Ребёнок моего мужа

– Тебе ведь нельзя, пока эмбрион выходит.

Лана вспомнила о длинной прокладке между ног и махнула рукой.

– Ну тогда я тебя заласкаю.

– Вряд ли заласкаешь. – Он обвёл большим пальцем её губы. – Я тебе не всё сказал. По- хорошему надо молчать, раз уж мы помирились, но ты рано или поздно всё равно узнаешь, поэтому пусть уж лучше от меня…

Во взгляде Влада промелькнуло что-то странное, что-то нехорошее. Стыд, вина, растерянность?.. Лана не могла понять, но ей стало дико страшно.

– Когда ты ушла, я сильно напился. Зашёл в бар и заказал ещё, а потом ко мне подсела девушка и попросила угостить её коктейлем. А мне было настолько всё равно, что я угостил. Ушли мы вместе, а проснулся я утром. С ней.

Пару месяцев назад одна из коллег Ланы по имени Анжела рассказывала всем в отделе о том, какие бессовестные пошли мужики.

– Ведь до последнего будут отпираться, – плакала навзрыд она. – Я своего на чужой бабе голого застукала, а он всё равно кричал: «Анжела, это не то, что думаешь! Я только тебя люблю!». Интересно, а что ещё тут можно подумать? Искусственное дыхание, массаж органов малого таза?

Лана эксперимента ради в тот день попыталась поставить себя на место обманутой коллеги. А что бы сделала она, поймав мужа «на горячем»? Однако такое ей даже представить оказалось не под силу. Влад хоть и смотрел временами на других женщин, видел только её. Не зря же когда-то Аринку бросил, пускай и беременную. Да и вообще не был Влад бабником. Так и Надежда Константиновна говорила: «Моим дочерям повезло. Обеим. И Валентине, и Иоланте. У них мужья верные. Гулять не станут».

Выходит, ошиблась. По крайней мере, в отношении Влада.

Ну, а после случая с Анжелой, Лана потом ещё неделю себя спрашивала: «Что чувствует женщина, когда узнаёт, что муж ей изменил?» Обычно-то она узнаёт от других, от сердобольных подруг и соседок, или, порывшись в его вещах, или благодаря тому, что вернулась домой раньше положенного. Бывает, и любовница проявляется. Приходит сама или присылает экстравагантные фотографии. А муж? Муж молчит и до последнего пытается оправдаться.

Раньше Лана думала, что измени ей Влад, и она умрёт. Как пить дать ласты склеит. Сразу. На месте. От той самой боли, про которую так истошно толковала Анжела:

– Меня будто надвое разорвали. Чувствую, слезы по щекам бегут, а стереть не могу. Даже вздохнуть не могу…

Но Лана почему-то всё ещё стояла живая. Более того, она помнила, что нужно делать в случае поимки с поличным. Бежать! Бежать вон из дома и подавать на развод. Только как быть, если муж признался в измене сам? Тем более вчера она уже уходила и на развод подать обещала.

– Ты привёл её в нашу квартиру? В нашу спальню?

– Нет. Мы были в «Раю», а он далеко от нас находится.

– Значит, ты поехал к ней?

– Поблизости была почасовая гостиница. Мы туда и пошли. Утром проснулся и даже не понял, где нахожусь. Долго думал, почему у тебя светлые волосы.

– Блондинка… – Лана усмехнулась. Ситуация ни на грамм не была комичной, но ей она казалась каким-то плохо продуманным скетчем.

Влад сел на стул и поставил на стол локти. Стол под его весом слегка зашатался.

– Ни имени её не помню, ни лица. Сбежал из гостиницы, пока она спала, пришёл домой и сразу под душ. Знаю, что виноват, сильно виноват, но, если ты меня не простишь …

«А ведь он, по сути, был свободен, – завела внутренний монолог Лана. – Я сама сказала, что подаю на развод и отпускаю его. Сказала, чтоб искал новую жену. А слово не воробей. Вот и получила на орехи…»

– Обещай, что такое больше не повторится. Никогда.

