Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

Виктор хохотнул.

– Ну…. Хорошо, с кассой управляться умеешь?

– Умею. По рукам?

– По рукам.

– Вот… сумку с письмами держи. Это на Каслинской девять, контора эта… Там вывеска, ну, ты её увидишь… Вот, отнеси, скажи, что от Лидочки… Мы там все подрабатывали, там ещё антохины письма есть, Ванька тоже там работал, потом забил на эту фирму.

– Антохины?

– Ну да, а что?

– Да… ничего, – Виктор перекинул через плечо сумку, совсем лёгкую, пошёл к выходу… Кажется, Лидочка забренчала ключами… нет, только кажется… Что ей делать в столе, что она, ключей не видела….

Виктор вернулся только ближе к полудню, за полдня он успел так отдохнуть, что даже устал, он раньше и не думал, что можно вот так среди недели встать и уйти с поста. Кажется, в войну за такие вещи отправляли на гауптвахту. Или расстреливали. Не знаю. Ничего я не знаю, пропащий я человек, историю учить надо…

Виктор поднялся на второй этаж, вздрогнул: этого он не ожидал. На месте вахтёра сидел Антоха, хорошо хоть в куртке, с длинными рукавами, не видно рогатого креста, а то совсем было бы весело… Антон сидел, разглядывал витрины, как у себя дома, крутил в руках какие-то монетки.

– А, привет, Витёк… ну что там шеф, не орал, в Сервис-Трансе этом?

– Орал, ещё как орал. Обещал по стенке размазать, – признался Виктор.

– А, ну-ну… Мы с Лидкой туда нанялись, так потом вообще боялись явиться к нему, письма отдать… порвёт, как пить дать порвёт… да не письма, нас порвёт, и подожжёт на костре с этими письмами… Я-то уже работу в мебельной фабрике нашёл, так на кой чёрт мне эти письма, ты скажи?

– Да ни на кой, – сказал Виктор. Он всё ещё не понимал, как вместо Лидочки оказался Антон, дело было нечисто, что-то тут случилось, понять бы, что.

– Ты не бойся, всё тут цело, всё как было, – тут же спохватился Антон, – я тут посидел за тебя, люди приходили… старик со старушкой, и ещё три мужика, вроде как профессора из института… Вот чеки, билеты, выручка тебе… на пиво хватит. Ну, я пошёл… Ты меня, короче, не видел, я тебя тоже.

Антон исчез, не ушёл – сбежал с лестницы, быстрее, быстрее, Виктор остался один, спросил себя: что вообще происходит. Что-то неспроста здесь был Антон, что-то он тут сделал… бритоголовый… щит земли русской, как они сами про себя говорят…

Виктор подскочил, хлопнул себя по лбу, бросился в зал с георгиевскими лентами – но там всё было в порядке, как-то даже особенно чисто и торжественно. Все витрины целёхоньки, все вещи на своих местах… Чёрт, вот здесь пустое место… а нет, так надо… Другие залы… всё при всём…

Он выдвинул ящик стола, посмотрел на ключи, все ключи были на своих местах, Антоха, Антоха, ну ты как издеваешься, ну хоть бы знак дал, где ты и что напортачил…

Спина похолодела, Виктор вспомнил про дальнюю комнату, схватил ключ, бросился туда, в затхлый полумрак чёрных форм с красными повязками. Вошёл, вспомнил наказ старика в одиночку не ходить, только теперь было не до наказов. Значки… штандарты… нет, штандарт Антоха бы незаметно не унёс, да и форму тоже… Хотя кто знает, они без меня могли вообще полмузея вынести… Знать бы ещё, что тут было, я же всё видел так, мельком… Но так посмотреть, вроде всё в порядке… Даже крысы нет, которая лежала… Виктор хотел выходить, когда вспомнил про коробку на полке, отодвинул стекло, потянулся к картонке. Заглядывать туда было строго запрещено, но теперь уже не было никаких запретов.

Открыл коробку, в груди всё перевернулось и покрылось инеем.

Что бы ни было в коробке, теперь она была пуста.

Виктор сел на пол, чувствуя, что ноги его не держат. Антоха, Антоха… Знать бы ещё, что ты украл…

– Ну давай, Витёк… за нас с вами и за чёрт с ними, – старик поднял рюмку, – финансировать не хотят ничего, сколько я с ними бился… там, в управлении… Пусть им будет хуже. А мы пока отметим.

