Реальности Лёлика
Шрифт:
Наум Наумович уже три дня не появлялся дома, поэтому раздавшийся звонок из полиции, хотя и немного обеспокоивший, был, что называется, ожидаемый. Кирарас бывало загуливал, а иногда и на большее время, но предвосхищение чего-то, именно чего-то, без детальных уточнений всезнающего внутреннего голоса, дало прочувствовать перенервничавшей Елене целую гамму неощущаемых доселе эмоций.
Увидев водительское удостоверение и левый труп, Елена начала придумывать план мести своему беспринципному гулящему мужу. «Кобель, падла, шляется где-то, лучше бы действительно подох ублюдок драный», – злобно кричала внутри себя девушка. Живым муж нравился всё меньше и меньше, она разочарованно вышла из морга и торопливо направилась к своей машине. Петя Безмухов восторженно наблюдал за ней, его возбуждала удаляющаяся фигура Елены, он почему-то питал особую слабость к вдовам и в принципе к грустным женщинам. В этой грусти Безмухов
Елену патологоанатом догнал возле машины. Та приоткрыла дверцу и уже собиралась взяться за руль. Вовремя подоспевший Петя, очень вежливо и заботливо поинтересовался самочувствием женщины. Это стало хорошо отработанной дежурной фразой, позволяющей ненавязчиво знакомиться. Благо, что в его около медицинской профессии, вопрос здоровья, как правило актуален. Все боялись покойников и часто теряли сознание, а женщины в особенности. Петя презирал эту трусость, он привык к трупам, любил дарованную судьбой работу и никогда не брезговал хладными телами умерших. Более того, мёртвые казались ему воплощением идеалов, так как они никогда не спорили, не орали, не дрались и не пытались надуть. Они лишь застывали в совершенстве или несовершенстве своей формы. Профессия располагала к широким взглядам на подобные вещи, а молодой патологоанатом большим интересом к своей профессии. Петя болезненно переживал, наблюдая неадекватную реакцию на мёртвых. Он жалел и одновременно ненавидел плачущих родственников усопшего. Ведь ежедневно видя трупы, Безмухов не верил в смерть, искренне убежденный в том, что люди не умирают, а просто меняют свои старые изношенные оболочки.
Елена спокойно и внимательно взглянула на Петю, она приучила себя именно так смотреть на мужчин. Ведь поиск нужного, начинался прежде всего с деталей. Мелочи говорят об избраннике всё, девушка не обманывала себя в этом. Зная о противоположном поле очень многое, Елена использовала избранников, просто использовала, не сомневаясь, не жалея и не оглядываясь на какие-то там чувства.
Однако Петя не относился к тем мужчинам, на которых она охотилась. Он не виделся ей ни добычей, ни призом, просто оказался отдалённо похож на её единственную настоящую любовь. Это вогнало женщину в краску и она непривычно смутилась, но так же быстро взяла себя в руки. Ведь это всего лишь мужчина! Обычный кобель, с тупым желанием обладать и доминировать…
Елена внутренне собралась и вспомнила свою подружку Эмму. Великолепную статную Эмму, сердцеедку и интриганку! Та открыла ей мир мужчин. Эмма говорила: «Увидев шикарного мужчину, особенно мужчину своей мечты, соберись, иначе он просто поимеет тебя и раствориться в пространстве». Елена очень серьёзно отнеслась к тем словам и ни при каких обстоятельствах не расслаблялась. Никогда!
Петя действительно не походил на приз, но нежное женское сердце учащенно забилось и она поняла, как же долго ей не хватало просто любви, обычной любви с поцелуйчиками, цветочками, плюшевыми зайцами и прочей бессмысленной атрибутикой. Лена подумала, что Петя без сомнений может дать всё это, хотя конечно новый Мерседес, вряд ли. Впрочем, новый Мерседес уже стоял рядом, а слегка перенервничавшая Елена растерянно молчала. Впервые, за последние семь лет, она не знала, что говорить и как себя вести, понимая, что уже давно не разбирается в обычной любви, где кроме простых человеческих чувств не существует чего-то другого. Внешне ничто не выдавало её смятения, однако взбаламученные мысли так и не приходили в порядок.
Безмухов, как врач, расценил молчание несколько иначе. Как диагноз. И посмотрев в нездорово блестящие глаза, осторожно взял девушку за руку и повёл обратно в сторону морга. Он хотел предложить даме воды и успокоиться. Та же, немного опешив, спросила: «А собственно, в чём дело»? «Вы себя хорошо чувствуете»? – ещё раз вежливо спросил Петя. «Не настолько плохо, чтобы спешить в морг», – иронично улыбнулась несостоявшаяся вдова. Елена всё поняла и её немного позабавило происходящее.
– Петя, – представился патологоанатом.
– Елена, – выдержав небольшую, но уместную паузу, ответила девушка.
– Вы разве не хотите чаю? – участливо спросил Пётр.
– Только не в морге, Петя. Для меня сегодня, это уж слишком, – устало улыбнулась Елена.
– Я вас понимаю. У меня сейчас перерыв и мы можем поехать в кофейню, – наблюдая за реакцией красавицы, произнёс молодой человек.
– Мне не удобно отвлекать тебя от работы, – в последней и очень вялой попытке сопротивляться неизбежному, произнесла та.
