Реанимация солнца

– Я все понял. – Ловкие пальцы пробежались по пуговкам рубашки, застегивая ее на моей груди. Сам шейдер надел бронированную куртку прямо на голое тело – и даже в состоянии полного физического и эмоционального истощения я не смогла не отметить, насколько сексуально выглядел Хавьер. Да, на нем отлично смотрелось почти все, что угодно – даже простая, по-литиански скучная рубашка сидела так, что взгляд не оторвать, – но вот в таком несколько диком виде, брутальном, полном природного магнетизма, Кессель казался мне безумно, невероятно притягательным. – Это ты не поняла, мелочь. Я могу не только идти, но и даже бежать за двоих. Поэтому не говори глупостей.

– Что, – выдавила я слабую улыбку, вдруг вспомнив давние слова Ракель, – Хавьер Кессель заботится о своих феммах?

– Хавьер Кессель заботится о своих, – поправил он. – А ты всегда была нашей, Диаз.

Забросив за спину рюкзак со штурмовым крюком и подъемной установкой, Хавьер подхватил меня на руки, и я почувствовала, как трансформируется, обрастая чешуей и когтями, его тело. Мы замерли на краю карниза. Далеко внизу под нашими ногами улицу заполонили полицейские. Вопили сирены, жужжали дроны. Клерки из здания напротив приникли к окнам, с любопытством наблюдая за операцией. Странно, что никто из них еще не заметил нас: мы были всего на десяток этажей выше, чем крыша их офисной высотки.

Хавьер медленно попятился, будто прикидывая расстояние перед броском. В голову закрылось дурное предчувствие. Я крепко вцепилась в каменные плечи.

– Кессель, только не говори мне, что ты собрался…

– Да.

– Серьезно? Это же…

Безумие. Самоубийство. Хотя чего еще можно было ждать от Кесселя, бросившегося вытаскивать меня из лап отчима прямо посреди полицейского участка.

– Трусливая мелочь, – беззлобно фыркнул он. – Все будет…

Наверное, он хотел сказать «хорошо». Или обнадежить, что, если все будет плохо, умрем мы быстро и гарантированно не попадем в тюремные застенки. Но не успел. Дверь комнаты, послужившей нашим временным убежищем, разлетелась в щепки, и одновременно со взрывом шейдер на полной скорости рванул вперед прямо в распахнутое окно.

Вперед, вперед, вперед.

Мы неслись вдоль длинной торговой улицы северо-восточного округа в сторону трущоб, прочь от опасного Центра Абисс-сити. Одна крыша высотки сменяла другую, ветер свистел в ушах, а Кессель, казалось, и не думал замедлять ход. Шейдер без труда обходил препятствия, поднимался по техническим лестницам и узким отвесным карнизам и перепрыгивал между зданиями – выше, выше, выше, – умудряясь при этом не терять направления и не выпускать меня из рук.

И даже больше – каким-то совершенно невероятным образом он продолжал подпитывать меня своей энергией, помогая восстановить связь с шейдом. Воздействие блокиратора становилось слабее с каждым ударом сердца, туман в голове рассеивался, и я чувствовала, как постепенно затягиваются, исчезают с тела следы столкновения с Ли Эбботом. Жаль только, нельзя было с такой же легкостью забыть о мерзких прикосновениях бывшего отчима.

Впрочем, я понимала, что после сегодняшнего инцидента капитан вряд ли оставит нас в покое.

Дерзким и открытым нападением на полицейский участок Центра боевики «Механического солнца» в буквальном смысле разворошили гнездо грызов. Теперь, когда я немного пришла в себя, я отчетливо слышала раздающиеся отовсюду звуки сирен и видела красно-синие огни мигалок полицейских ховеров, поднятых по тревоге со всех окрестных районов. Дорожные дроны сканировали пространство, вычисляя наше местоположение. Полицейские в экзокостюмах, оснащенных маломощными реактивными ранцами, гнались за нами по пятам. Боевая техника запаздывала, но появление вооруженных дронов было лишь вопросом времени.

Словно в ответ, сбоку просвистел энергетический заряд – к счастью, пока еще недостаточно близко, чтобы причинить реальный вред. Но, похоже, нас догоняли…

– Кессель, – вскрикнула я, когда новый выстрел выбил цементную крошку прямо из-под ног шейдера. – Оставь меня и уходи, у тебя одного будет больше шансов.

– Глупости не говори, мелюзга!.. – Не успев добежать до края крыши, шейдер бросил натренированное тело вперед и приземлился на капот случайного ховера. Тонкий металл прогнулся под весом манна, машина резко вильнула вниз. На мгновение за лобовым стеклом промелькнуло ошарашенное лицо водителя, а в следующее мгновение новый прыжок перенес нас на противоположную сторону неширокой улицы. – Отвлекаешь только.

Я с опаской бросила взгляд вниз на многоярусную дорогу между двумя небоскребами. Да, одна ошибка – и лететь мы будем долго. Очень долго.

– Тогда поставь меня на ноги, – предприняла я еще одну попытку. – Я могу идти сама.

Хавьер бросил на меня скептический взгляд.

– Уверена?

– Да, – кивнула я, чувствуя, как откликается мой шейд, наполняя тело легкой пружинистой силой.

Вряд ли Кесселя убедили мои слова, но реакция шейда – вполне. Нырнув под прикрытие рекламного щита, шейдер поставил меня на ноги. Оглядел с ног до головы, убедившись, что да, кажется, я была в относительном порядке, и коротко махнул рукой.

– Тогда не отставай.

Вперед. Быстрее, опаснее, выше. Поначалу было безумно страшно следовать за Хавьером, напрочь лишенным инстинкта самосохранения. Перелетать огромные дыры между домами, не глядя вниз и не думая, цепляться за пожарные лестницы, карабкаться вверх безо всякой страховки. Но к третьему невероятному прыжку я неожиданно для себя втянулась. Шейд, наверное, впервые в жизни получивший полную свободу, наслаждался скоростью, адреналином и щекочущем нервы чувством опасности. Дроны кружили уже совсем близко, заставляя метаться между технических коробов, антенн и свисающих проводов, уворачиваясь от выстрелов, но это не пугало, а лишь добавляло азарта.

Я настолько увлеклась, что не заметила, как пропустила разряд. Красный луч прожег руку в тот самый момент, когда я, чуть-чуть не рассчитав дальность прыжка, впечаталась грудью в жесткий край карниза очередной высотки. Ладонь словно опустили в раскаленный металл. Пальцы разжались, и я, не успев даже вскрикнуть, повисла на одной руке над бесконечно глубокой пропастью. Платформ и мостов внизу, как назло, не оказалось. В нескольких десятках метров подо мной проносились ховеры, еще ниже клубился едкий серый трущобный туман.

Гормоны, бурлящие в крови, не дали как следует испугаться. Сжав зубы, я потянулась вверх, попытавшись ухватиться поврежденной рукой, но мой шейд был еще слишком слаб, чтобы мгновенно затянуть рану и удлинить спасительные острые когти, способные пропороть даже бетонную стену. Еще одна попытка – и вновь впустую. Я попробовала зацепиться ногами за выступы в стене, но только усугубила свое положение, потеряв тонкую полоску оконной рамы, за которую цеплялась мысками ботинок.

Побелевшие от напряжения пальцы здоровой руки – моя единственная опора – медленно и неотвратимо начали соскальзывать с края. Эйфория схлынула, навалилась усталость. Я четко осознала, что на третью попытку подтянуться мне уже не хватит сил.