Разжигая пламя на снегу
Шрифт:
Теперь Башир улетел на Кипр искать след беглеца, а мне отдуваться перед продавцом и переносить сделку. Встреча не сулит приятных эмоций, и, если бы, мать твою, знать, на когда теперь назначить дату — крыша плавится от неизвестности. Одалживать не в моих правилах, привык рассчитывать на свои, а здание упустить нельзя.
Теперь это дело чести еще и потому, что через пару дней после подписания договора задатка к Аслану Джамбаеву подкатили люди Джамала с желанием перекупить и задаток, и здание.
Джамал — давняя неприятная история. Восемь лет назад он крепко стоял на ногах в столице, под ним была немалая доля ресторанного бизнеса, платные стоянки и ночной клуб. Он располагался именно в этом здании, которое мы собираемся купить. Клуб был для Джамала прикрытием, там он
Может, претензий к Джамалу и не случилось бы, только он начал вытаскивать этого подонка из дерьма, затягивать следствие, создавать попутно проблемы Джамбаевым, чтобы согласились закрыть дело. Я не остался в стороне, меня тоже зацепило, у меня отобрали недострой, который я строил на продажу под офисы. Просто нашли официальные причины через государственные органы и снесли через суд мою декларацию на строительство.
Жаркие были времена. Мы были самоуверенные и бесстрашные, но в определенный момент поняли, что не сдюжим, сильно прижал Джамал, по всем каналам. К отцу я обращаться не стал, не хотел впутывать в криминал. Башир тогда нашел выход на конкурента Джамала, тот тоже был замазан в криминале по уши, но мы заключили с ним сделку, вариантов не было. Он решил навалившиеся отовсюду проблемы, а Джамбаевы смогли, под его прикрытием, посадить Джамала и его пасынка. Клуб перешел к другим людям, а потом и вовсе закрылся, и здание сдавалось в аренду под другие цели.
Срок Джамала подходит к концу, видимо, мужик решил возродить свою вотчину снова. Поэтому его люди и засуетились. Но Джамбаевы около полугода вели переговоры по покупке этой недвижимости, надеюсь, у продавца не возникнет соблазна сорвать сделку. Мысленно готовлюсь к разговору, мне сейчас крайне необходимо решить вопрос с отсрочкой так, чтобы он ничего не заподозрил и не включил заднюю.
Останавливаюсь перед зеброй, пропускаю пешеходов. В поле зрения попадает симпатичная блондинка, повернувшись в мою сторону, смотрит прямо через лобовое стекло, глаз не отводит, провожаю ее взглядом и ржу, когда она спотыкается о бордюр. Чуть не убилась, бедняга.
Нажимаю на газ, продолжаю путь и перед глазами всплывает образ другой блондинки. Той, что сейчас в моем доме под домашним арестом. Елизавета Снежина — смакую сочетание звуков, вспоминаю необычайные зеленые глаза в обрамлении пушистых черных ресниц, босые ноги с красного цвета ногтями, выразительные губы и безумно приятный голос. Никогда не слышал голоса приятнее — нежный, женственный, завораживающий. Так и хочется, чтобы что-то промурлыкала на ушко…
Резко торможу на красный, чуть не врезаюсь в едущую впереди, машину. Бл*дь! Что за мысли посещают? Похоже, пора расслабится в женском обществе. Неделю уже дел невпроворот, ни с кем не был, нужно исправить сегодня же этот недочет.
Уладив вопросы с продавцом, расходимся с Асланом по своим машинам. Он уезжает, а я задерживаюсь сделать звонок. Не успеваю положить трубку, в водительское стекло стучит незнакомый бритоголовый коренастый браток со шрамом через всю физиономию. Открываю стекло. За ним трутся еще двое, помоложе.
— Ты Макс Градов?
Киваю.
— Есть разговор.
Выхожу из машины, давненько не бывал в таких ситуациях, сходу понимаю откуда ветер дует.
— Меня зовут Яша, помнишь меня?
— Нет, а должен?
— Мы однажды пересекались много лет назад, а вот с твоими другом Черкесом и его братом, знакомы не понаслышке.
— Я понял. Что нужно?
