Развод
Шрифт:
Меня радует его оценка, ведь всегда приятно, когда кто-то хвалит тебя за то, как ты содержишь дом, даже если этот дом продается в силу непереносимых обстоятельств. Выслушав его комментарии, я чувствую к нему некоторое расположение и даже предлагаю ему выпить чаю. Он спрашивает, нет ли у меня кофе, и я отвечаю, что кофе только декофенированный, к тому же он стоит в серванте невесть сколько лет. Мы вместе рассматриваем банку, стараясь найти срок годности, но цифры словно испарились. Он говорит, что для него не очень важно, если срок хранения уже истек, поэтому я открываю банку, соскабливаю твердую корку сверху, достаю
— Позвольте узнать, а почему вы переезжаете? — вдруг спрашивает он.
— Я развожусь с мужем, — отвечаю я.
Мне странно видеть это, но глаза Терри вспыхивают каким-то магическим огнем, как будто первое, что я сделаю, обретя свободу после самой продолжительной в моей жизни любовной связи, так это заведу страстный и жаркий любовный роман с наглым риелтором, у которого к тому же внешность школьника средних классов.
— Вы еще достаточно молоды, чтобы вновь выйти замуж, — вкрадчиво говорит он.
— А вы еще слишком молоды, чтобы продать мою квартиру. А между прочим, сколько вам лет?
— Двадцать два, — отвечает он. — Просто у меня кукольное лицо. А вам сколько лет?
— Достаточно, чтобы быть вашей старшей сестрой, — говорю я.
Четверг, 6 апреля 1999 года
10.58
Я встаю из-за стола, чтобы идти на встречу с шефом, как вдруг звонит телефон. Сначала решаю, пусть сработает автоответчик, но потом, подумав, что это может быть журналист из «Таймс», порывающийся написать очерк об одной из кулинарных книг, над которыми я сейчас работаю, и которого пытаюсь поймать вот уже несколько дней, я поднимаю трубку.
— Алло, отдел рекламы.
— Алло, пригласите, пожалуйста, к телефону Элисон Смит. Меня зовут Терри, я риелтор из агентства недвижимости.
— Здравствуйте, — радостно говорю я. — Вы как раз и говорите с Элисон.
— Как вы поживаете?
Я смотрю на часы.
— Отлично.
— Я подумал, что вам, наверное, интересно будет узнать, во сколько наше агентство оценило вашу квартиру.
Я затаила дыхание и слушаю. А он называет мне оценочную стоимость нашей квартиры, которую я и представить себе не могла. У меня буквально отнялся язык.
— Как вам нравится названная сумма?
— Вы уверены, что не ошиблись? — спрашиваю я. — Мне кажется, что стоимость сильно завышена.
— Недвижимость в вашем районе продается очень хорошо, особенно с учетом идеального состояния квартиры, мне даже кажется, что я слишком осторожничаю с оценкой. Так вы хотели бы выставить квартиру на продажу?
Я говорю ему «да», и вдруг слезы начинают катиться по моим щекам. Я вытираю их, делаю глубокий вдох и осматриваюсь вокруг, стараясь понять, видел ли кто-нибудь мое состояние.
— Извините, Терри. Мне надо идти.
— О, — разочарованно говорит он. — Можно мне спросить вас об одном деле, прежде чем вы пойдете? Я понимаю, что так не принято, и никогда бы не осмелился на это даже через миллион лет, но я не могу избавиться от чувства, что между нами существует некая связь.
Мои глаза еще не высохли
от слез, но я все же нахожу в себе силы подавить смех.— Вы действительно это чувствуете?
— Да. Я хотел спросить, не согласитесь ли вы как-нибудь пообедать со мной. Может быть, в эту пятницу, часов в семь. Я знаю пару приличных мест, куда бы мы могли пойти.
Примерно секунду я думаю о Джиме.
Примерно секунду я думаю о том, на что были потрачены последние шесть лет.
Примерно секунду я думаю о будущем.
А затем почти непроизвольно говорю «да».
— Отлично, — звучит в трубке его голос, звучит так, словно он не может поверить своему счастью. — Так я позвоню позже на этой неделе.
Я кладу трубку и тут же раскаиваюсь в том, что дала Терри-тинейджеру даже самую слабую и тусклую надежду. Я пишу на листке своего ежедневника: за два дня отказаться, сославшись на простуду.
12.09
Совещание у руководства прошло неудачно. Я намеревалась отчитаться перед начальницей о том, как прошла рекламная кампания одного из наших главных изданий. Я все время говорила невпопад и при этом постоянно запиналась. Интересно, поняла ли она, что во время совещания я думала о разговоре с Джимом, который должен состояться сегодня во второй половине дня. Интересно, знает ли она о том, что я сейчас вся поглощена делами, финалом которых станет продажа моего дома. Дома, в котором я жила с Джимом. Нашего дома.
13.17
— Джим, — говорю я в трубку, — это я.
— Привет, — отвечает он.
— Агентство недвижимости оценило квартиру.
— И во сколько?
Я называю ему сумму оценки.
— Ты не шутишь? Не могу поверить, что за год цена настолько подскочила. Мы теперь богачи.
— Похоже на то, — соглашаюсь я.
— Ты уже нашла адвоката?
— Нет, — отвечаю я. — А что, мне необходим адвокат?
— Конечно необходим. У меня уже есть адвокат.
Меня разбирает смех.
— Неужели же нам необходимы адвокаты для того, чтобы общаться друг с другом?
— Необходимы потому, что мы официально женаты, — менторским тоном объясняет Джим. — Это, конечно, полностью твое дело, но поскольку формально мы состоим в браке, самым лучшим для нас, по-моему, будет переждать два года, а потом обратиться в суд и получить условное предварительное решение о расторжении брака по обоюдному согласию. А затем, еще через шесть недель, мы получим окончательное решение и официально будем считаться разведенными.
— Ты провел серьезное исследование. Наверное, потратил уйму времени?
— Я всего лишь пытаюсь сделать лучше для нас обоих, — отвечает он, а я спешу повесить трубку, потому что не хочу, чтобы он услышал, как я плачу.
13.29
— Да, и тебе он тоже нужен, — говорит Джейн, выслушав мой рассказ про то, что Джим уже нашел адвоката и советует мне сделать то же самое.
— А зачем?
— Затем, чтобы быть уверенной, что он не надует тебя после продажи квартиры, — отвечает Джейн. — Тебе надо нанять того парня, которого нанимала моя сестра Кейт, когда она делила имущество со своим бойфрендом Полом. Подожди секунду, я найду его номер. — Наступило молчание, и в трубке слышался только шелест бумаг.