Разводить(ся) надо уметь

«Что происходит? За нами кто-то гонится?»

Хмурю лоб, пытаюсь подтянуться к окну и отодвинуть штору, чтобы посмотреть, что происходит на дороге, но всё, что понимаю: мы несемся вперед с бешеной скоростью. Потом слышу полицейскую сирену, поначалу радуюсь, но Мальцев еще увеличивает скорость, и мне становится страшно, что мы куда-нибудь врежемся.

Погоня продолжается минут десять-пятнадцать, хотя кажется, что гораздо дольше. Мальцеву приказывают остановиться, но он не реагирует. Машину мотает из стороны в сторону, и мне становится совсем паршиво. Потом дом на колесах резко тормозит, меня скидывает с дивана, и, поскольку я прикована к ручке, располагающейся рядом, мне больно выворачивает руку, наручник врезается в кожу. Кое-как поднимаюсь с пола, но машина снова начинает набирать скорость, и я чуть не падаю. В этот момент чувствую сильный удар — мы определенно во что-то врезаемся. Меня резко бросает вперед, сбивает с ног, и я бьюсь головой об угол стола, расположенного чуть дальше.

Висок пронзает боль, перед глазами расцветают звездочки. Я словно ухаю в какую-то пропасть, где нет ни этой машины, ни Мальцева, лишь свобода и пустота.

Слышу какие-то невнятные звуки… Они настырно врезаются в уши, выдирают из блаженного небытия:

— Очнитесь! Очнитесь!

И вот я уже совсем не в машине, меня выносит на руках какой-то мужчина в полицейской форме, а рядом со злосчастным домом на колесах оказывается машина скорой помощи. И вот я уже кум королю, сват министру! Меня осматривают, потом куда-то везут, при этом ни слова не спрашивая.

— Лежите тихо, лежите…

Чувствую себя так, будто я фарфоровая кукла. А я и не против! Я с удовольствием полежу… Только почему же так больно?

* * *

Лежу в отдельной палате, наслаждаюсь мягкостью матраца и тем фактом, что меня никто больше насильно никуда не везет. Даже голова почти перестала болеть, наверное, от радости. Вдруг слышу в коридоре голос, тот самый, волшебный:

— Снежана Мальцева. Да. Я пришел ее навестить…

Душа тут же просится вон из груди — и туда, в коридор, к нему, родному… Обладателю самого милого сердцу голоса.

— Вы родственник? — спрашивает медсестра.

— Не совсем, но почти…

Поднимаюсь слишком резко — голова тут же начинает кружиться. Но это не мешает мне кое-как встать и поплестись к выходу. Еще не дай бог не пустят в палату, а мне очень нужно увидеть этого почти родственника.

Добираюсь до двери, открываю и чуть не падаю в объятия Игоря.

— Снежок! — стонет он, разглядывая мою бедовую голову.

Ну да, я сейчас не красавица… От удара на виске лопнула кожа, и мне наложили повязку. Но в целом-то ничего страшного… только выглядит пугающе.

— Всё в порядке! — спешу его успокоить.

— А ребенок?! — тут же спрашивает он.

— И ребенок в порядке…

— Я убью этого гада! — рычит Алпатов. — Плевать на его сотрясение и переломы…

— У него сотрясение и переломы? — тут же переспрашиваю. — Мне ничего не сказали…

— А ты за него переживаешь? — тут же возмущается Игорь.

— Я переживаю исключительно за тебя! Мне сказали, что это ты поднял тревогу. Спасибо, что спас… Игорь, теперь, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться!

Он смотрит на меня совсем кисло, словно я не жениться предлагаю, а перецеловать всех жаб в соседнем болоте. Громко хмыкает и спрашивает:

— Выйдешь за меня из чувства благодарности?

«Теперь понятно, в чем причина столь выразительной моськи…»

Решаю: время прятать от него свои чувства прошло, пора раскрыться так же, как и он еще совсем недавно.

— Нет, Игорь, я выйду за тебя исключительно из чувства любви! Так пойдет?

Он хмурится, недоверчиво на меня смотрит.

— Любви, Снежок? Ты с этим словом поаккуратнее! А то как возьму, как поверю…

— А ты возьми и поверь…

Я наглым образом бросаюсь ему на шею, шепчу в губы:

— Прости, что сразу не согласилась… Следующие лет пятьдесят обещаю говорить тебе только «да»!

Игорь обнимает меня, нежно прикасается губами к губам, а потом произносит с чувством:

— Я дышать не мог нормально, пока ты была в руках этого придурка…

— Мне без тебя тоже плоховато дышалось… — тут же признаюсь.

* Тимбукту — город на севере центральной части Мали, в 13 км к северу от реки Нигер.

Эпилог

Игорь

— Милая, ты почему такая бледная? — наконец решаю спросить, когда мы выходим из кабинета УЗИ.

— Ты что, не слышал врача?! — вдруг взвизгивает она.

— Слышал! — расплываюсь в довольной улыбке.

Я, оказывается, не один раз молодец, а целых два. Хочется самому себе дать громкое крепкое пять.

— Близнецы… — охает моя новоиспеченная жена.

Мы поженились с ней на следующих выходных после того, как она ко мне переехала. Решили: нам не нужна пышная свадьба, мы просто хотим быть вместе.

— Ты вслушайся в это слово… — продолжает возмущаться она.

— Ага… — киваю. — Прекрасное слово!

У нас будет целых две малютки, и это настолько чудесно, что мне хочется в их честь закатить вечеринку. Прямо здесь, в холле медицинского центра! Последние годы я мечтал хотя бы об одном ребенке, а тут такой подарок судьбы — двое, да еще от кого… До сих пор не верю, что Снежана беременна от меня.

— Но это же ужас! — вдруг заявляет она.

Причем так громко заявляет, что на нас начинают коситься другие посетители.

Хватаю ее под руку, вывожу на улицу прямо под ласковые лучи сентябрьского солнца и спрашиваю:

— Почему ужас?

— Как это почему? — делает круглые глаза она. — Ты правда не понимаешь? Вот у меня, например, две руки! Не три, не четыре, а две! Прикинь, тебе в каждую руку по четырехкилограммовой гирьке и так на целый день, ночь, неделю, месяц… И если руки заняты, как я им соски в рот суну, памперсы поменяю? Об этом ты не подумал?!

Она говорит так, словно это был мой злобный замысел — заделать ей близнецов.

— А я тебе на что? — пожимаю плечами. — Вообще-то, у этих детей в наличии и мама, и папа! Соски в рот точно им сунуть сумею, да и в остальном помочь, не безрукий же!

— Переквалифицируешься в няню? А ресторан на кого оставишь? — продолжает возмущаться Снежок.

Довольно хмыкаю, отвечаю:

— Я в этом бизнесе не первый год, у меня всё отлажено, уделю вам время, не переживай! Или ты не рада двойняшкам?