Влад в одно мгновение оказался на ногах и крепко прижал её к себе.

– Обещаю. Никогда. А ты обещай, что больше от меня не уйдешь. И обещай, что про развод даже думать не будешь.

– Обещаю.

– Тогда давайвсёзабудем. Всё, что случилось вчера и сегодня, и начнём жизнь с нового листа.

Она коснулась его волос и попыталась разгладить складку между бровями. Не получилось. Складка была глубокой и вклинилась в кожу основательно. В последние два года Влад тоже много нервничал.

– Давай. Давай начнём всё заново.

Лана так сильно любила Влада, что не представляла без него жизни. Она уже так много выдержала, столько пережила, что наверняка справится и с этим.

____________________________

*«Снежинки» – замороженные эмбрионы на ЭКО-жаргоне.

Глава 5

Полгода спустя

Иоланта протёрла и без того сверкающий чистотой стол в третий раз. Они с Владом закончили обедать ещё десять минут назад. Она успела убрать всю оставшуюся еду в холодильник и даже загрузила грязные тарелки и чашки в посудомойку, но включать машинку не стала. Утром и днём в последние две недели в их доме слишком часто случались перепады с водой, поэтому мыть и стирать Лана предпочитала вечером.

В гостиной Влад с кем-то громко ругался по телефону. Лана то и дело поглядывала на часы. Ровно через час у них должна была состоятьсяважная встреча. Нет, не с органами опеки. Эти девять кругов ада Облонские уже с честью выдержали. Сдали кучу анализов, побывали у всех мыслимых и немыслимых врачей, собрали все возможные справки, получили заключение психолога и, можно сказать, с отличием закончили школу приёмных родителей. Неудачно складывалось только одно: слишком медленно двигалась очередь. Лане и Владу пока ещё не показали ни одного ребёнка. Но, чудеса, как известно, случаются как раз тогда, когда их ждёшь меньше всего. И чудо в жизни Влада и Ланы наконец случилось! Вчера вечером им позвонил работник опеки и сообщил, что в роддоме №7 появился отказник. Точнее, отказница. Здоровая девочка весом три тысячи четыреста граммов. Её мамой стала девятнадцатилетняя студентка торгового колледжа, без зависимостей, из края, которая не смогла признаться маме, что забеременела. Парень по традиции её бросил, правда, уже порядком пузатую, оттого, наверное, аборта и не произошло.

Лана и Влад от таких новостей были на седьмом небе! Ещё бы! Это один шанс на тысячу! Новорожденная, здоровая, от мамы без вредных привычек. По крайней мере, по словам заведующей родильного отделения, курить молодая мама между схватками и после родов не бегала, да и анализы крови и мочи наличия каких-либо веществ в организме не показали.

Поэтому Влад и ушёл сегодня с работы пораньше, а Лана и вовсе отпросилась. Девочка ещё находилась в роддоме, в Дом малютки её пока не переводили, а если сегодня всё пройдёт хорошо, то и не переведут. Девочка, точнее, Рита, Лана уже придумала ей имя, очень скоро приедет к ним. Лишь бы успеть и не проворонить, а то её мигом заграбастает другая бездетная пара.

Но Владу, как назло, позвонили. На фирме снова возникли какие-то трудности, решить которые мог, естественно, только он. Порой Лане казалось, что без её мужа в обществе с ограниченной ответственностью под названием «Мегастрой» вообще всё останавливается. Стоило ему уехать, и там сразу начинался какой-то коллапс. Сотрудники без него даже туалетную бумагу и жидкое мыло в офис заказать не могли. Слов у Ланы не было. По крайней мере, цензурных. Но она терпела. «Терпение, – как писал один восточный философ, – добродетель бессильного и украшение сильного».