Реальность Капитонова

– Ух!
– сказал Шалыкин, присаживаясь на стул напротив.
– Как заново родился. Это мне?

Он показал на сковороду.

– Просил же, - недовольно сказал Димка.

– Спасибо.

Одноклассник снял крышку, подвинул поближе блюдце с хлебом и вооружился вилкой. Ел он торопливо, плотно набивая рот. Колбаса улетела в одно мгновение. С присвистом. Вилка яростно колола железное сковородочное дно.

Димка подставил к чашке горячий чайник.

– А про реальности ты серьезно?
– спросил он.

Шалыкин прекратил жевать.

– Нет, шутил.

Он резко встал и ушел в комнату. Появился уже в футболке и с двумя фотографиями.

– Вот, смотри, - он сунул Димке снимки, - сличай. Я ничего с ними не делал.

Расхождений в составе выпускного класса больше не существовало. Идентичные рамки. Одинаковые учителя и ученики. Вот Юрка Канев. Вот Витька Войцеховский. Вот Светка Желдобина. Никаких тебе...

С колотящимся сердцем Димка рванул к холодильнику, дернул дверцу морозильного отделения.

– Во-во, - сказал Шалыкин, - когда осознаешь, это самое первое - голову в холоде подержать.

Резова улыбалась.

– До месяца?
– спросил Димка.

– Не больше.

Шалыкин дожевал и отряхнул руки, занялся приготовлением чая.

– Я ее верну, - сказал Димка.

– Бог в помощь, - шевельнул плечами одноклассник.

– Мы же в твоей реальности были вместе!

Шалыкин хлебнул из чашки.

– Каюсь, завидовал. Вы были два сапога пара. Только Инна была красивее, без обид. Оба такие... не от мира сего.

– Но сейчас ты в это не веришь.

– Во что?

– В то, что мы были вместе.

Шалыкин вздохнул.

– Знаешь, мне все равно, - посмотрел он на Димку.
– Это ваша реальность, вы с ней и разбирайтесь. Мне - по барабану.

– Зачем же ты дал фото?

– Ну, так, чтобы ты немного пострадал.

– Значит, ты ищешь того, кто бы думал, что Резова - твоя девчонка?
– с напряжением в голосе произнес Димка.
– Того, кто бы жил в такой реальности?

– Зачем?
– Шалыкин усмехнулся.
– Будто девчонок мало! Или ты ревнуешь?

Димка издал горловой звук.

– Тогда зачем тебе моя реальность?
– спросил он, сжимая под столом кулаки.

Шалыкин отставил чашку.

– Честно?

Димка кивнул.

– Понимаешь, - сказал одноклассник, - реальности людей в подавляющем большинстве похожи. Не однояйцевые близнецы, конечно, где-то краски поярче, где-то мелочей побольше, но, в основном, это копии. Как из ксерокса. И вообще - очень узкий диапазон. Мало пространства и края засвечены.

– И что?

– Ничего. Ни роботов, ни инопланетян, ни зомби.

– Ты думаешь, было бы лучше...
– начал Димка.

Шалыкин скривился.

– Да нет, я утрирую, конечно. Просто я хочу найти реальность, отличную от нашей. Чтобы был какой-то... не знаю, сдвиг.

– А я здесь причем?
– спросил Димка.

– Капитонов, ты себя в школе видел? Тебя ж чудиком называли. Я, честно, был уверен, что твоя реальность представляет из себя... ну, не знаю, нечто оригинальное.

– А на самом деле?

– Мрачно, депрессивно, уныние в воздухе. Это чувствуется. Наверное, есть еще какие-то особенности, но они, прости, декоративны.

– А Инна - это не расхождение?

– Инна - это артефакт. Нет, я ищу совсем другое. Реальность, где мы победили в сорок третьем. Или где Наполеон стал российским императором. Или где Антарктида освободилась ото льда. Нечто выпадающее из известной мне системы координат.

– Тогда это к шизикам.

– Скорее, к параноикам, - сказал Шалыкин.
– Только оказалось, что их реальность существует как бы для одного. То есть, это не настоящая, иллюзорная реальность, надстройка.

– И что теперь?
– спросил Димка.

– Поживу здесь.

– У меня?

Одноклассник рассмеялся.

– Не бледней раньше времени, Капитонов. Найду, где. Я про то, что пока поживу в твоей реальности. У тебя здесь почти нуар. Все, - Шалыкин отодвинулся вместе со стулом, - наелся. Пожалуй, пора и честь знать.

– Погоди, - сказал Димка, - а как все реальности могут сочетаться? Ведь нельзя быть одновременно в нескольких местах. И невозможно, чтобы два разных человека или события происходили одномоментно в одной точке пространства.

– Возможно, - сказал Шалыкин.

– Но как?

– Это разные реальности, Капитонов!

Одноклассник поднялся.

Димка как привязанный побрел за ним в комнату. Собрался Шалыкин минуты за три, пригладил лохмы, поправил ворот свитера. Потом включил телевизор и выбрал новостной канал.

– Можно?
– чисто из вежливости спросил он.

– Пожалуйста, - сказал Димка.

На экране мелькнула заставка. Появился диктор. Пиджак. Галстук.

– В нашей студии в Москве семь часов. Начинаем утренний выпуск...

Шалыкин весь превратился в слух, правда, через несколько минут лицо его приняло разочарованное выражение.

– Нет, Капитонов, - сказал он, - у тебя здесь как у всех. Президент только помрачнее.

– Я все равно не понимаю, - упрямо сказал Димка, - если я с Резовой, то почему я не с Резовой?

Одноклассник выключил телевизор.

– Я сам не до конца понимаю. Путешественники, как я, есть, а теоретической базы - нету. Смирись.

– Все равно...

Шалыкин подавил вздох.

– Знаешь про кота Шредингера?
– спросил он, беря свой альбом под мышку.
– Кот Шредингера находится в постоянной неопределенности: он то ли жив, то ли мертв по условиям задачи. Как бы одновременно находится в двух состояниях. Это вообще сакраментальный и пошлый пример. Так вот, теперь берем девушку Капитонова, и она, получается, тоже имеет два состояния. Она то ли есть, то ли нет. Все зависит от того, кто и с какого угла смотрит.

– Так она есть?

– Найдешь - будет.

– То есть, мне надо будет переместиться в реальность с фотографии?