Real-RPG. Ледяной форпост

– Я же просил тебя посмотреть за Аней.

– Что за ней смотреть – она в глубокой коме, - пожала плечами Марина, словно озвучивая очевидное.

– Кодекс почитать, вдруг что важное найдешь.

– Прости, мне стало страшно одной, - прямо глянув мне в глаза, произнесла Марина, сбрасывая маску невозмутимости. Я ей сразу поверил – вспомнив свои чувства там, у трупа Вячеслава, когда понял, что это не сон и не бред, а моя новая обитаемая реальность.

– Этот же, стражник… когда упомянул Рустема, - кивнула Марина между тем в сторону трактирщика, - тут все прониклись вроде. Попялятся, но приставать не рискнут.

В тот момент как Марина – выглядящая прекрасным видением, только спустилась в пропитанный чадом и перегаром зал, я понял, что надо побыстрее отсюда уходить. Но уходить, сохраняя лицо – не сразу бросившись в комнату на второй этаж, схватив девушку за руку на полдороге к столу, а уходить поспокойнее - посидеть минутку и после этого степенно удалится. Поэтому в ответ на слова Марины только вздохнул:

– Здесь уже много людей, которые не видели, что нас привели стражники, - покладисто начал я объяснять. – Но даже если и видели – алкоголь затуманивает мозг, и думаю может найтись неадекват, который… - я задумался, но после решил не облагораживать объяснение, - грубо облапает твою весьма привлекательную задницу и попытается предложить…

– А ты не хочешь, чтобы кто-то попытался облапать мою… привлекательную задницу? – прервав меня на полуслове, поинтересовалась Марина. Сказав это, она глубоко вздохнула, так что туго стянутая легкой тканью небольшая грудь выразительно поднялась. Причем мне показалось, что сама тема беседы Марине нравится. И это было довольно неожиданно.

– Во-первых, мы оказались в жестоком и неприветливом мире, - начал я ровным менторским тоном. – Здесь, судя по всему, присутствует не только жесткое деление на сословия, но и огромное значение имеет репутация. Можно всю жизнь строить мосты или ковать мечи… - начал я известную фразу, но Марина видимо ее не знала, поэтому закончил выражение, изменив на подходящий смысл: - Но стоит только раз дать безнаказанно потискать свою… спутницу, и никто никогда больше не назовет тебя мостостроителем или кузнецом.

– Твою спутницу? – с загадочным выражением приподняла бровь Марина.

– Мою спутницу, - подтвердил я.

– А во-вторых?

– Что во-вторых?

– Ты сказал «во-первых», и рассказал мне про жестокий мир.

– А… Ну да. Во-вторых, я действительно не хочу, чтобы кто-нибудь здесь облапал твою привлекательную задницу.

– Только здесь? – еще раз ее тонкая бровь вопросительно изогнулась.

– Нет, не только здесь. Вообще, - признался я.

– Это уже собственническое? – глядя мне в глаза, неожиданно спросила Марина.

– Это… - хотел я было сказать, что вообще лапать красивых девушек без спроса плохое занятие, но не стал. – И собственническое, в том числе, - ответил, не покривив душой.

– Спасибо, я ценю твою откровенность, - произнесла Марина вдруг словно оттаивая, теряя концентрацию собранности. И добавила уже совершенно другим, вдруг задрожавшим голосом. – Макс, прости меня пожалуйста, мне действительно было очень страшно там одной, я вышла сюда только потому, что еле сдержалась – я как помылась, мне на месте не усидеть было, казалось с ума сейчас сойду…

– Проехали, - кивнул я, поднимаясь и подавая девушке руку. – Пойдем уже.

Может быть я накаркал, а может просто хорошо видел возможные ситуации – ведь мы с Мариной своими летними нарядами непривычного местным кроя очень колоритно выделялись. Особенно она – с маняще обтянутыми откровенным тугим платьем формами привлекательной фигуры.

