Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

Боюсь я их…

Боюсь я их…

Кого… да всех… убираю скрипку в футляр, оглядываю мрачное подземелье. Хочется, как в детстве, убежать, кинуться к маме, да тут уже не кинешься, начнётся тут: у меня больше нет дочери, иди отсюда, девочка, я тебя не знаю…

Во, блин… Проторчала до темноты, опять впотьмах домой переться… броненосец в потёмках…

Иду к ступенькам…

– Эй, барынька!

Серые тени, пропахшие перегаром, отделяются от стены. Холодеет спина. Делаю вид, что не услышала…

– Барынька, ты глухая, что ли, или как?

Рука ложится на плечо, вырываюсь, сжимают сильнее.

– Барынька, а платить кто будет?

– Ком-му платить?

– Ка-ак кому? А за место? Тебе тут что, за бесплатно всё, что ли?

– Да пошёл ты…

– Не, пацаны, видали, она не врубилась, похоже!

Вырываюсь. Бегу. Кто-то хватает скрипку, кто-то грохает её об стену, уже не до скрипки, ни до кого, ни до чего, кто-то швыряет на ступеньки, ч-ч-ёрррт…

– Эй, ты чего, а?

Что-то происходит там. Надо мной. Серые громилы кричат – жалобно, отчаянно, так может кричать человек, который увидел что-то… нет, не страшное, страшное не то слово. Тут другое…

Вижу их. Сейчас их шестеро. Чёрные кожанки. Чёрные очки, на этот раз не на лицах. Сняли. Показали лица без глаз…

Лица без глаз. И даже не лица, не пойми, что. Появились в переходе откуда-то из ниоткуда, как будто выпали из чёрной дыры. Смотрят на громил безглазыми лицами, ничего не делают, стоят, смотрят…

Громилы извиваются на ступеньках, запрокидывают головы, хрипят, давятся кровавой пеной, бьются в непонятной агонии. Кое-как поднимаюсь, кое-как бегу, что-то саднит под лопаткой, ага, похоже, полоснули меня-таки ножичком…

Спотыкаюсь, земля уходит из-под ног, тпр-ру, стоять, с-сука… кто-то подхватывает меня, нет сил отбиваться, кто-то рвёт куртёшку на груди, зализывает рану раздвоенным языком. Провалы глазниц смотрят прямо на меня, обжигают пристальным взглядом…

– Жить будет?

– Вроде да.

– В прошлый раз тоже было «вроде да», а тварь околела.

– Не околеет… заживёт…

– Редкий вид…

– Да их тут полно.

– Ты не знаешь… с одной такой твари музыки в день больше, чем с целого оркестра.

– Ну… чш, ты осторожнее, не любят они, когда им к груди прикасаются…

– Да вроде бы только самки не любят…

– А это тебе самец, что ли?

Боюсь я их.

Сколько времени прошло, а всё боюсь. Говорила с другими, с Моцартом, с Гайдном, они тоже побаиваются. Кажется, один Паганини их не боится, да он сам такой, что его самого все боятся, он как будто и не человек вовсе…

Выхожу из домика, пробую струны смычком. Скрипка отзывается нежным голосом. Прохожие тут же бросаются ко мне, – тёмные тени с раздвоенными языками. Выхожу в лиловые заросли…

– Бежи-ит-ре-ка-а-а… в ту-ума-не-ет-аа-ает…

Боюсь я их…

Боюсь…

2013 г.

Получается вселенная

Люди в панике.

И звёзды в панике.

И планеты в панике.

Конец света грядёт.

Это я конец света устроил. Так и знайте. Засасываю в себя звёзды и планеты, вбираю материю. И никто – ни звезда, ни звездолёт, ни зазевавшийся луч света, не уйдёт от меня.

Люди говорят про меня – чёрная дыра. Пусть говорят.

Много будет у меня материи. Ой, много. Буду делать с ней, что захочу. Уж что-нибудь я с ней да и сделаю. Сотворю из неё что-нибудь… что хочу. Красивое что-нибудь. Великое что-нибудь. Удивительное…

Но у меня уже который раз получается вселенная…

2013 г.

Вертикалы

– Да быть того не может…

Смотрю на шефа, нет, вы как хотите, а что-то он загнул. А что загнул, шефу нашему вечно что-нибудь мерещится. То у него бабки на рынке наркотики продают, а это оказывается куркума, то у него в городе маньяк объявился, вон, девочка семилетняя пропала, его рук дело… а девочка с мамой-папой разругалась, у подруги отсиживалась. То у шефа нашего глава парламента по субботам уезжает куда-то, так он непременно в заговоре с заграницей, страну сдать хочет… а это-то главу в понедельник нашли у какой-то девицы в дым пьяного…

Так что шеф наш тот ещё фрукт. Но тут он что-то загнул.

– Ну что значит, не может, если я сам видео видел, – фыркает шеф, – я тоже сначала не поверил, а как мне показали… да вон, сами посмотрите…

– И смотреть такую гадость не буду… – говорю, тут же спохватываюсь, – ну, знаете, на видео много чего можно увидеть… я вот видео смотрел, как пришельцы землю захватили и народ перебили…

– Короче, верите, не верите, а вы мне этот притон найдёте, где видео сняли, – говорит шеф, – за вами и так уже грешков немало числится, так что как бы вам разжалованным не оказаться…

Вздрагиваю. Это что-то новенькое. Этого я от шефа не ожидал…

– Идите, ищите… и обрящете. Чтобы такой парень, да ничего не нашёл, да быть того не может. Ну всё, всё, идите…

И шеф снова прячется в какое-то дело номер сколько-то там, о вампире, который якобы ходит в местную деревушку пить кровь…

– Э-э-э… девушка, у вас есть билет на собачьи бои?

Кассирша смотрит на меня оторопело. Кого тут вообще понасажали в кассиры, в продавцы, каких-то глухих и полоумных, ты у неё в аптеке кусок мыла просишь, она тебе суёт тест на беременность…

– Ну… шоу такое, где собак друг с другом стравливают…

– Нет такого, – кассирша испуганно захлопывает окошечко кассы.

Чувствую, что краснею. Чувствую себя последним дураком, действительно, что я ляпнул, где это видано, чтобы в нашем мире в конце нынешнего века – собачьи бои. Вроде бы давно ушли в прошлое вот такие мерзости, когда смотрит кто-нибудь на экран, где одна зверюга тормошит другую зверюгу – и у этого у кого-то все поджилки трясутся, адреналин так и кипит и клокочет.