— Макс, у нас с тобой все ровно, претензий нет, отойди в сторону. Джамал через месяц освобождается,
он хочет забрать клуб под себя. Мы понимаем, кто финансирует идею Черкеса, если ты не дашь деньги, он не потянет этот вопрос один или с братом.— Такие вещи обговариваются на старте, а не в процессе. Передай Джамалу, что времена поменялись, он очень удивится насколько. Так дела теперь не делаются. Я уже вложился, а свое я не отдаю.
— Это окончательное решение?
— Да.
Сажусь в машину, уезжаю, прокручиваю еще раз разговор и понимаю, что Разумовский не единственная неожиданно всплывшая проблема. Ладно, сейчас главное достать наличку к сделке, найти Плотникова, желательно с бабками, а с остальным разберемся. Джамал уже сбитый летчик, за время, пока он сидел, его бизнес и место под солнцем прибрали к рукам. С ним осталась горстка самых верных. А этого со шрамом я вспомнил, он сильно постарел, поэтому не признал сразу. Он приезжал к Баширу домой, мы там с девчонками зависали как раз, устроил со своими братками погром, была драка. Хреново выглядит, наверное, им всем жилось несладко, пока их барон сидел. Джамалу там тоже было нелегко, мы сделали все возможное, чтобы он на зоне не поднялся наверх в местной иерархии и не чувствовал себя вольготно.
Глава 5
Лиза
В холодильнике нахожу продукты, делаю себе омлет с беконом и гренки. Варю кофе и устраиваюсь за барной стойкой. Вид из окна впечатляет, но чувствую я себя так паршиво, как давно уже не чувствовала. С детства боюсь закрытых пространств, даже в лифте мне некомфортно. И это не классическая клаустрофобия, это страх ограничения передвижения — любого, хоть в пределах маленькой кабины лифта в случае застревания, хоть в большом закрытом помещении без возможности выйти в любой момент. Пусть здесь огромная территория, шикарные условия, не представляю, как я проведу здесь неделю. А неделю ли? Найдет ли дядя эти деньги? И, если нет, что будет делать, чтобы закрыть вопрос? То, что нам придется его закрыть, не вызывает сомнений. Этот Макс ждать не будет. Его, похоже, не трогают чужие проблемы.
В невеселых раздумьях, выхожу в сад. Легкий ветерок обдает теплом, свежая зеленая листва и проросший салатовым ковром газон, напоминает, что лето полностью вступило в свои права. А я не понимаю, где и у кого нахожусь, и что вообще будет дальше. Прохожу в беседку, усаживаюсь на широкое перило и наблюдаю за ласточками, низко кружащими над землей и что-то выискивающими среди зеленых травинок.
Почему-то, это состояние переносит меня в воспоминания о моем неудавшемся браке. Последние полгода я чувствовала себя вот так же — будто меня закрыли, и выхода из депрессивного состояния нет.
Сергей был с виду мечта любой девушки. Высокий, смазливый, перспективный. Только спустя время я поняла, что после своей работы, он любил сначала себя, потом маму, сестру, а меня определил где-то в конце этого списка. Просто выгодная партия. Оказалось, перед знакомством он навел справки и узнал, что я единственная наследница Всеволода Разумовского. Смешно, но я никогда не рассчитывала на это наследство, дядя не олигарх, не знаменит, просто не бедный человек, каких в столице пруд пруди.
Он постоянно пропадал на работе, пять дней в неделю приходил поздно, порой в девять-десять вечера, заваливался спать, потому что очень устал. В выходные поездка к его маме в подмосковье, где я вот так же бродила по саду, не вынося их интеллектуальных разговоров на веранде за чаем. Я, конечно, не глупа, много читала, часть зарубежных авторов — в оригинале, особенно в студенческие годы, могу обсудить и классиков, и современную литературу, могу поддержать разговор на большинство тем. Но, в моем понимании семейные посиделки — это когда искренне и весело, это общие воспоминания или планы, это когда все любимы, все свои. А у Беловых — это собраться и поумничать. Я совершенно не вписывалась в их идиллию выходного дня. Со временем стала отказываться от поездок и оставалась дома. Снова одна. Альбина долго терпела такой расклад, не вмешивалась, приходила редко, не напрягала частыми звонками, общались в основном на работе. Но однажды «Остапа понесло».