Реальность без границ

Мы вышли из здания и направились к центральной аллее парка. Динга, до этого смирно сидевшая рядом, начала радостно носиться вокруг. Она нарезала круги, каждый раз замедляя бег возле нас и заглядывая в глаза отцу. Словно проверяла, все ли в порядке, доволен ли хозяин. Все-таки необыкновенная преданность у этого животного.

– Ну, что у тебя случилось? – спросил отец, сразу переходя к делу.

Он вообще не любил «тратить время впустую». Это были его коронные слова. Когда ему хотелось закончить неприятный разговор, он использовал именно их. Говорил: «Перестань тратить мое время впустую, просто скажи, что ты от меня хочешь». Тем более удивительно было это слышать от современного человека, имеющего, как правило, огромный ресурс времени для жизни.

– Я беременна, – не тратя лишних слов, ошарашила я отца.

– Ээ, ммм, вы получили разрешение на ребенка? Так быстро?

– Нет, у нас нет разрешения, – ответила я и опустила глаза в пол, как нашкодившее дитя.

– Подожди, ничего не понимаю. Как же вас допустили к искусственному оплодотворению? – отец пытался сложить в голове пазлы, чтобы получить картинку происходящего.

– Папа, ну ты же не ребенок, чтобы я тебе объясняла, как делают детей! – возмутилась я.

– Дорогая, ты тоже не ребенок и знаешь, что случаи естественного зачатия сейчас крайне редко происходят. Совсем разучились детей делать! – с досадой выпалил отец. Наконец, полностью осознав происходящее, радостно добавил, – Передались гены-то. Мы тебя с мамой тоже сами сделали. Поздравляю! Ай да, Себастьян! Молодец! Вот теперь я его уважаю.

Вот это новость! До сегодняшнего дня я не знала эту одновременно маленькую и большую подробность своего рождения. Значит, Совет разрешил родителям меня оставить. Правда, с другой стороны, они могли все и в положенный срок сделать. Нет, невозможно. Так быстро уложиться в отведенное время? При всех трудностях с естественным зачатием у современных людей? Невозможно! Поэтому все поголовно и делают искусственное оплодотворение. В моей душе забрезжили лучики надежды. А отец продолжал радоваться как ребенок. Он потирал руки, глаза светились от счастья. Я давно его таким не видела.

– Ты же знаешь, как только скажу о своей беременности, меня отправят на принудительный аборт. А я хочу оставить малыша. Что теперь делать-то? – спросила я.

– Рожать! Что делать? – отец ненадолго задумался, потом добавил, – Ты никому пока не говорила?

Я отрицательно мотнула головой.

– Только Себастьян знает, и все. Мы решили сначала с тобой посоветоваться.

– Правильно. Пока никому и не говорите. Я сам получу для вас разрешение.

– Но как? Я слышала, это практически невозможно, – мой голос выражал сомнение, но внутренне была уверена, он сможет. Не знаю, как, но сможет.

– Это теперь не твоя забота. Ты, главное, о ребенке думай, о себе заботься. Н-да…

Отец погрузился в свои размышления. Мне не хотелось его прерывать, но на языке вертелся вопрос. Он мучил меня и вырывался наружу:

– Папа, а как вы с мамой получили разрешение на меня?

Отец встрепенулся и, немного растягивая слова, ответил:

– Моя работа, на корпорацию. Я продался им. На всю жизнь… Н-да…

За этим простым ответом я почувствовала всю трагедию жизни отца. Его работа всегда была предметом спора между родителями. Мама периодически требовала, чтобы он оставил корпорацию. «Ты не должен участвовать в их бесчеловечных опытах», – говорила она. Отец каждый раз отвечал, что не может этого сделать, пока однажды мама не оставила его и не ушла к другому мужчине. Неужели она ничего не знала о договоре отца?

– Ну что, идем я тебя угощу чем-нибудь вкусненьким? – прервал мои размышления папа.

– Давай, – обрадовалась я, перекусить сейчас не помешало бы.

Мы направились к зданию жилого корпуса. Нагулявшаяся Динга шла рядом. И тут я вспомнила о своем столкновении с волком. Мне не хотелось говорить отцу об этой опасной встрече, но знала, что он часто ходит в лес выгуливать собаку. Значит, следовало предупредить. И я начала издалека:

– Папа, а вы с Дингой часто ходите гулять в лес?

– Каждый день, с утречка пораньше. Мне нравится: нагуляешься и весь день бодрым себя чувствуешь.

– Меня Динга в лесу встретила. Ты ее отпускаешь одну гулять? – снова задала я наводящий вопрос.

– Она обычно на территории базы бегает или отсыпается после прогулки. Динга, наверное, увидела твой аппарат и побежала встречать. А что? – спросил отец, почувствовав подоплеку в моих вопросах.

– Я наткнулась на волка. Он наверняка представляет опасность для собаки.

Только я подумала о том, что удачно перевела разговор на Дингу, как отец спросил:

– Надеюсь, нейтрализатор был при тебе?

Ну что мне оставалось делать? Наше поколение было приучено с детства никогда не врать и чувствовать ответственность за поступки, при этом моя беременность была не в счет. Я не лгала, я просто не говорила о ней. Отцу же пришлось сознаться во всем. Я рассказала о случае в лесу и своих ощущениях при этой встрече. На что он отреагировал неоднозначно:

– Очень интересно. Н-да… Какую ты мне пищу для размышления подкинула. Н-да…

Я удивленно уставилась на него:

– Ты даже не будешь журить меня за забывчивость?

– Дорогая, ты уже взрослый человек, собираешься стать матерью. Это был твой урок. Делай выводы сама. А что еще ты сегодня забыла сделать?

Я потупила глаза в пол и виновато сказала:

– Не предупредила Себастьяна, что сюда полечу. И тебя тоже. Все время думаю, если бы волк напал на меня…

Я замолчала, воображение подсказывало яркие картины поисков: отец с Себастьяном носятся по лесу вслед за возможно еще работающим маячком, а я… Ужас!

– Пора взрослеть, дочка. Пора. Теперь ты не только о себе должна заботиться, сама понимаешь.

После разговора с отцом вернулась домой окрыленная. У нас есть надежда. И даже колкие замечания Себастьяна о моей безответственности, папа успел связаться с ним и доложить о происшествии, не смогли испортить настроение. Возможно, эта встреча со зверем была нужна, чтобы что-то понять, почувствовать, научиться сражаться за свою жизнь и, в конце концов, ощутить саму жизнь по-новому.

Неделя пролетела в переживаниях и ожидании вестей от отца. Мы с Себастьяном были напряжены, но каждый из нас старался скрыть свои чувства. Внешне показывали друг другу, что все в порядке. При этом каждый внутренне готовился принять любой результат. Я старалась отвлечься от плохих мыслей, занималась творчеством. Новый заказ на инсталляцию был мне в помощь.

Каждое утро подходила к огромному экрану и начинала творить. То, как старые художники, клала мазки, растушевывала их, подбирала цвета, то, как современный инсталлятор, вытягивала образы в объемные проекции, прокладывала еле заметные дорожки между ними, меняла освещение внутри картины, создавая акценты. Я творила новый мир. Или пыталась повторить тот, что ощутила недавно в лесу. Так я еще никогда не работала. К концу недели проект был практически завершен. Добавлены необходимые звуки, ароматы. Но чего-то не хватало. Снова и снова запускала экран, бродила внутри инсталляции, но не могла уловить недостающей детали.