Разворот в никуда. Россия в петле Кудрина

В политике виги вернули себе лидерство, и тори более никогда не пытались создать собственный финансовый инструмент, перейдя к конкуренции за влияние на существующий.

В 1716 году конкурент Банку Англии появился во Франции, которая попыталась скопировать английский опыт, уступив после смерти Людовика XIV настойчивым предложениям шотландца Джона Ло (финансовая грамотность шотландцев – автором идеи о создании Банка Англии был шотландец Петерсон – была вызвана бегством туда, наряду с Португалией и Швейцарией, разгромленных во Франции тамплиеров с их деньгами). Английский опыт копировали до деталей, но с лета 1719 по февраль 1720 года шло раздувание спекулятивного пузыря Индийской компании (как и в случае с Компанией Южных морей, переоценка возможностей вылилась в искусственное повышение курса акций для построения финансовой пирамиды). После ее банкротства оказалось, что значительная часть банкнот была обеспечена ее акциями. Паника из-за краха компании привела к их массовому предъявлению к оплате.

Банкротства банков Компании Южных морей и Джона Л о (в одном и том же 1720 году, что усиливает подозрения во внешнем вмешательстве) оставили английскую пирамиду госдолга единственной. Банк Англии не пытался использовать спекуляции для обеспечения своих обязательств, ограничиваясь налоговой базой правительства, и эта консервативная политика обеспечила успех.

Крах Компании Южных морей, вызвав общенациональную панику, не только подверг Банк Англии натиску вкладчиков, но и обеспечил ему еще одну монополию, подтверждающую его исключительность: право приостанавливать платежи золотыми и серебряными монетами. Оно свидетельствовало: управление госдолгом – важнейшая государственная функция, ради которой можно пренебрегать обычным правом.

Эффект от нее один из основателей геополитики контр-адмирал Мэхэн описал так: «Хотя мы вышли из тяжелой войны в 1697 году обремененными долгом, слишком значительным для погашения его в течение кратковременного мира, мы… уже около 1706 года, вместо того, чтобы видеть флот Франции у наших берегов, ежегодно посылали сами сильный флот для наступательных действий против неприятельского».

Исаак Ньютон как подлинный отец Британской империи

Помимо временной утраты контроля за госдолгом из-за его перехода в частные руки, ослабление власти после Славной революции способствовало усилению порчи монеты (не говоря о банальном фальшивомонетничестве), что стало самостоятельной причиной финансового кризиса.

Основой денежного обращения был серебряный шиллинг крайне низкого качества чеканки. Отсутствие ребристого ободка делало массовой практику срезания части монет с последующей ее переплавкой.

Английское правительство еще в 1662 году начало чеканить высококачественные монеты, в том числе с надписью на ребре, что не позволяло обрезать их, – но последних в силу сложности производства было немного, и их либо сразу прятали как сокровища, либо переплавляли в серебряные слитки и вывозили в Европу (из-за порчи монеты серебро в качестве товара было дороже, чем в качестве английских монет).

В результате в обращении оставались лишь обрезанные монеты все более низкого качества, что стало одной из причин начавшихся в 1694–1695 годах массовых банкротств. По оценке Ньютона, около 12 % серебряных денег в обращении было фальшивыми, а у оставшихся было срезано около 48 % их общего веса.

Для спасения Англии, ведшей тяжелую войну с Францией, надо было оздоровить денежное обращение. Сочетание взявшихся за эту задачу людей демонстрирует уникальность английской политической культуры: ученик Ньютона Чарльз Монтегю, внесший билль о создании Банка Англии и назначенный после этого канцлером казначейства; Джон Сомерс – глава партии вигов, с 1697 года – лорд-канцлер Англии; Джон Локк – врач, философ, теоретик парламентаризма, с 1696 года – комиссар по делам торговли и колоний; Исаак Ньютон – автор великих «Математических начал натурфилософии».

