Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство

— Ты в порядке? — поинтересовался Ларри, когда мы остановились возле одного из стеллажей.

— Да, — тихо ответил я, не переставая без конца озираться. Старался идти как можно медленнее, а потом и вовсе схватил Ларри за пояс, чтобы он тоже притормозил. Мы были на маминой территории, так что следовало быть начеку.

— Эй, друг, в чем проблема? — спросил старший брат, почувствовав, как я тяну его назад.

— Шшш! Я тут раньше жил, — прошептал я.

— Правда? Здорово, — отозвался Ларри, беззаботно жуя фруктовый пирог, когда мы выходили из магазина. — Ты поэтому так странно вел себя возле школы?

— Ну да… наверное, — помявшись, ответил я.

После того как Большой Ларри съел еще два пирога, несколько шоколадных батончиков и выпил две банки содовой, мы вскочили на велосипеды и отправились на площадку для боулинга. Когда мы подъехали к Истгейт-авеню, я понял, что больше не выдержу.

— Стой! — крикнул я Ларри, после чего слез с велосипеда и медленно повел его рядом, оглядываясь по сторонам.

Старший брат, запыхавшийся от быстрой езды на полный желудок, озадаченно посмотрел на меня:

— В чем дело?

— Окажи мне услугу, — попросил я, не глядя в его сторону. — Давай проедем по этой улице.

У Ларри изо рта вырвалось облачко пара.

— Без проблем. А зачем?

— Обещаешь никому не говорить?

— Конечно, о чем речь?

— Только никому! — Я помедлил, а потом все-таки признался: — Я раньше здесь жил.

Ларри быстро развернулся и уставился на дорожный указатель, на котором значилось «Истгейт-авеню»:

— Здорово! А в каком доме?

— В темно-зеленом. Он в середине квартала, по левой стороне дороги, — объяснил я, указывая вперед.

— Слушай, Дэвид, я не уверен, что нам стоит это делать, — покачал головой Ларри. — Маме точно не понравится! Боюсь, это плохая идея. Вдруг твоя мать или братья тебя заметят?

Я оставил велосипед в придорожных кустах, а сам начал пристально вглядываться в наползающий туман. Позади меня тяжело дышал Ларри. Сердце колотилось от испуга и волнения. Я понимал, что могу попасть в неприятность.

— Если ты решишь взяться за эту миссию… — прошептал Ларри нарочито серьезным тоном, словно мы работали над заданием из фильма «Миссия невыполнима».

— Все в порядке. Горизонт чист.

Я махнул рукой, показывая Ларри, что можно идти. Но он продолжал топтаться на месте:

— Не знаю, Дэвид. Не нравится мне это.

— Да ладно тебе! — взмолился я. — Я же тебя раньше ни о чем не просил! Миссис Катанзе не узнает. К тому же я… обещаю выполнять твою работу по дому всю следующую неделю. Согласен? Ну, пожалуйста!

— Хорошо, хорошо. В конце концов, ты рискуешь, не я. Кивнув Ларри, я снова забрался на велосипед и, зажав тормоз, медленно покатился под гору. На улице никого не было. Я издалека заметил, что гараж, где обычно стоял мамин фургон, сейчас закрыт. Мы приближались к зеленому дому, а сердце колотилось от счастья все быстрее. «Хорошо-то как!» — думал я. Внезапно в спальне на втором этаже зажегся свет, и в окне показались мои братья.

— Черт! — пробормотал я.

— Что случилось? — оглянулся Ларри.

— Продолжай ехать! — крикнул я.

— Что?

— Продолжай ехать!

— Да в чем дело-то?

— Не сейчас! — отмахнулся я. — Поехали! Быстрей, быстрей, быстрей!

Я пригнулся к рулю и закрутил педали изо всех сил, так что глаза начали слезиться от встречного ветра. В конце улицы я резко затормозил — чуть цепь не слетела! — и остановился. Сердце билось где-то в районе горла. Я был готов в любой момент услышать, как открывается гаражная дверь и мамин фургон, зловеще грохоча старым кузовом, выезжает на туманную дорогу, чтобы найти меня. Или братья вскакивают на велосипеды и летят вслед за мной. На всякий случай я продумал несколько путей отступления.

— Ты это видел?

— Что видел? Дэйв, в чем дело? — Ларри не понимал, что со мной происходит.

— Окно! — выпалил я, не успев отдышаться. — Мои братья… они меня заметили!

Я по-прежнему, не отрываясь, смотрел на гараж и настороженно прислушивался к любым звукам, доносящимся из маминого дома. Но ничего не происходило.

— Парень, — протянул Ларри, — ты, похоже, слишком много фильмов про Джеймса Бонда смотришь! Я ничего не заметил. Тебе привиделось, наверное. Так что поехали! И кстати, сделка есть сделка, — добавил он, изо всех сил крутя педали.

— До тех пор, пока миссис Катанзе не узнает! — ответил я, стараясь нагнать его.

Час спустя, успев порядком продрогнуть, мы вернулись в дом Лилиан и Руди. Там было непривычно тихо, у меня даже мурашки забегали по спине от дурных предчувствий.

— Что случилось? — прошептал я.

Ларри вместо ответа выразительно посмотрел на меня. Действительно, он-то откуда знает?

— Ладно, — помолчав, сказал он. — Пойду наверх, съем что-нибудь и заодно проверю, как у мамы настроение.

Я, не раздумывая, согласился и приготовился ждать в прихожей. Внезапно на лестнице появилась миссис Катанзе. Я инстинктивно спрятался в тень.

— Ларри! — рыкнула она. — Тащи свои толстые щеки сюда, и немедленно! А ты, — она ткнула пальцем в мою сторону, — и не надейся, что спрятался. Я тебя прекрасно вижу. И хочу с тобой поговорить. Так что жди в своей комнате. И пошевеливайтесь — оба!

У меня глаза стали размером с две серебряные монеты. Я широко улыбнулся и шутливо отдал честь:

— Так точно!

Миссис Катанзе улыбнулась в ответ, но как-то натянуто, и я сразу понял, что у меня большие проблемы. Она стояла, уперев руки в бедра, и следила за мной до тех пор, пока я не скрылся в комнате. Интересно, что же я натворил? В последние дни я ничего не крал в местных магазинах и с Ларри-младшим не ссорился. За что же она на меня разозлилась?

Мне даже уши напрягать не пришлось — миссис Катанзе разговаривала так громко, что все было слышно.

— …когда Дэвид с тобой, ты за него отвечаешь! Он еще ребенок. Ты же видишь, он не всегда понимает, что делает.

— Да ладно тебе, мама. Ему двенадцать лет. Он вполне справляется. К тому же мы ничего не сделали, — ответил Ларри. Но я все еще не понимал, почему она так злится.

— Ничего не сделали? Тогда почему мать Дэвида весь вечер мне названивает?

«О-оу», — испуганно сглотнул я. Потом услышал, как к дому подъехала машина. Я подскочил к окну и увидел, как Руди идет к дому. Он меня заметил и приветливо помахал рукой, а я только грустно улыбнулся и вернулся на кровать.

— Мистер Пельцер! Живо ко мне! — рассерженно позвала меня миссис Катанзе.