(Реальный) мир

В то время как они ещё были вместе, он был весьма успешным журналистом, в то время как его жена работала адвокатом. Свободу, которую ему предоставлял гибкий график, он проводил дома, с дочкой. Возможно именно поэтому она привязалась к нему больше чем к жене, чем он всегда гордился и что время от времени сердило его супругу. Он так любил всё это – маленькие домашние ссоры и быстро проходящие обиды. Колючие боли даже сейчас, после двух лет, иногда терзали его сердце.

Стоя опиравшись о стойку на кухне, он задумчиво смотрел на свою квартирку. Пробегая взглядом по стенам, на которых ничего не было, по грязной простынке на диване, по заляпанному столику, по пепельнице, из которой всё ещё подымался дым плохо потушенной им сигареты, его глаза остановились на полупустой бутылке с виски.

В голову вдруг пришла безумная идея. Он взял бутылку, одел тоненькую куртку, что до тех пор лежала на спинке стула и вышел через дверь в холл своей многоэтажки. Лифт поднял эго до последнего этажа и поднявшись по лестнице, он открыл дверь на крышу. На улице оказалось темно. Видимо он проспал весь день после вчерашней пьянки. Пройдя по крыше, подальше от света фонаря над дверью, он посмотрел вверх, на чистое ночное небо. Глубоко дыша всей грудью, он остановил взгляд на тысячах звёзд что украшали небо, и на луне. Она так ярко светила. Её свет казался даже ярче искусственного света фонаря за ним. Такой яркий и чистый лунный свет. Он словно впервые его видел.

Отхлебнув несколько раз из бутылки, ему вдруг захотелось закурить, но пошарив в карманах, он понял, что оставил зажигалку в комнате. Повернувшись, до него дошло что дверь сама закрылась за ним, и что снаружи её не открыть. Чёрт. Надо будет ждать пока кто-то не придёт сюда утром. Ждать надо будет без сомнений долго.

Он подошёл к краю крыши и посмотрел на пульсирующий, живущий как днём, так и ночью город. Весь тот свет что подымался из города показался ему вдруг настолько неприятным, даже мерзким изо своей фальшивости. Ему хотелось перестать на него смотреть, иметь перед собой только настоящий, натуральный свет, который мог согреть не только телу, но и душу. Он подошёл ещё ближе к краю, сам того не осознавая.

Через год после смерти их дочери, он встретил как-то свою жену. Эта встреча была абсолютна случайна, в каком-то баре в вечер одной пятницы. Она была там с каким-то другим, незнакомым ему мужчиной. Конечно он понимал, что не может винить её за это, но какое-то чувство злости, несправедливость зародилось где-то глубоко. В тот вечер она предложила встретится на следующее утро в их когда-то любимом кафе. Пусть ему и не особо хотелось, он всё же пошёл тем утром в кафе, но через несколько минут после начала их разговора, что представлял собой обменам фраз вроде: «Как дела?», «как работа?» или «Что нового?», он сорвался. Он накричал на неё, сказав, что не понимает, как она так могла, как могла уже быть с другим после того что было. Она всего лишь молча смотрела на него некоторое время, после чего встала, взяла свою сумочку и всего лишь сказала: «Надо двигаться вперёд».

Может она всё же была права? Может и вправду нужно двигаться вперёд? Только вот что будет означать для него это «идти вперёд»?

Он закрыл глаза. Лицо нежно ласкал ветер, проходя по щекам и сквозь волос. Впервые он чувствовал себя настолько живым, но в то же время настолько пустым. В его душе была не просто дыра, которую можно было бы заполнить другими воспоминаниями или алкоголем, нет. Эта дыра была размером с саму его душу. Такое – он точно знал – не залечишь.

Все идет вперёд, рано или поздно. Он тоже не обязан копошиться на месте.

Все не открывая глаз, он сделал свой последний шаг вперёд.

III

Её снова бросил парень. Этот был уже пятый за последние полтора года и его уход не так уж и сильно удивил её. Всего лишь несколько дней назад, она даже задавалась вопросом – как так, он ещё не бросил её? Вполне вероятно было то, что ему не так уж важна была её личность, как её тело. Да. Секс у них был страстным, но кроме него ничего, по сути, и не было, кроме редких походов в дешёвое кафе или кино, которые кончались тем же сексом. Этим утром, однако, он вдруг, одеваясь, сказал, что им стоит прекратить их отношения. Даже печально как-то, из всех пятерых он был единственным, кто знал, как по-настоящему доставить удовольствие. Тем не менее, она сможет найти другого, возможно даже лучше. Лицо у неё было весьма привлекательно – это показывало зеркало каждое утро – груди, пусть и не большие, были упругими и мягкими, а ноги длинные и красивые. На неё вечно засматривались мужчины, когда она одевала свои короткие джинсовые летние шортики и выходила в них в город. Неприятным было лишь когда самоуверенные в себе козлы или извращенцы свистели ей в след, пытались заговорить, а иногда даже неумело преставали и после отказа, всегда называли её потаскухой или ещё чем похуже. Это было неприятно, конечно-же. Кто вообще создал эти правила, что мужчинам можно спать с кем хотят и делать что им нравиться, а как только девушка начинает делать, то, что ей по душе, она становиться потаскухой. Мерзко.

Конец ознакомительного фрагмента.