– Ничего, мои пациенты никуда не торопятся и уж точно никогда не жалуются, – цинично произнёс Петр.
И всё завертелось! Елена тут же вспомнила одну кофейню, располагавшуюся относительно недалеко и повезла
туда нового знакомого, который почему-то всю дорогу молчал. Елена заинтригована, сексуально возбуждена и несколько смущена одновременно. Противоречивые эмоции рвали на части и она уже не ведала, что делает, совсем не контролируя ни себя, ни своих неожиданных чувств. Она хотела остановить машину, сорвать одежду и отдаться этому малознакомому мужчине. «Господи, хоть бы у него стоял нормально», – цинично и отчаянно пронеслось в голове разгорячённой женщины. Машина нервно летела по шоссе, игнорируя правила и светофоры, Елена уверенно крутила руль, подсознательно понимая, что сейчас она едет не просто в кафе, а навстречу событиям, которые полностью перевернут всю дальнейшую жизнь.Оставим Елену и Петю и вернемся к Лёлику, который не без активной помощи молодых девиц выпил полученное от Бубнова пиво и находился в состоянии, когда в происходящем трудно выделить что-нибудь одно. Весь мир стал кучей пятен, движений и эмоций. Разговор с девушками повлиял гораздо сильнее алкоголя. Реакции на мироздание обострились. С одной стороны, он замечал больше деталей происходящего, с другой, с трудом фиксировал на чём-то внимание. Потому что главным становилось абсолютно всё. В таком состоянии души Лёлик шёл к своему подъезду и вдруг увидел, как из Толиного БМВ выходит Олеся. Алкоголь и волнительные мечты сделали его более восприимчивым и он почувствовал необыкновенную ревность. Просто физически ощутив, как Толя и Олеся занимались бурным сексом. Впрочем небезосновательно. Да собственно, всё так и было!
Лёлик подошел к машине и вызывающе посмотрел на Олесю, та маленькая сказка про неё и себя, придуманная четыре часа назад, тут же испарилась. А надежды, наивно поселившиеся в сердце, мгновенно превратились в зудящую боль. Невыносимо видеть, как всё, что наполняет твою душу, теряется. Хотелось орать, выяснять отношения, лезть в драку. Блин, как же всё нестерпимо больно!
Олеся поступила абсолютно по-женски, сделала вид, что не увидела Лёлика. От этого стало ещё больней. Его проигнорировали! Лёлик не знал куда деваться, «крыша» съезжала от переживаний. И он, хватаясь за недавнюю историю с займом, как за последнюю соломинку надежды, подошёл ближе и спросил, когда та вернёт долг. Его конечно совсем не волновали деньги. Но Олеся вспыхнула от возмущения, она уже забыла про этот маленький долг и в принципе не планировала его возвращать, считая своим естественным правом принимать любые мелкие подарки. Без обязательств. И от кого угодно. «Толя, отдай денег этому босяку», – возмущенно выкрикнула она. Толя безропотно отсчитал необходимую сумму и странно улыбаясь, передал Лёлику испрашиваемое. «Подавись, придурок»! – обижено прошипела Олеся, развернулась и пошла к подъезду.
Когда она скрылась за дверью, Лёлик заплакал. Состояние, которое он переживал, можно описать одним словом – пропасть. Пустота мгновенно образовавшаяся в душе казалась бесконечной и доставляла такое же бесконечное мучение. Говорят любовь прекрасное чувство. Глупость! Любовь – это боль, неимоверная жгучая боль, замешанная на страхе, безумии, похоти и пустой надежде.
Лёлик, не в силах терпеть своё горе, направился в магазин за водкой. Он отчаянно хотел забыться. «В этой стране все придурки заливают горе водкой», – почему-то вспомнил Лёлик, слова Ивана Кукарекина, который полтора года назад бросил пить и уехал в Америку. Ну не кретин! Теперь, в Америке, Кукарекин стиснув зубы «жрёт» стандартный бурбон и до слёз хочет на Родину. Кукарекину не хватает российского миропонимания, бесшабашности и покладистых русских баб. А главное, в России, он был кем-то! А в Америке стал среднестатистическим вечно эксплуатируемым чмом. Мечта стала проклятием. А новая родина, дном уличного деревенского туалета. И это правда жизни! А не пропаганда или частный случай! Да что там, тенденция!
На Руси водку пьют с первым встречным. Это даже не обычай, а скорее образ жизни. Иногда так надо выпить, что некогда искать знакомых. Лёлик не стал исключением, он открутил алюминиевую пробку «чекушки», ещё не оплатив товар в кассе супермаркета, но не стал пить в магазине. Пить водку из горлышка казалось неправильным и неподходящим к особенностям грусти этого непростого сложносоставного момента. Залить горе хотелось солидно, из маленького пластикового стаканчика, обильно запивая обжигающее спиртное солоноватым томатным соком. Во всём нужна красота! Собутыльник нашёлся быстро, им оказался Паша Ложкин. Забавный и до жути наивный Паша Ложкин, который приехал откуда-то с Урала. В Москве Пашка занимался делами своей команды КВН, был весёлым и очень находчивым во всём, что касалось тонкого искусства халявы. Они интеллигентно пристроились в очаровательном скверике, недалеко от дворца молодежи, Ложкин прикупил пирожков и чудный процесс пития начался.