Ребенок (не) от бывшего

— Зря боялась! Надо было правду сказать! — не смущается Павел. — Вик, все будет хорошо. Я возьму ипотеку, свою квартиру можешь сдавать.

— Как-то ты быстро меняешь мнение, — щурюсь.

Паша улыбается беззлобно.

— Лучше тебя я жену не найду, — поясняет он, — а годы-то идут. Я много чего передумал. Появится мелкий, ты будешь хорошей матерью. У многих моих друзей уже семьи. Извини, что так вышло поначалу.

Тон Павлика похож на правдивый. А я только глубоко вздыхаю. Все считают меня отличной будущей матерью. Но почему-то комплимент от Паши отзывается внутри только тревогой. В то же время похожие слова от Богдана поднимали ураган хороших чувств.

— Паш, все очень сложно… — я встаю с кровати, обнимаю себя руками. — Но ты можешь не волноваться насчет алиментов или другой ответственности. Да и вообще забудь об этом ребенке. Насчет отношений… Надо признаться, у нас не получилось.

Паша тоже встает.

— Ты, наверное, из-за гормонов глупости говоришь, Вика. Как это забудь? Ведь моя кровь будет ходить по свету. Если уж быть ребенку, то в семье. Я никогда не хотел, чтобы мои дети были раскиданы по городу. В общем, отдыхай. Я еще загляну. Принести чего? Даже не знал, что в такие клиники по страховке привозят.

Да уж, Паша многое не знает. Но и вываливать перед ним правду, которая по сути является догадками, я не могу. Могу сказать только одно.

— Я здесь не по полису, Паш. И навещать меня больше не надо. Работай, занимайся своей жизнью.

— Ну не дури, Вика!

Парень делает шаг и тянется губами к моей щеке. Но я резко уворачиваюсь. Паша разочарованно причмокивает.

— Ладно, пока.

— До свидания.

Я как-то даже забываю всучить ему назад пакет с фруктами или хотя бы поблагодарить за них. Пакет так и белеет на полу у стола. Может, слишком самонадеянно вот так отталкивать парня. Он трудолюбивый, без вредных привычек. Думаю, про семью в целом не врет. А у меня есть только поддержка бывшего.

Но если с двумя полосками я сразу пришла к нему, то сейчас многое поменялось. Есть уже не просто предположения в порядке бреда, а слова врача о сроках. И существуют эмоции, которые я испытываю совсем не к Павлику. Причем это не просто остаток чувств к Полонскому. У меня к Богдану назревает нечто совсем новое. Я начинаю на него рассчитывать, хотя раньше полагалась только на себя. Давать шанс Паше в такой ситуации просто бред.

Ну почему о Павлике я рассуждаю трезво! А только касаюсь в мыслях Богдана, сразу едет крыша. Все его взгляды перед глазами, а на губах ощущение его суховатых губ. Не говоря о том, что в глубине души я весь день жду его появления!

Чем дальше от ужина, тем бледнее моя надежда. Богдан скорее всего замотался, банально занят делами. Да и кроме работы у него имеется личная жизнь. Не только отдых и спорт, но и потенциальная девушка. А что если она вполне реальна? Я не осмелилась спросить бывшего о том, что мне рассказала Алина. Да и какое я имею право…

В общем, если какие-то сумасшедшие бабочки и порхали в животе с утра, к концу дня они затихли. Нужно спуститься с небес на землю. Сразу вспомнился Паша с его предложением мириться. Может, надо быть хитрей и сойтись с ним… Хотя я никогда не любила врать. Да и Паше я не доверяю. Это не говоря о том, что я так в него и не влюбилась.

Надо бы и в сторону Полонского остыть. Мужчина просто помогает мне, а я уже поплыла. Нужно найти на книжном сайте какую-то полезную литературу про детей и занять голову делом. Беру в руки смартфон, даже вбиваю данные в поиск. Но тут же слышу стук в дверь. Сердце подпрыгивает.

— Да!

— Можно?

От одного слова на моем лице расплывается улыбка. А я ведь хотела вести себя сдержанно.

— Конечно, входи.

— Привет.

Мужчина появляется, до моего носа доносится запах… Не может быть!

— Боже, это колокольчики.

— Надеюсь, они поднимут тебе настроение.

— Еще как!

Полонский ведет себя непринужденно, а я прямо подскакиваю. Даже неудобно становится за такую реакцию. Но в конце концов, я заперта в четырех стенах палаты, у меня куча заморочек. Могу я порадоваться любимым цветам?.. Подхожу к мужчине и беру у него из рук фиолетовый букетик. Он маленький, и я чуть не прихватываю палец Богдана.

Ух, мы слишком взрослые, чтобы волноваться от случайных прикосновений. Но меня этот мазок кожи по коже не оставляет равнодушной. А что внутри Полонского, не поймешь. Он прячет руки в карманы и расслабленно прогуливается по палате.

— У тебя здесь все хорошо? Не успел приехать днем и заглянуть к доктору.

Божечки!

— Мм… Зачем тебе идти к моему врачу?

Богдан уже у окна. Поворачивается, приподнимает бровь.

— Спросить, не надо ли чего. Ведь ты можешь и не сказать из природной скромности.

Не понимаю, последняя фраза звучит с иронией или нет. Но меня волнует будущий диалог Богдана и моей синеглазки в белом халате.

— Я же приняла твою помощь. Спасибо.

— Но не лезь, куда не следует?

— Богдан!

Подхожу ближе, заглядываю в лицо Полонского. Не хочу, чтобы моя реакция показалась пренебрежительной по отношению к нему.

— Не переживай, я не буду выспрашивать личные подробности.

Его тон мне непонятен. Делаю еще шаг, заглядываю в серые глаза. Сейчас они серьезные и холодные.

— Я имела в виду не это…

Хочу сказать, что у меня нет от него секретов, но это будет не на сто процентов правдой. Пока еще есть одна тайна.

— Ты мне и правда очень помогаешь, Богдан. И если я что-то кому расскажу, то в первую очередь тебе.

Мне кажется, я говорю эту фразу не только для него, но и для себя. Мужчина хмурится.

— Брось, Вика. Я ни в чем тебя не упрекаю. Если все идет благополучно, я только рад.

— Да, здесь делают все необходимое, чтобы снять угрозу для малыша.

Богдан, наконец, улыбается, и у меня внутри разжимается хватка.

— Отлично. Значит, пожеланий никаких? — уточняет мужчина.

Я прикусываю губу.

— Мне бы хотелось, чтобы сюда не пускали Пашу.

Полонский пожимает плечами.

— У тебя с ним точно все?

Киваю.

— Да, с ним точно.

— Тогда я попрошу на посту охраны

Господи, нужно рассказать Полонскому правду! Хотя бы в том виде, в котором я ее знаю. Но как набраться смелости? В моей голове каша, всё смешалось. Наш разрыв, Павлик… Выгодная и достойная невеста Полонского и тут же нежелание иметь детей. А еще хрупкий мир между нами, который я, надо признаться, так боюсь разломать!

Богдан тем временем окончательно сокращает расстояние между нами.