Реализация

Пока Талик предавался невеселым размышлениям о превратностях писательской жизни, другие четыре сущности устроили консилиум. Раз уж есть возможность - думать раздельно, так отчего же ей не воспользоваться? Писатель Золотов поставил перед сущностями задачу: найти, наконец, объяснение зубастости мерина. Клыкастый феномен время от времени фыркал и напоминал о своей загадочности.

Загнав мысли об эксперименте куда поглубже, Талик сосредоточился на первостепенных нуждах. Что-то надо было решать с маршрутом. Демоническое упрямство и так уже завело всю компанию на прямой путь к Рублёвке. Так и до орков недалеко, а воевать Талику пока не хотелось. С отсутствием боевого задора удалось разобраться быстро: в противовес кровожадности демона Витольда и личных Таликовых мечтаний о славных победах, в нём жила парочка пацифистов - Бутончик и Бормотун. Оборотня зачислить в воины не представлялось возможным, поскольку битва и драка - совершенно разные вещи. К тому же оборотень был по-волчьи трусоват, и в одиночку без стаи даже не мечтал кидаться на врагов.

Однако, не давала покоя еще одна интересная особенность попаданческой жизни. Талик прекрасно помнил ту конфету-тянучку, которую ему "не по инструкции" скормил Баська. Сладкое Талик не любил, но... Мёд в Мутном Месте имелся в большом количестве и почти везде, равно как и медовуха. А вот конфеты-пряники-леденцы-мармелад - ничего подобного Талик здесь не видел. Памятуя реакцию эльфа на Баськино самоуправство и последующее отрастание крыльев, не требовалось наращивать ещё и лоб в семь пядей, чтобы понять: то ли сахар, то ли нечто такое, что добавляют во всякие там сладости, очень сильно ускоряло или же быстро усиливало степень реализации. Получалось, что не только книги были в Мутном Месте под запретом. Но заниматься тайным разведением сахарной свёклы и строить заводик по перегонке этой свёклы в сахар...
– задачка посложнее, чем втихаря писать книги. А вот Силь где-то (хотя и так понятно где - в бутике) раздобыла засахаренные фрукты...

Кавайную как союзницу пришлось списать со счетов. Не исключено, что остроухий нарушил все инструкции и сам помог попаданке с десертом. Обозначилась еще одна стратегическая задача: найти побольше сладкого, для начала - мёда - и съесть. Давиться, но есть, а потом посмотреть, что получится в результате. Раз уж других возможностей поэкспериментировать не предвиделось, Талик решил ставить эксперименты на себе. И всю эту гору проблем различной степени сложности и срочности венчала еще одна проблемка: Талик уже был демонически прекрасен, а путешествовал в компании существа непонятного пола, гнома, эльфа и двух чудиков-двоеросликов. Если не считать крикливую попаданку, зацикленную на эльфах, ни одной девицы достойных пропорций, мечтающей о крепких мужских объятиях, Талик так и не встретил. По всему выходило, что падкие на демонов попаданки должны обретаться именно в Инферно или в его окрестностях.

Списав прежние сомнения "куда податься" на многогранность натуры, писатель Золотов, наконец, определился с маршрутом. Наверняка же, можно как-то срезать путь, чтобы не поворачивать назад по той же дороге - несолидно как-то туда-сюда метаться... Демон Витольд как будто подслушивал:

– А может, свернём вон на ту тропинку?

Талик огляделся. Слева от дороги действительно виднелась натоптанная тропка, уводящая вглубь леса: лошадь вполне пройдёт. Непохоже, чтобы тропой часто пользовались проезжающие. Скорее уж, местные жители иногда покидали этим путём своё захолустье.

– Поворачиваем!
– прокричал Талик плетущемуся позади отряду сопровождающих.
– Посмотрим, что здесь за жильё... Заодно и поужинаем.
– И мысленно обратился к притихшим сущностям: - Так что, какие есть идеи насчёт зубастости коня?

Докладывать взялся Бормотун.

– Рассмотрев все возможности, и учтя определенные особенности места появления этого животного, мы пришли к выводу...

– Короче!
– Талик пришпорил обсуждаемый образец местной фауны: впереди обнаружилась такая архитектурная конструкция, перед которой даже загадка зубастости коня как-то меркла.
– У нас прямо по курсу ... Замок на курьих ножках...

– Видим... с ума сойти!
– Бормотун, выбранный оратором, отчитался за ощущения всех сущностей.
– Если короче, конь - попаданец. То есть, он когда-то был самым обычным попаданцем. Поскольку в природе не бывает зубастых коней, а антураж романов не реализуется, то хищническая сущность коня - результат воздействия писателя на попаданца. Или, скорее всего, писательницы.