Причина появления среди денежных реформаторов философа и ученого – роль науки в тогдашнем английском обществе. Страшные и длительные социальные катаклизмы скомпрометировали все его институты. И королевская власть, и церкви, и аристократия, и суды, и парламент, и купцы, и юристы, и банкиры многократно совершали все неблаговидные действия, какие можно представить, – и потому не годились на роль арбитра в столкновениях интересов. В результате таким арбитром стали ученые как сословие, сочетающее интеллект с определенной независимостью, вызванной оторванностью от политической и хозяйственной жизни.

Ключевая проблема была проста: кто должен платить за замену порченой монеты на полновесную? В перечеканку XVI века монеты менялись по весу – по стоимости сданного серебра. Это обернулось разорением населения: после обмена человек получал в 1,5–2 раза меньше, чем сдавал, а долги и налоги оставались прежними. И обобранное население с удвоенной энергией бросилось портить уже новую монету.

Ньютон настоял на оплате перечеканки правительством: деньги менялись по номиналу, и даже обрезанные до половины шиллинги менялись на полновесную новую монету один к одному.

Обмен обошелся в 2,7 млн. фунтов стерлингов – почти полтора годовых доходов казны, основную часть которых пришлось занимать у английских и голландских банкиров и купцов, заинтересованных в стабильности фунта стерлингов. Монтегю прославился гуманностью, отказавшись от налога на печные трубы в пользу налога на окна (бывшего тогда налогом на богатых). Ю.Л.Менцин отмечал: «В 1992 году…Гайдар заявил, что компенсация обесцененных вкладов потребует суммы, равной доходу бюджета за 6 кварталов. Величина этой суммы произвела на депутатов огромное впечатление, но именно такую сумму в относительных масштабах государство выплатило англичанам в конце XVII века».

Логично, что автора идеи назначили ее исполнителем, – но обмен, едва начавшись, был сорван (что вынудило впервые в Европе выпустить в обращение кредитные билеты): Монетный двор не мог отчеканить нужное количество денег. В нем царили пьянство и воровство; нормой были дуэли, чеканы продавали фальшивомонетчикам.

Ньютон добился от парламента диктаторских прав, вплоть до создания своей тюрьмы и сыскной полиции (первой финансовой полиции Европы), а также статуса Главного обвинителя короны по финансовым преступлениям [4] .

4

Он вникал во все технические и организационные тонкости производства. Совершенствование технологии, открытие 5 временных монетных дворов в других городах и строительство передвижных машин для чеканки денег позволило нарастить выпуск денег почти в 10 раз.

Существенно, что 16 июня 1696 года приказ лорда Казначейства дал Ньютону право получать сверх жалованья (как и директору Монетного двора) определенный процент с каждой отчеканенной монеты, – хотя, конечно, его рвение в ходе перечеканки и последующей денежной экспансии определялось далеко не только этой причиной.

Английское государство в целом достигло установленного Ньютоном уровня контроля и управляемости, по оценкам, лишь в середине XIX века! Его порядки были столь эффективны, что сохранились в Монетном дворе почти четверть тысячелетия. Так, архивы, связанные с его управлением Монетным двором, в 1936 году выставили было на аукцион в Лондоне, но тут же засекретили, так как их сведения о правилах Монетного двора могли помочь немецкой разведке.

Ньютон спас Англию менее чем за два года, ликвидировав катастрофический дефицит наличности уже к концу 1697 [5] . Но созданный им лучший в мире Монетный двор стал не нужен: огромные (и дорогостоящие) мощности лишились загрузки.

Выходом стала чеканка серебряных монет для международных торговых компаний. Чтобы обеспечить «фронт работ», Ньютон добился установления цены серебра почти на 10 % ниже среднеевропейской. Это крайне удачно вписало Англию в мировое разделение труда и уже в 1699 году стало основой ее финансовой стратегии.

5

К 1700 году, за 4 года, под руководством Ньютона было отчеканено монет более чем на 5,1 млн. фунтов стерлингов – в полтора раза больше, чем за предшествующие 35 лет с начала машинной чеканки в 1662 году (3,3 млн. фунтов). Из оборота было изъято около 95 % бракованной серебряной наличности.