе не поехать с нами.
— Ну а Джим, — как бы ненароком спрашиваю я. — Кого он берет с собой?
— Он не берет никого, — отвечает Деймон. — А ты знаешь, я ведь уже и не помню, сколько времени не видел рядом с ним никого из девушек. Эд говорит, что Джим влюблен в кого-то, кто не отвечает ему взаимностью.
Мне нет необходимости слушать дальше. Я соглашаюсь ехать с ним куда угодно и когда угодно.
Пятница, 28 августа 1992 года
8.01