– Что… отметим?

– А ну-ка, – Афанасий Иванович прищурился, – что было ……. Ноября? Не помнишь? Ну вот, в книжках посмотри, а то спросить-то любой дурак сможет… Историю свою знать надо…

Выпили, старик снова разлил коньяк, и Виктор подумал, что в общем-то это здорово, сидеть в музее и пить коньяк… ночь в музее…

– Ну как тебе тут? Нравится?

– Здорово, – сказал Виктор.

Как бы ещё потихоньку спросить у старика, что там было, в этой коробке, да ещё так спросить, чтобы он не догадался, что там уже ничего нет. а то ведь как пить дать по стенке размажет, расстреляет и сошлёт в Сибирь… Вон, повесит на штыках, как фашистов на карикатурах, вон их сколько по стенам… плакатов…

– Обжился маленько?

– Ну да. А… Афанасий Иванович, а всё-таки… что там в коробке?

– Да чай там, сегодня купил…

– Да не в этой, там… в архиве. Ну, на полке такая… вы ещё сказали, что много буду знать…

– Эх, всё-то ему неймётся… Всё-то ему знать надо… Говорил же, не твоего ума дело… Всё-то вам надо, в каждую щель лезут… Ну вот, – старик открыл видавшую виды папку, долго листал, наконец, протянул Виктору фотографию, – вот это там лежало… узнаёшь?

Виктор посмотрел, сначала не понял, что он видит, и вообще с какой стороны на это смотреть. Наконец, спохватился, что видит кость, что-то вроде обломка черепа, неровного, изъеденного временем… Вот оно как… неандертальцы тут прячутся, что ли…

– Вот… – продолжал Афанасий Иванович, – он как в сорок пятом застрелился, его в саду рейхсканцелярии сожгли, потом где только не хоронили, по лесам, по дворам… Где только не перезакапывали… А потом, это уже при Андропове было, сожгли, прах над рекой развеяли… А это… кусок черепа и челюсть… сюда, в архив… Ну не знаю, как там всё было, мне так люди рассказывали.

Виктора передёрнуло.

– Так он же… в московском архиве, вроде как…

– Ну это раньше он там был, теперь вот к нам, во Владиуральск привезли… А то в Москве много желающих стибрить… вот как золотой значок, или френч его… а кости его украсть, это вообще высший пилотаж… Вот и перевезли к нам, сюда…

– Правда, что ли? – шёпотом спросил Виктор.

– Ну а ты как думал, стану я врать… А ты что спрашиваешь-то про него, случилось что?

– Да нет… всё в порядке, – Виктор отвернулся, чтобы старик не видел, как он краснеет. Нет, не умею я врать, не возьмут меня в партизаны и разведчики… Отвернуться бы посильнее, а то старик насквозь меня видит…

Пропащий я человек…

Антон вытянулся на постели, ещё раз растёр грудь. Грудь горела огнём, чёрт, смазать бы чем, а то больно-то как… Да чем смазать… Тут чем не мажь, ещё только больнее будет… А всего-то нёс эти кости за пазухой два квартала, а уже исцарапали грудь до крови. Антон вспомнил, как шёл, как череп покачивался под одеждой, как будто шевелился, жил, царапал и царапал грудь, как голодный зверёк, который ищет, кого бы загрызть.

Как же просто всё оказалось… Антон вспомнил, как всё было просто, как позвонила Лидка, сказала, что Витек свалил из музея. А потом Антоха долго искал по архиву ключи, наугад отпер дверь маленькой комнатки. Гарри Поттер и тайная комната… Сам не знал, почему пошёл туда, как будто потянуло что-то. Как будто сказало что-то: иди. Сам не знал, как заглянул в коробку из-под обуви, увидел кости, почерневшие, убитые временем. Сердце ёкнуло, было радостно и тревожно, и страшно было прикоснуться к такому сокровищу… Как бы взять, да поаккуратнее, не оскорбить божество… спрятал за пазухой, череп тут же больно царапнул кожу, как будто гневался. Надо было вместе с коробкой… нет, с коробкой хватились бы…