– Угу.
– Талик разглядывал строение, выбросив вопрос коня из головы как решенный. Объяснение было вполне подходящим.

Замок, стоящий на лысом пригорке, напоминал воплощённый бред сумасшедшего. Глядя на него, можно было и с пяти умов сойти. То есть, буквально - спятить. Брутальный Избо-Замок занимал стратегически верную позицию - перегораживал дорогу, в которую превратилась тропинка. Но дорога не заканчивалась, а продолжалась позади Замка и уводила куда-то вдаль. Куда и в какую даль, разглядеть было невозможно. Похоже, что - к спуску вниз, а то и вовсе к обрыву. Громада на курьих ножках заслоняла прогал между деревьями и чернела силуэтом на фоне заходящего солнца.

– А может, и на попаданку.
– Некстати вклинился в мысли Талика Бормотун.

– А?

– Гм. В том смысле, что наш конь мог быть изначально кобылой. То есть - попаданкой. И после извращенного писательского воздействия повторно реализовался в зубастого мерина. Примерно как помесь Силя, хоббита и того извращенца Змеева.

Талик такую смесь даже представлять себе не захотел. Да, он сам сотворил из драконистого Змеева нечто оловянное. Но по необходимости же!

– Понапишут же!
– скривился писатель Золотов и возмущённо хлопнул крыльями. Витольд любезно зацепился хвостом за луку седла и не дал улететь. В результате, демонически-прекрасный Талик рухнул обратно в седло с размаху, отбил себе зад и совсем некстати задумался: а этично ли вот таким образом скакать на - вполне возможно - даме?

Но тут, напомнила о себе еще одна "возможно дама". Силь спрашивала уже не его - великолепного демона-мага-оборотня. Нахальная попаданка пристала с вопросами к эльфу:

– А туда точно можно? А это не опасно?

– Нисколько.
– Не стесняясь, нарушал инструкции остроухий конвоир.
– Объедем это убожество или справа, или слева, а дальше дорога пойдёт вниз с холма к деревне. Вполне приличное село... сейчас уточню название...

Талик обернулся. Наль достал свою планшетку, и не выпуская попаданку из кольца рук, вытворял свои замысловатые пассы. Силь, как будто так и надо, пялилась в ту же планшетку... Вот как некоторые умудряются втираться в доверие! Где это видано, чтобы позволять какой-то сумасшедшей пацанке заглядывать в документы? Или карты? Или что у него там, и как оно выглядит? Талик бы и сам заглянул с удовольствием. Даже не ради информации. Жизнь, и так богатая на потрясения, превратилась в театр абсурда: впереди высился коттедж местных баб-ягинь - не иначе как многоквартирный, позади конно передвигалась процессия таких персонажей, от которых любая Яга должна подавиться костью Иван-царевича, а он... а он примитивно зашёлся в тоске по продвинутой технике - по родимому ноуту, по офисному компу. Хоть бы планшетничек какой потискать... Можно даже не включать. Талик сморгнул слезу и подивился своей эмоциональной неустойчивости. Надо же, чуть не расплакался.

– Все беды и нервы - от неустроенности жизни!
– Скорбно-мудрым тоном изрёк Бормотун.

– Точно!
– Отозвался оборотень.
– Сплошная неустроенность. Скоро худеть начнём. И шерсть без свежего мяса тускнеет.

– Тьфу!
– Мысленно сплюнул Бутончик.
– Да чтоб она вся повылезла! Талик, не корми в себе зверя! Растительная пища полезнее. И упражнения на свежем воздухе.

– Талик!
– Демон счёл нужным вмешаться и внести свою лепту.
– Срочно ищи себе пару для упражнений. Можно на воздухе в стогу, можно на сеновале, да хоть где! При нашей демонической несдержанности на такое длительное воздержание никаких нервов не хватит!

– Точно.
– Писатель Золотов был согласен с Витольдом на все сто процентов. Сам недавно о том же думал. Хотя... не исключено, что демон опять мысли подслушивал. Ну и ладно!

А вот объезжать Избо-Замок по ненавязчивому совету остроухого Талик не собирался. Попаданки, обчитавшиеся про ведьм в этническом стиле, вряд ли страдали редкозубостью, горбатостью, кривоносостью или другими признаками старушки-смерти. Насколько Талик помнил произведения коллег по перу, все осовремененные "яги" были ягодка-к-ягодке - краше Василисы Прекрасной и искусней Марьи Искусницы. А сарафан... даже оригинально.