Реально смешное фэнтези

— Тогда почему тебя волнует какая-то лига? Я тебе объясню это, и не только, когда ты сделаешь Галуччи.

Зазвенел звонок на ланч. Бак выбрал новый способ исчезнуть. Он опадал в свое собственное тело, как опадает тесто. Колпак, как в воронку, ушел в череп. Голова ушла в шею, шея в туловище и так далее вплоть до самых ступней. Ступни засосало в помпоны на шлепанцах, и они с хлопком лопнули. От беса остался лишь слабый серный запах. Исчез и автомат с презервативами.

По пути с работы в автобусе № 66 Мейер пытался утешить меня насчет Хелен. В море полно рыбы, говорил он. Я не рву на себе волосы, честно отвечал я, но в шахматы играть сегодня не буду, надо сделать своего рода домашнее задание.

— Ты думаешь, я дурак, да, Эл? Я знаю, что ты собираешься сделать. Ты собираешься сделать то, что тебе сказал бес. Ты будешь следить за Джо. — Мейер тряхнул головой и отсел на другое место.

Мейер вышел, я поехал дальше, проехал свою остановку и дальше до самого центра. Там я пересел в автобус, который довез меня до района, где жил Джо.

Найти первый узел оказалось просто. Звуки скандала были слышны за полквартала до дома Джо. Люди на улице выглядели смущенными. Мамаши отгоняли своих детишек от дома Галуччи. Соседи закрывали окна.

Все старались отгородиться, только не я. Я шел прямиком к дому Джо. Спрятавшись в кустах, прилипнув к окну, я наблюдал за жизнью Джо.

На следующий день Бак снова инструктировал меня возле раковины в туалете.

— Его отец пьет, так?

— И?..

— Он бьет мать Джо. Я слышал, как она кричала. Слышал, как он орет.

— И?.. — Бак углубился в отверстие, как я понял, в ноздрю, и выковырял оттуда алмаз. Он быстро оглядел камешек и отбросил его в сторону. Алмаз мгновенно превратился в пыль и исчез.

— Что — и?..

— И что Джо?

— Он кричал на отца. Хотел прекратить все это. Я слышал звуки ударов и как бьется посуда. Потом мистер Галуччи вырубился. Я подслушивал у окна со двора. Джо пытался уговорить мать бросить этого забулдыгу. Они с мамой вдвоем плакали. Его отец постоянно ее бьет. Джо отчаялся остановить это.

— Он не может, — торжествующе сказал бес. — Это и есть узел. Он хочет спасти мать, но никогда не спасет, потому что она не хочет быть спасенной. Чудесно, не правда ли? Это — номер один.

— Мне кажется — это грустно.

— Не мели чепухи! — Бак снизу вверх пошел волнами, и каждый раз, когда волна достигала кончика его конусообразной шапки, оттуда вырывалось облачко дыма. — Хочешь, скажу тебе, чем он занялся после того, как ты ушел? Очень просто — Хелен Войтцех.

— Вот ублюдок!

— Именно. Пока ты тут рассиживаешься, он снимает сливки, Эл. Он — халявщик.

— Так, ладно, я его обойду!

— Вот это дело! Остался еще один узел!

И после этого, прямо как в фильмах Кокто, Бак исчез в зеркале над раковиной — рябь на черно-белой поверхности и все такое прочее. Я наблюдал за тем, как он исчезает в мире, где существует лига, в которую меня собирались принять.

Зазвенел звонок на ланч. У меня разыгрался аппетит.

— Я тебя обыграю, — сказал Мейер, подсаживаясь ко мне в шестьдесят шестом автобусе, и достал карманные шахматы, тоненькую доску с крохотными плоскими фигурками из кожи.

— Помечтай, — ответил я и двинул вперед королевскую пешку.

— Галуччи неважно выглядит. Сегодня был таким тихим. Твоя работа, Эл? Ты его сглазил?

— Нет. Но собираюсь это сделать, как только вычислю его остальные узлы.

— У него в шесть свидание с Хелен в главной библиотеке. Я слышал, как он договаривался по телефону… Смотри за своим ферзем, Эл.

— Я смотрю. Ты за своим смотри… В библиотеке? Что Галуччи забыл в библиотеке?

— Старые «Автотрейдеры»… Кто его знает?.. Ну вот, Эл, ты его потерял. — Мейер придвинул пешку от ладьи к моему ферзю и запер его.

— Не хочу больше играть. — Я захлопнул шахматную доску. — Мне надо кое-что обдумать.

Мейер нахмурился:

— Хочешь знать, какой твой третий узел?

— Нет, не хочу. Да и откуда тебе знать?

— Я знаю. — Мейер поднялся и всю дорогу до своей остановки простоял у задней двери.

Я доехал до библиотеки.

Я нашел их в отделе «Бизнес и Финансы». Проскользнув между стеллажей, я расчистил местечко между «Сатрапия — тирания» и последним томом юридической энциклопедии. Они сидели за столом у окна с видом на реку. Она была еще прекрасней, чем всегда. Так выглядят девчонки, когда они рядом с парнем, будто парень озаряет их волшебным светом.

Я видел, как ее коленки прижимаются под столом к его коленям. На меня нахлынули такие чувства, что, казалось, я смог бы оплодотворить Хелен с расстояния пятьдесят ярдов через все тома по философии, религии и образованию. А Джо я мог бы перебросить через географию и историю на следующий этаж.

Он был в очках. Никогда не видел его в очках. Он смотрел в толстую книгу и делал какие-то записи в блокноте на пружине, который лежал рядом. Хелен что-то говорила, перелистывала для Джо страницы и гладила его по голове. В какой-то момент он захлопнул книгу, снял очки и с раздраженным видом подошел к окну. Хелен пошла за ним. Она обняла его за талию. Он положил ей голову на плечо. Они исчезли в проходе, ведущем в отдел «Спорт и отдых».

Я проскользнул к их столу и полюбопытствовал, что за книгу разглядывал Джо — «Основы бухгалтерии» Уоррена и Висли.

— Это — номер два. — Бак сидел верхом на фрамуге и постригал пальцы. Именно пальцы, не ногти. Он отстригал от пальца по три фаланги из семи. Вид у беса был беспечный. Я наблюдал за тем, как куски пальцев падают на пол, там моментально высыхают и скручиваются, как иссохшие морковные очистки. — Бухгалтерия его не волнует. Мозгов маловато. Он до смерти боится показаться неудачником, которому не по зубам двойная бухгалтерия.

Чик! Чик!

— Бедный ублюдок!

— Расскажи-ка мне еще раз, чем они там занимались в отделе «Спорт и отдых».

Картинка вспыхнула у меня в мозгу — Хелен и Джо сплелись, наполовину превратившись в спираль, между подшивками «Спорта в иллюстрациях».

— Да! — сказал я. — Malocchio!

— Вот это по-нашему, парень! Просто просверли в нем дырку своими чудесными зареванными глазками. Узлы — как значки на карте бомбардира.