Разыскания истины

Я не думаю, чтобы нашлось хоть два теолога, которые не согласились бы, что нечестивые любят Бога этою природною любовью, о которой я говорю; и блаженный Августин, и некоторые другие Отцы Церкви утверждают, как несомненное, что нечестивые познают в Боге правила нравственности и вечные истины. Так что мнение, излагаемое мною, не должно никого встревожить.2 Вот как говорит блаженный Августин3: «Ab ilia incommutabilis luce veritatis, etiam impius, dum ab ea avertitur, quodammodo tangitur: hinc est quod etiam impii cogitant aeternitatem, et multa recte reprehendunt recteque laudant in hominum moribus. Quibus ea tandem regulis judicant, nisi in quibus vident, quemadmodum quisque vivere debeat, etiam si nec ipsi eodem modo vivant? Ubi autem eas vident? Neque enim in sua natura. Nam cum procul dubio mente ista videantur, corumque mentes constet esse mutabiles, has vero regulas immutabiles videat quisquis in eis et hoc videre potuerit... ubinam ergo sunt istae, regulae scriptae, nisi in libro lucis illius quae veritas dicitur, unde lex omnis justa describitur... in qua videt quid operandum sit etiam qui operatur injustitam; et ipse est qui ab ilia luce avertitur, a qua tamen tangitur?».

1 Кн. I, гл. l.

2 См. предисловие к Беседам по метафизике и Ответ на истинные и ложные идеи, га.7,21.

3 Кн. 13: О троичности, гл. 15.

285

В сочинениях блаженного Августина есть множество подобных мест, в которых он доказывает, что мы видим Бога уже в этой жизни, благодаря познанию, какое имеем о вечных истинах. Истина не сотворена, неизменна, необъятна, вечна, выше всего. Она истинна сама по себе, ни от чего не получает своего совершенства; она делает тварей совершеннее, и все духи, естественно, стремятся познать ее. Один лишь Бог может обладать всеми этими совершенствами. Итак, истина есть Бог. Мы созерцаем эти неизменные и вечные истины. Следовательно, мы созерцаем Бога. Таковы доводы блаженного Августина; но наши немного разнятся от них и, обосновывая свое мнение, мы не хотим пользоваться авторитетом такого великого человека, так как не имеем на то права.

Мы не думаем, что даже вечные истины, как например дважды два — четыре, не только не будут самим Богом, но даже, что они не будут абсолютными существами. Ибо, очевидно, эта истина состоит лишь в отношении равенства между двумя и четырьмя. Итак, мы не говорим, что мы созерцаем Бога, созерцая эти истины, как это говорит блаженный Августин, но созерцая идеи этих истин; ибо идеи реальны; равенство же между идеями, будучи истиной, не есть нечто реальное. Когда, например, мы говорим, что в сукне, которое мы измеряем, три аршина, то сукно и аршины будут реальны. Но равенство между тремя аршинами и сукном не есть реальное бытие, это только отношение между тремя аршинами и сукном. Когда говорят, что дважды два — четыре, идеи чисел реальны, но равенство между ними будет лишь отношением. Итак, по нашему мнению, когда мы созерцаем вечные истины, мы созерцаем Бога не потому, чтобы эти истины были Богом, но потому, что идеи, от которых эти истины зависят, в Боге; быть может даже и блаженный Августин понимал это таким же образом. Мы думаем также, что в Боге познаются вещи преходящие и тленные, хотя блаженный Августин говорит только о вещах неизменных и нетленных, потому что вовсе не необходимо ради этого полагать некоторое несовершенство в Боге; достаточно, как мы это уже сказали, чтобы Бог заставил нас видеть то, что есть в Нем и что имеет отношение к этим вещам.

Но хотя я говорю, что мы созерцаем в Боге вещи материальные и чувственные, должно, однако, принять во внимание, что я не говорю, чтобы наши чувствования о них были в Боге, но только, что это Бог действует в нас, ибо Бог вполне познает чувственные вещи, но не ощущает их. Когда мы усматриваем нечто чувственное, в нашем восприятии есть чувство и чистая идея. Чувство есть модификация нашей души, и это Бог вызывает ее в нас, и Он может вызвать ее, хотя Он ее не имеет, потому что в своей идее о нашей душе Он видит, что наша душа способна к этой модификации. Что же касается идеи, связанной с чувством, то она в Боге, и мы ее созерцаем, потому что Богу угодно открыть ее нам; Бог же связывает ощущение с идеей, когда предметы находятся налицо, чтобы мы так

286

думали и возымели чувства и страсти, какие должны иметь по отношению к ним.

