Реализация

Талик имел возможность ещё раз увидеть, как из призрачного тумана выскакивает десяток эльфей аборигенского спецназа, хватает повязанную банду и исчезает вместе с ней в том же тумане. Остроухие даже вверх не глянули, как будто в небе было только солнце и ничего больше.

Потом Талик разбирался со своей мимикрией. Мимикрия выразилась в почти лысых крыльях. Хорошо бы они совсем облысели, но такое счастье Горгуль пообещал только ближе к Инферно. Личность героя-любовника, нацеленная на успех у всех и каждого, обещала мимикрировать в соответствии с тем типом красоты, который ценился у большинства потенциальных объектов соблазнения, обитающих на территории радиусом в пять километров. Поскольку пока вокруг были любители ярких демонов, Талик щеголял по-прежнему синей шевелюрой и остатками перьев. "Привлекательность широкого радиуса действия" вселяла определённые надежды. Витольд почти простил Горгуля в расчёте на истинно демоническую красоту, которую он приобретёт в Инферно, Витас мечтал оволосатить хвост, в случае встречи с оборотнями, Бутончик, как оказалось, хотел отрастить верхние клыки до подбородка и обрести прежние стальные крылья. А маг, думая, что его никто не слышит, тихо надеялся на летающие ледяные глыбы и огромные файерболы. Разве у мага может быть какая-то там красота, кроме красоты учиняемых им разрушений?

Покончив с передачей банды властям, Нальдо, Баська и Силь общими усилиями попытались приземлить Талика. Бормотун утверждал, что воздушный коридор был превышен, отчего и сложилась такая нелепая ситуация - взлететь Талик взлетел, но где взлетел, там и завис. У эльфа, похоже, тряслись руки, оттого что Силь всё время что-то шипела, и нормально бросить лассо конвоир не сумел. Потом в ковбоя пробовал играть Баська, но только сам в веревке запутался. Забросить петлю смогла кавайная. Наверное, на своей кобыле натренировалась. Пойманный за левую ногу, писатель Золотов ощущал себя птицей в силках.

Талик посмотрел вниз и попросил:

– Только не резко!

– Меч брось!
– Посоветовал эльф.

Правильно, а то и напороться недолго. Меч, в отличие от Талика, приземлился сам и вполне удачно, пришпилив к столу курицу. Опускаться оказалось очень страшно - в любой момент можно было ожидать падения. В трёх метрах от земли непонятная сила "удержания" исчезла, и Талик рухнул на пустой стол. Вроде, легко отделался.

Не считая напрасно пропавших перьев, этот бой убытков не принёс. Писатель Золотов засунул в ножны свой клинок, хотя он уже сомневался в том, что меч ему пригодится. Шустрый конвоир успел за время короткой схватки перерубить своими ножами пару самурайских катан, отчего у Талика возникли нехорошие подозрения. Японские железки выглядели качественно, но судя по всему, только выглядели. Похоже, аборигены продавали попаданцам не оружие, а так... игрушки.

– Наверняка китайская подделка!
– Бубнил Бутончик.
– А сколько денег отдали!

– Зачем нам вообще это железо?
– Ныл Витас.
– Я ж зубами загрызть могу.

– Рубить головы врагам надо взмахом крыла!
– Рычал Витольд.

– Лучше деморализовать противника магически.
– Настаивал Бормотун.

– Вы бы еще забодать предложили!
– Влез в спор недобитый Горгуль.
– Любого врага можно в себя влюбить и переворбовать.

– Цыц!
– Прекратил очередную перепалку Талик. От меча, даже от такого сомнительного, он пока отказываться не желал. Его герой всегда был с мечом.
– Найдём как-нибудь оружейника и уточним, из чего сделан меч и на что он годен. А потом какого-нибудь учителя фехтования отыщем, чтобы потренироваться.

Несмотря на то, что японистая трактирщица отдала бы спасителям и рис, и кур даром, расплачиваться за еду всё-таки пришлось. Нальдо так выразительно посмотрел на Талика, что о подарках от благодарных жителей не могло быть и речи. Пока Силь и Баська грузили провизию на лошадей, Талик выпросил у мультяшной попаданки кусок самурайского меча. Обрезки хозяйственная девчонка уже успела припрятать, но спасителю не отказала.

