Ребёнок от босса. Научи меня любить

— И что же я... с вами еду?

Снова вздыхает.

— Разумеется, со мной, Александрова. Не раздражай.

— А как мы там будем... спать?

Сама не знаю, почему вдруг задаю настолько глупый вопрос. На нервах, видимо. Вообще-то нет ничего такого в том, что личный помощник отправляется с руководителем в командировку.

Просто тот факт, что я жду от Воронцова ребёнка, выбивает меня из колеи.

Босс иронично выгибает бровь.

— Не в одной постели. Об этом можешь и не мечтать. Я личное с работой никогда не мешаю.

Он что, думает, я об одной с ним постели мечтаю? С ума сошёл?!

Индюк высокомерный.

— Я ни о чём таком... даже не думала... — бурчу, чувствуя, как щеки и шею обдаёт волной жара.

— Разумеется, — хмыкает Воронцов. — Короче, Инна, сейчас собираемся, едем сначала до тебя. Возьмёшь необходимые вещи. Я уже собрал всё, что нужно.

— А что же насчёт... Ну, вашей командировки. Куда вы ездили...

— Там всё сорвалось, — хмуро отвечает мужчина. — Теперь ориентируемся на загородный комплекс. Это ясно? И чтобы больше никаких отгулов и задержек без моего персонального разрешения.

— Хорошо...

— Отлично. А сейчас иди. Через десять минут выезжаем. По дороге расскажу о комплексе и какие требования уже обозначил заказчик.

Медленно поднимаюсь со стула, но в глазах всё равно темнеет. Я как-то не была готова ночевать сегодня в непосредственной близости от Воронцова, да ещё и завтра тоже.

Я хотела приехать после работы домой и нормально прорыдаться, но, очевидно, не получится. Следующие два дня мне придётся изо всех сил делать вид, что всё нормально, и меня ничего не беспокоит. А в душе и в мыслях будет царить хаос, относительного того ужасного факта, что я жду ребёнка от человека, от которого меньше всего на свете хотела бы ждать.

— Твою мать, Александрова, да что с тобой такое?!

Из-за тёмных пятен перед глазами и тахикардии, меня начинает вести в сторону. Воронцов подскакивает и придерживает руками за талию, не давая упасть. Одна его ладонь ложится на низ живота, который тут же начинает гореть огнём.

Прямо под его пальцами растёт наш малыш.

Боже, я только что подумала "наш"?

Нет, нет... Малыш только мой!

Но там, внутри, будто крошечное сердечко реагирует на прикосновения своего папы, рассылая покалывающие ощущения по всей области живота и какое-то странное похожее на патоку тепло.

Оно быстро улетучивается, когда Воронцов в очередной раз рявкает, напоминая, с кем я имею дело, и чем это всё грозит.

— Проклятье, Инна! Ты слышишь меня?!

— Да... Я слышу, Глеб Викторович. Всё хорошо. Просто встала резко, а утром не завтракала. Прошу прощения. Можете меня отпустить?

Тепло ладоней тут же исчезает.

— По дороге возьмём еды. Давай уже, собирайся быстрее.

Потом Воронцов неожиданно берет со стола пакет и достаёт оттуда бутылку с соком и какую-то выпечку.

— Покупал, когда ехал сюда. Всё свежее. Съешь сейчас, а то упадёшь где-нибудь.

— Спасибо, — я беру булку.

Она ещё тёплая. Пальцы греет. И грушевый сок. Мой любимый.

Это так на босса не похоже, что глаза снова начинает жечь от подступивших слёз.

— Александрова, в темпе! — рыкает Воронцов в своём репертуаре, напоминая, что не стоит никогда обманываться на его счёт.

Глава 10

Сквозь тяжёлую тёмную пелену я чувствую крепкую руку. Она ложится на моё плечо и слегка сжимает.

Ощущаю тепло, которое от неё исходит. Оно как будто просачивается сквозь меня. Согревает изнутри и пускает по телу маленькие микро-импульсы, которые бьют точно в сердце, заставляя его стучать быстрее.

Знакомый древесный аромат мужского одеколона. И дыхание на моём горле, от которого по телу прокатывает табун мурашек.

— Александрова, мы приехали.

Очередная лёгкая встряска и знакомый низкий баритон, от которого я тут же резко просыпаюсь.

Распахиваю глаза и упираюсь взглядом в нависшего надо мной Воронцова. Его рука на моём плече. Сжимает голую кожу, потому что край блузки сполз пока я спала.

— Я... извините, не знаю, как я уснула, — бормочу, приподнимаясь на сиденье.

Боже, я действительно не представляю, как могла отключиться рядом с этим мужчиной. Наверно, усталость сказывается. Из-за сильного токсикоза я чувствую себя ужасно вымотанной и меня постоянно клонит в сон.

Гинеколог говорит, это нормально для первого триместра. Организм реагирует на мощную гормональную перестройку усталостью и сонливостью.

В любом случае лучше так, чем если бы в дороге меня укачало...

Воронцов убирает руку с моего плеча, и ощущение тепла в теле тут же исчезает, сменяясь привычным мандражом, который я испытываю всякий раз, находясь с ним рядом.

— Пошевелись, Инна. В час встреча с владельцем, а нам ещё нужно заселиться.

Отстегнув ремень безопасности, мужчина выходит из машины, и я тороплюсь последовать за ним следом.

После тёплого салона воздух кажется особенно холодным. Я тут же ёжусь и поднимаю воротник, защищаясь от зябкого ветра. Осматриваюсь по сторонам, разглядывая территорию загородного комплекса и по началу даже слегка теряюсь.

Здесь очень большая площадь. Навскидку соток двести. Аккуратно стриженный газон. Вокруг дорожек высажены цветы и по всей площади растут деревья, которые уже начали менять окрас и пестрят жёлто-красными цветами.

Вдыхаю полной грудью, насыщая себя кислородом. И очень хочется снова прижать руку к животу. Погладить. Потому что в голове мелькает мысль, что малышу будет полезно уехать из загазованного пыльного города на свежий воздух.

Так что, положительные стороны в нашей с боссом незапланированной поездке тоже есть.

Даже не смотря на все обстоятельства...

— Александрова, не отставай, — перехватив в правую руку небольшую дорожную сумку, Воронцов быстрым шагом направляется в сторону большого трёхэтажного здания. По всей видимости, это отель, в который нам нужно заселиться.

Помимо отеля, на территории комплекса также имеется большое количество коттеджей, предназначенных, видимо, для проживания семьёй.

Меня немного шатает после долгой езды на машине, а от переизбытка кислорода кружится голова и клонит в сон.