Поэтому я даже не удивился, когда перед самой лестницей нам наперерез вывалился рябой каменотес – судя трем кирпичам на сером гербовом щите явно цеховой куртки. Лицо рябого – прямо поверх изъеденной оспой кожи покрывала густая вязь татуировки. Схватив Марину за плечо, он по-хозяйски ее облапал, одновременно сказав что-то на незнакомом грубом языке. Судя по интонации, и по тому что рябой на меня не обратил даже капельки внимания, было это что-то вроде: «Крошка, пойдем со мной, и я покажу тебе как можно отдохнуть с настоящим мужчиной».

– Эй, - окликнул я рябого. Он резко обернулся – так и держа взвизгнувшую Марину вполуобнимку.

Передо мной сейчас находился совсем не Константин - пусть и спортивный, но чуть рыхловатый и мягкий, обитающий в благоприятной среде. Передо мной стоял самый настоящий каменотес – закатанные до локтя рукава куртки открывали жилистые предплечья, также с вязью татуировки, а ладони были широкими, лопатообразными – доски можно перешибать.

Из-за многих столов поднимались гомонящие посетители – я видел, как часть «грязных» стражников практически взвилась с места. Вполне возможно, они готовы были мне помочь – но уже Марина скривилась от боли, когда рябой невольно с силой сжал ее плечо цепкими пальцами. Девушка дернулась, пытаясь вывернуться из болезненного объятия, а я в этот момент ударил.

«Удар-связко: рожа, пузо, яйки» - имитируя колоритный деревенский акцент, любил повторять нам сержант Петренко, используя правда более веский синоним слово «рожа». Но сейчас, видя перед собой очень и очень серьезного противника – для кабацкой драки, и не имея в руках уравнивающего шансы оружия, я сперва ударил ногой, начав знаменитую связку Петренко с конца.

Безмятежно и с насмешкой взиравший на меня каменотес, получив ногой между ног, согнулся с булькающим криком. Я уже ударил снова, без задержки – апперкотом, вкладываясь всем телом. Несмотря на то, что каменотес был тяжелее меня раза в два, он, по-моему, даже на пару мгновений ступнями оторвался от тела. Выпрямившись словно маятник, брызнув веером кровавой юшки из разбитого носа, он упал спиной на ближайший стол. Марина, пронзительно взвизгнув от испуга, отскочила в сторону, и в ее руках вдруг материализовался посох, который она перехватила на манер палки.

Весь зал ожил в едином порыве и зашевелился многоголовым чудовищем – повыскакивали со своих мест ремесленники и стражники, закричали десятки человек. Несколько цеховиков в кожаных куртках с эмблемами каменотесов угрожающе двинулись вперед, но почти сразу остановились – увидев десяток «грязных» стражников, оказавшихся рядом со мной, и угрожающе сжимающих кулаки. По габаритам каменотесы превосходили стражников – но тех было больше. А кроме этого, несколько человек из цеховиков – старше и явно авторитетнее остальных, возгласом осадили возбудившихся предчувствием драки коллег.

Один из старейшин ремесленников – судя по властным повадкам и выбеленной сединой голове, что-то громко рявкнул, и цеховики потянулись назад, за стол. Седой подошел ко мне, миролюбиво протягивая руки. Что-то сказав, он чуть кивнул, показывая на эмблему цеха и принялся мне объяснять, что просит прощение за поведение своего подручного. Язык знакомым не был, но по интонациям все было предельно понятно.

Искать справедливость смысла не было – пострадавший корчился, глухо постанывая и обеими руками держась за место, где встречаются ноги – поэтому я просто покивал, и видом продемонстрировал цеховому старейшине, что претензий не имею.

Внимание!

На вас подали жалобу в «Городской Магистрат»

Жалобщик: Отар Гарт, каменотес 2 ранга гильдии «Свободных каменщиков»

Место: «Приют караульного», питейный зал

Причина: нанесение увечий; кровь

Вира: 15 винт.кр.

Оплатить/Встретиться в суде

На мгновенье я потерял дар речи, а потом посмотрел на ушибленного ремесленника и выразился длинно и грязно. Внутри просто закипела ярость – к такой швали, которая щеголяя полубандитской романтикой, пользуясь правом безнаказанности сильного нарушает закон, но стоит только получить даже легонький отпор - лишь тапки сверкают, как подобные обиженки бегут плакаться дяде полицейскому.