Мы думаем, наконец, что все духи созерцают вечные законы точно так же, как и все остальное, в Боге, но с некоторою разницею. Они познают порядок и вечные истины и даже существ, которых Бог создал, согласно этим истинам или согласно порядку, в силу того общения, какое эти духи неизбежно имеют со Словом или Божественной мудростью, просвещающею их, как это было только что объяснено. Но то, что неизменный порядок есть для них неизбежный закон, порядок, обнимающий, таким образом, все вечные законы, как-то: что должно любить благо и избегать зла; что праведность должно любить больше всяких богатств; что лучше повиноваться Богу, чем повелевать людьми, и множество других естественных законов, — это они познают через впечатление, непрестанно получаемое от воли Божией, которое влечет их к Нему и стремится, так сказать, уподобить совершенно их волю Его воле. Ибо познание всех этих законов, или обязанность духов согласоваться с неизменным порядком, не отличаются от познания этого впечатления, которое они всегда чувствуют в себе, хотя не всегда следуют ему по свободному решению своей воли, и которое, как они знают, общо всем духам, хотя и неодинаково сильно во всех них.

Этою-то зависимостью, этим отношением, этим общением нашего духа со Словом Божиим, а нашей воли с Его любовью, и сотворены мы по образу и подобию Божию; и хотя этот образ сильно сгладился после греха, однако ему необходимо существовать, пока мы существуем. Но если мы будем носить образ Слова, пострадавшего на земле, если мы будем следовать внушениям Святого Духа, этот первообраз нашего первого создания, это общение нашего духа со Словом Отца и любовью Отца и Сына восстановится и будет неизгладим. Мы уподобимся Богу, если будем уподобляться Богочеловеку. Наконец, Бог будет все в нас и мы всем в Боге гораздо более совершенным образом, чем поскольку это необходимо, чтобы мы существовали, чтобы мы пребывали в Нем и Он в нас.1

Вот некоторые доводы, могущие заставить думать, что духи созерцают все в силу непосредственного присутствия Того, Кто все содержит в простоте своего бытия. Пусть каждый судит о них согласно тому внутреннему убеждению, какое получит после серьезного размышления о них. Но думается, все остальные способы объяснения совершенно неправдоподобны, наш же кажется более чем вероятным; следовательно, наши души всячески зависят от Бога. Ибо, как Он заставляет их чувствовать страдание, удовольствие и все остальные ощущения в силу природной связи, установленной

• См. Объяснение. — Ответ на книгу о ложных и истинных идеях; первое Письмо против защиты, возражавшей на этот Ответ; две первые Беседы о метафизике; Ответ г-ну Режи. Быть может, читатель найдет там мое мнение яснее доказанным.

287

Им между ними и нашим телом, которая есть не что иное, как Его определение и Его общая воля; точно так же силою природной связи, установленной Им между человеческою волею и представлением идей, содержащихся в необъятности божественного бытия. Он заставляет души познавать все, что они познают, и эта природная связь опять-таки не что иное, как его всеобщая воля. Так что лишь Он один может просветить нас, все представляя нам, как Он один только может нас сделать счастливыми, заставляя нас наслаждаться всякими удовольствиями.

Останемся же при том мнении, что Бог есть умопостигаемый мир или место духов, как мир материальный — место тел; что от Его могущества получают они все свои модификации; в Его мудрости находят все свои идеи; Его любовью волнуются они всеми своими праведными побуждениями; и так как Его могущество и любовь лишь Он сам, то будем верить вместе со святым апостолом Павлом, что Он не далек от каждого из нас и что в Нем мы живем, движемся и существуем. «Non longe est ab unoquoque nostrum; in ipso enim vivimus, movemur et sumus».'

ГЛАВА VII

I. Четыре различных способа созерцать вещи. — II. Как мы познаем Бога. — III. Как познаем тела. — IV. Как познаем свою душу. — V. Как мы познаем души других людей и чистых духов.

I. Чтобы вкратце разъяснить высказанное мною мнение касательно того, каким образом дух созерцает все различные объекты своего познания, мне необходимо различить в нем четыре способа познания:

первый — познание вещей через них самих;

второй — познание их через их идеи, т. е. как я это понимаю здесь, через нечто, отличное от них;

третий — познание их сознанием, или внутренним чувством;

четвертый — познание их через предположение. Вещи познаются через них самих и помимо идей, когда они умопостигаемы сами по себе; т. е. когда они могут действовать на дух и таким путем открываться ему. Ибо познавание есть чисто пассивная способность души, а активность находится только в воле. Самые желания души не суть настоящие причины идей, они лишь случайные или природные причины присутствия их, а следовательно, и общих законов связи нашей души со всемирным разумом, как это я объясню в своем месте. Вещи познаются через их идеи, когда