– Поострее моего ножа будет!
– Пояснил Талик для конвоира, незаметно попытавшись согнуть железку. Железка не гнулась.

Обрезок оказался действительно очень острым. Используя его как опасную бритву, Талик сначала откромсал свои синие кудри, а потом принялся скрести череп. Было боязно, и что из этого получится - непонятно. Но надо. Все приличные герои бреются мечом. Как бреются герои, у которых меч - двуручный, писатель Золотов задумался только сейчас.

– Мне, конечно, всё равно...
– хмыкнул эльф, - но ты бы хоть зеркало попросил. И так уже страшен до безобразия, а с окровавленной головой совсем народ распугаешь.

Попаданка расщедрилась и приволокла не только зеркало в половину себя высотой, но и тазик воды, и мыло.

Талик глянул в зеркало. Лучше бы брился вслепую. Губы вроде похудели и стали прежними. Нижние клыки торчали наружу. Бакенбарды исчезли, но кожа отливала синим цветом, а рога завинчивались таким штопором, как будто бы он их на тёть-Зинины бигуди накручивал. Хуже всего смотрелись крылья - с редкими перьями и все в пупырышках в тех местах, где раньше эти перья были.

К окончанию бритья из Талика получился лысый демон, облезло-щипаный. Смотреть противно. Что там получилось на затылке писатель Золотов смотреть не захотел. Одна радость - гребень после бритья стал виден полностью.

Когда Талик вышел вместе с Нальдо на улицу, вернувшиеся было харирамцы разбежались быстрее, чем от самураев.

– Ничего они не понимают в демонической красоте.
– Обиженно рыкнул Витольд.

– Пёрышки, цветочки, тьфу!
– Поддержал его оборотень.

– Кстати, - возник опять Горгуль, - могли бы Силь один цветочек подарить. Сделали бы девушке приятное, жалко что ли?

– Какая приятность?
– Страдал Бутончик, вспоминая свой новый облик.
– Смотреть тошно.

– Воплощённый птичий грипп!
– Окончательно испортил настроение маг.
– Два дня до смерти.

Талик взгромоздился на мерина. Одно радовало: Силь всё ещё злилась на эльфа. Кавайная оккупировала конвоирского коня, и остроухий вёл его в поводу. Надо же, что любовь делает! Совсем попаданка над аборигеном власть взяла! "Я ж говорил", - тут же оживился Горгуль.

– Наль, - решил от нечего делать поговорить Талик, - а как по-японски будет "цветок"?

– Хана.

– Не понял...

– Цветок по-японски - "хана".
– Раздраженно огрызнулся эльф.

– Какой интересный язык... Значит, тем самураям джедаистым настала "хана" в буквальном смысле слова. То есть, фигурально выражаясь, наступил полный букет... Интересно, какая им икебана светит за рэкет?

Остроухий тему не поддержал. Оно и понятно, у эльфа - другие заботы. Талик пустил своего мерина рысью и оглянулся, чтобы посмотреть, как конвоир будет бегать рядом с лошадью. Но тот уже сидел в седле позади насупленной Силь. Бегать пешком конвоир не захотел. Ну, и ладно.

Писатель Золотов вырвался на простор дороги из переулков Харирамы. Хотелось гнать мерина вскачь, не останавливаясь, чтобы побыстрее добраться до Инферно. Там и перья окончательно выпадут, и рога, может быть, "развинтятся". А если нет...

– Выпадут, выпадут, - заверил Горгуль, - и рога распрямятся.

– Вот, почему меня его обещания настораживают?
– Озвучил общую мысль Витольд.

Талик задумался. Действительно, что-то битый герой-любовник был на удивление любезен. Но тут забурчала ещё одна сущность, которая не обладала разумом, но иногда им управляла - желудок. Писатель Золотов решил отложить размышления на после обеда, а обед устроить в таком месте, откуда Харирама не будет видна.

*Кицунэ - лисица, нэко - кошка, нэцке - резные брелки из камня или кости.